Читать книгу "Гонцы смерти - Фридрих Незнанский"

Племянник Грязнова Денис готовил плов в доме и, услышав вопли парильщиков, усмехнулся. Пока это был первый снежный десант после парной, будет второй и третий. Дядя с американцем, скорее всего, выйдут из игры, а Турецкий, попарившись в одиночестве и поставив снова победную точку в состязаниях по жару, больше в парную не полезет. Значит, вся компания прибудет через час-полтора. Денис так и рассчитывал. Но минут на пятнадцать придется их банную эпопею подсократить. Он засыпал рис, который через полчаса будет готов. Потом еще минут двадцать на то, чтобы плов дошел. Сорок пять. И надо садиться за стол. Плов готовился специально для Питера, который вчера прилетел из баварского города Гармиш-Партенкирхен, и его на второй же день окунули в этот банный ад. Турецкий от души старается угостить своего друга. И для Дениса это знакомство с великим американским разведчиком полезно. Денис пошел по стопам дяди и возглавлял нынче частное сыскное агентство «Глория», два года назад организованное Вячеславом Грязновым, когда он ушел из МУРа по собственному желанию. Славка привлек к бизнесу племянника, вызвав его из Барнаула, и они вдвоем стали успешно работать и получать соответственно в несколько раз больше, балуя старых друзей хорошим коньяком и подкидывая в долг до получки. Но полгода назад недавно пришедший к власти крутой министр МВД, заслушав отчет столичной уголовки, пришел в ярость и снял начальника МУРа. Замминистра сам приехал с уговорами к Грязнову домой, и Славка стал врио — временно исполняющим обязанности начальника МУРа. Высокое начальство хорошо знало упрямый характер Грязнова и тянуло с его утверждением на посту начальника Московского уголовного розыска. Врио, он и есть врио. Уволить можно без всяких хлопот. А Денис остался в агентстве, заказов сыпалось много, и Грязнов подключал к сыскной работе своих бывших оперативников.

Через несколько минут Денис услышал новые вопли и невольно рассмеялся. Он представил себе реакцию соседа — за забором рядом с банькой находилась дача одного известного переводчика с немецкого, тихого интеллигентного старичка, ценившего тишину и покой. Последнее время переводчик, встречая Дениса, жаловался, что его замучили своими оргиями соседи слева, какие-то «новые русские», купившие дачу у вдовы художника Тарханова за сто тысяч долларов и наезжающие к себе на «мерседесах». А теперь вопли и дикие крики справа вконец выведут переводчика из себя.

Денис выскочил на крыльцо, чтобы понаблюдать за купанием в снегу Питера Реддвея, о котором Александр Борисович Турецкий рассказывал с восхищением, как о талантливом высококлассном разведчике, и вот этот рафинированный интеллектуал, поклонник Джойса и Кольриджа как дикарь, голышом барахтается в сугробе, издавая утробный рев — зрелище, которое нельзя не запечатлеть в сознании. Радуясь восторгам одуревшего от животного счастья американца, Денис бросил взгляд на дом соседа-переводчика и заметил у его ворот темно-синий вагончик «фольксваген». Переводчик бедствовал и постоянно просил Дениса или дядю подбросить его до Москвы, да и знакомых с «фольксвагеном» у него раньше не наблюдалось. Могли, конечно, заехать иностранцы, прибывшие в Москву, на то сосед и занимается переводами с немецкого. Но еще вчера сосед говорил, что с утра уедет в Москву, в издательство, пробудет там весь день, переночует и вернется только на следующий. Вон и старомодный висячий замок торчит на двери. А чья же тогда машина?

