Читать книгу "Безымянные боги - Иван Жеребилов"

чтобы обсудить, как быть, но верно говорят в народе, что мудрецы только по одиночке мудрецы, а когда вместе сходятся, начинается тугарский базар. Часть волхвов настаивала на том, чтобы попробовать создать новые камни, другая часть говорила о том, что, прежде чем начинать изготовление, нужно вернуть секрет создания, не мог же он пропасть бесследно. Кто-то говорил о том, чтобы весь народ превратить в сплошное воинство, в котором даже детей будут учить, как убить обортня или упыря, другие, совсем отчаянные заявляли о том, что надо весь народ обучить магии, чтобы любая баба могла выжечь дотла погань, которая к её дому подступила. Только малая часть собравшихся помалкивала да смотрела, как остальные чуть ли не бороды друг друга выдирают в жарких спорах. Это были волхвы из пограничных крепостей – Хорони и Вежи. Они больше других сталкивались с меченными тьмой ордами и не привыкли попусту болтать языком, и у них было своё решение, которое они не торопились оглашать. Только когда спор немного поутих, а мудрецы притомились, заговорил Ворон, хранитель крепости Вежа и самый старый из волхвов.

— Все тут собравшиеся большие мудрецы, — проскрипел он, сверля притихшую толпу выцветшими от старости голубыми глазами, — только все ваши споры — это попытка поймать реку решетом. Камни на столпах [1]крепостей угасают, обережные круги с каждым годом становятся всё меньше, а меченные в Гнилых горах создают всё более хитрых тварей, которые уже и не боятся света так сильно.

Слова его вызвали глухой ропот среди чародеев, но Ворон, казалось, не обратил на это внимания и продолжил:

— Вы пытаетесь убедить себя в том, что камни не погаснут. Я же говорю вам о том, что свет в них померкнет, что бы мы ни делали!

— Это ложь! — закричал кто-то из толпы. — Неужели мы не сможем ничего сделать. Для того и направляют нас боги…

— Для того направляют, чтобы мы землю светлую хранили, а не рвали друг другу бороды! — резко оборвал его Ворон. — Я долго живу на белом свете, и большую часть жизни своей положил на защиту его от нечисти. Неужто кто-то здесь думает, что я хочу, чтобы Тьма захватила Великосветье?

— Тогда говори, не ходи вокруг да около! — снова крикнули из толпы.

Ворон вздохнул, словно в чём-то сомневался, но, наконец, заговорил:

— Кто из вас, братья-мудрецы, ответит, всегда ли были на защите нашей земли самосветные камни?

Толпа снова зарокотала недовольно, но ответил только молодой волхв Военег с верховий Светыни:

— Не всегда так было отче. Только три сотни лет, как поставили камни на рубежах.

Ворон пропустил мимо ушей уважительное обращение, наверняка призванное смягчить его стариковскую нетерпимость, и спросил уже только у Военега:

— А что же было раньше?

— Раньше? — чародей даже растерялся. Тем как раньше обороняли границу никто особо не интересовался, так что вопрос поставил в тупик не только молодого волхва, зато разозлил многих.

— К чему ты клонишь, старик?!

Это Завид с побережья, уже не молодой волхв, но Ворона из присутствующих назвать стариком может всякий, правда, это не считается приличным, но и этот выпад хранитель Вежи пропустил мимо ушей.

— До того, как божественный свет начал охранять нашу землю, от Тьмы Порусье охраняло воинство.

— Так и сейчас охраняет, — хохотнул кто-то.

— Не человечье воинство, а горынское, — спокойно закончил Ворон.

От возмущённых криков, казалось, рассыплются в пыль стены. Те, кто ещё совсем недавно был готов вцепиться друг другу в волосы, одним махом навалились на горстку пограничных волхвов. Однако задавить числом порубежников не получилось — перед Вороном словно из-под земли выросло десяток широкоплечих молодцов, больше похожих на воинов, чем на чародеев, вон и мечи, и кинжалы на поясах, а под чёрными накидками наверняка кольчуги, но кроме всего этого, в руках у каждого посох, сейчас пылающий синим огнём. Попробуй таких одолей с ходу. Кстати, и сам Ворон не выглядит испуганным, только половчее перехватил почерневший от старости чародейский посох, сейчас раскалённый добела и сыплющий искрами, а его давний дружок — хранитель крепости Хоронь, Твёрд, так и вовсе оскалился, будто не с братьями-чародеями говорит, а приготовился рубить вурдалаков, где-то на дальних рубежах.

— Остыньте, братья, и не позволяйте ярости затмевать божью искру! — спокойно произнёс Ворон. — Я продолжу, а вы дослушаете.

— Мы не будем слушать подобную погань! — снова завопил кто-то невидимый.

— Тогда уходи! — рявкнул старый волхв. — И пусть уходят все те, кому мои речи не по нутру!

Кто-то снова попытался пробиться к Ворону, но синий огонь на посохах воинов вспыхнул ярче, отражая волну призрачных клинков, а сам старый волхв с удивительной ловкостью крутанул посохом, вычерчивая в воздухе вязь рун, после чего погасли даже самые малые искорки волшбы в зале.

Кто-то всхлипнул, кто-то тонко заверещал, от толпы отделились несколько фигур и бросились к выходу. Никто их не останавливал.

— Простите меня, братья, — спокойно произнёс старый волхв. — Простите, если обидел вас или осрамил. Но вся наша гордость, всё наше величие никому не станут нужны, если падёт граница и землю нашу охватит Тьма.

— Верно говоришь, Ворон, — крикнули из толпы.

— Продолжай!

— Выслушаем тебя!

— Так слушайте же! — повысил голос чародей. — До того, как водрузили на столпы крепостей самосветные камни, наши границы хранило воинство горыней — великанов-богатырей, которые поклялись охранять нашу землю от зла. Год за годом, столетие за столетием бились они с Тьмой, пока не осталось их всего четверо: Святогор, Микула, Вольга и Никита. Тогда поняли они, что не оборонить нашу землю от нечисти никаким оружием, и приказали…