Турецкий с дядей, издавая утробные вопли, еще купались в снегу. Питер поднялся во весь рост и, вытянув вверх руки, заревел во всю глотку от нахлынувшего на него блаженства. Денис скосил глаз на «фольксваген», и то, что он увидел, заставило его оцепенеть: из окна машины торчало дуло ружья. Питер стоял спиной к ней, и преступники явно целились в него. Денису даже показалось, что через мгновение прозвучал выстрел: на конце ствола завихрился дымок, и раздался хлопок, хотя из-за рева мужиков и разрыв гранаты никто бы не услышал. Реддвей дернулся и упал в снег лицом. И дуло исчезло из окна. Денис открыл рот, чтобы закричать, но голос от страха пропал, и ноги одеревенели. Молодой сыщик не мог сдвинуться с места. Но в ту же секунду американец зашевелился и стал подниматься, точно не понимая, кто его толкнул. Он почесал свое слоновье бедро, точно муха укусила, снова поднялся и, издав дикий вопль, понесся за Турецким и Грязновым обратно в парную.

Несколько секунд Денис неподвижно стоял на крыльце, глядя то на «фольксваген», из окон которого уже ничего не торчало, то на баньку, куда только что в полном здравии скрылась вся компания. Но он готов был поклясться, что видел ствол ружья и даже пулю, вылетевшую оттуда, и что Питер упал именно от нее. Может быть, в эйфории возбуждения американец попросту ничего не заметил?

Денис подбежал к тому месту, где только что барахтался в снегу Питер, осмотрел его, увидел пятнышки крови и оцепенел. Он оглянулся на «фольксваген»: сквозь закрытые жалюзи салон не просматривался. Денис зашел в предбанник. Константин Дмитриевич, закутавшись в шубу, сиротливо потягивал пивко. Можно было бы тотчас всех взбаламутить, поднять тревогу, но Денис хорошо знал первое правило сыскного дела: пока сам в чем-то твердо не убедишься, горячку не пори и других не сбивай с панталыку.

— Все в порядке? — спросил Меркулов, увидев растерянное лицо Дениса.

— Не знаю, — ответил грязновский племянник и решительно прошел в парную прямо в рубашке и ботинках.

Питер яростно нахлестывал дядю веником, а Турецкий на правах мэтра, поплескивая воду с пивком на камешки, руководил процессом.

— Подгребай, погребай парок, подкручивай! На байдарке гонял? Ручки равномерно должны работать, мягко и легко. Не молоти, как пономарь. Ощущай вес пара, его силу! — наставлял Александр Борисович Питера. Увидев Дениса в ботинках и одежде, он бросил на него сердито-недоуменный взгляд. — Ошалел? Может быть, шубу наденешь?

— В Реддвея только что стреляли, — выпалил Денис.

— Попали? — не теряя присущего Турецкому чувства юмора, спросил он.

— Да.

— Интересно. — Турецкий помолчал. — Господин Реддвей, оказывается, вам пулю всадили в задницу. Теперь я понимаю, откуда у вас руки растут!

Пока Турецкий разглагольствовал, Денис успел внимательно осмотреть спину, бедра и ноги Реддвея, но ни одной ранки или царапины не заметил.

— Видимо, промахнулись, — пробормотал Денис.

— Неплохой вывод, особенно для сыщика, — не без иронии одобрил Турецкий. — Принеси-ка пузырек с мятой, а то от пива уже мозги шалеют. Он на полке в предбаннике.

Денис принес пузырек с мятой.

— Может быть, разденешься, — оглядев Дениса, язвительно предложил Турецкий. — Хотя бы до трусов.

— Нет, у меня плов на плите. Через полчаса все должны быть за столом. — Взмокнув от пота, Денис вылез из парной.

— Иди, попарься, — с сочувствием посмотрев на него, предложил Меркулов. — Как там наш пловешник?

— Через полчаса будет готов, — ответил Денис.

Он уже стал думать, что ему все это примерещилось: и дуло ружья из окна «фольксвагена», и падение Питера. Но он не мог поскользнуться на сухом снежку. Реддвей упал именно от механического толчка в спину, это ясно как день. Причем упал вперед, лицом в снег. А кровь, кровь! Но почему сам Реддвей никак на это не отреагировал? Объяснение тут только одно: он был просто перевозбужден, а тело после столь резких температурных перепадов на мгновение потеряло чувствительность. И поэтому он ничего не ощутил, кроме нелепого толчка в спину. А поскольку мужики до этого толкались, пытаясь повалить друг друга в снег, то какая разница, кто тебя толкнул.