Читать книгу "Дионисов. За власть и богатство! – I - Андрей Валерьевич Скоробогатов"

отец и сестра Эльза. Отец отправил меня из родных краёв в столицу, учиться алхимической экономике.

— А что тогда у меня похмелье такое жуткое? — поморщился я. — От эликсира?

— Ага. Только не факт, что от того, который ты пил. Под утро усыпили нас всех. Всю квартиру накрыло мощным каким-то эликсиром. Ты там с красоткой своей нагрянул среди ночи, потом вы уединились, а дальше — не помню…

С красоткой. Ага. С самой лучшей девушкой на планете, вспомнить бы только, с кем. Я пошёл на голос, но в коридоре остановился. Внимание привлёк предмет у входной двери.

На половике лежала белоснежная шёлковая перчатка. Под тоненькую, явно девичью ладонь. С оборками, с красивым золотистыми окантовками, подшитая мехом и прочим.

И гербом. Таким же, как и на часах на стене.

Я машинально её поднял, стиснул в ладони.

И тут словно прошило, словно колоколом отозвалось в голове. Я еле сдержался, меня едва не вывернуло наизнанку. В голове стало пусто.

А затем я окончательно сформулировал вопросы, которые побоялся озвучить сразу.

— Кто я? Что случилось⁈

Прошагал в соседнюю спальню, уселся на диван, стиснул голову руками. Собрался с мыслями…

И вдруг все понял! Твою ж мать. Твою ж мать! Я умер!

Я вспомнил миндальный привкус у вина на губах, и сознание переместилось назад — то ли на несколько часов, то ли на несколько десятилетий…

Александр Петрович Дионисов, шестьдесят два года. В девяностые подрабатывал и торговцем на рынке, и грузчиком, и барменом… И вышибалой. Так… Потом армия, потом хард-рок-группа «Кровь, сопли и слёзы»… сначала студия, потом концертный зал. Продюсерский центр и рок-школа. Сеть рок-баров. Рестораны. Радио. Телеканал. Мотосалон. Гостиницы. Торговые центры. Заводы и фабрики. Банки. Медиа-империя. Частная авиакомпания. Частный грузовой флот. Потом начались рейдерские захваты, оттуда возникла и частная военная компания. Помню, лично ходил пиратов гонять у Сомалиленда. Потом своя политическая партия. Личный коммерческий космодром и первый в стране коммерческий атомный ледокол. Пять детей от трёх жён, ещё трое вне брака, пятеро внуков, и один правнук от этой, от зубастой Лизки…

Чьи же это делишки? Совет директоров решил меня убрать? Или это тайные происки какой-то из бывших жён или любовниц? Просто не свезло, и я слишком многим в один момент перешёл дорогу?

Мда уж. В общем, жизнь померкла на миг, но тут же снова обрела краски. Картинка начала складываться, два сознания медленно, но верно совмещались. Точно помню, как во время застолья в прошлой жизни думал: я достиг самой вершины, но вот бы начать заново?

Вот бы снова быть молодым…

Ну и чего? Стал? Снова 99-й год, и мне немного за двадцать. И уже здесь, похоже, я тут же встрял в какой-то переплёт.

Предчувствие такое было.

— Я тут сам чуть не помер, когда нас заклинанием накрыло — снова пожаловался Георгий Семецкий, которого я так толком еще и не разглядел. — Странный эликсир это был. Очень мощный, шестого или седьмого ранга. Парни — тоже не помнят ничего, я звонил Козловичу. А некоторые вовсе не отвечают…

— Что я натворил?

— Ну ты, похоже, был в ударе. Козлович сказал, что ты дуэль устроил… Потом девицу привел. Не ожидал от тебя такой прыти.

— А кто… была она? — спросил я, кивнув на кровать.

— Ха! Откуда ж мне знать? Но какая-то знатная особа, но лицо — вообще не запомнил. За ней приезжала очень и очень длинная машина. Тоже не помнишь? А ты её провожал.

Нехорошие предчувствия только усилились. Семецкий продолжал.

— Ну и чего не собираешься, Алексашка? Декан терпеть не может опоздавших. Сейчас час пик, таксомотор будет стоить тридцать имперок… Так, стоп, а это что у тебя такое?

Он указал на сжатую в моей руке перчатку. Я протянул, он взял и посмотрел. Его лицо переменилось в один миг, вытянулось в гримасу неподдельного ужаса. Он бросил перчатку на кровать и отскочил назад, как будто ужаленный ядовитой змеёй.

— Это… это… Да блин!

В следующий миг он дёрнул из-под кровати большой чёрный чемодан. Открыл, принялся быстро собирать вещи, первым делом бросил туда свой планшетный компьютер…

— Ох, черт! Только этого мне не хватало! Они же… они же придут, — бормотал он. — Они придут за мной. И за тобой! За нами. За всеми!

Я на всякий случай нашёл глазами свой рюкзак. Затем, подождал, не обьяснит ли Григорий происходящее и мне тоже, не дождался, и тогда подошёл и влепил моему однокурснику вразумляющую пощёчину.

— Григорий, кончай паниковать! И объясни — что мы натворили и кто придёт?

Григорий от пощёчины очнулся всего на пару секунд, и в ответ мне ничего не сделал, даже не попытался. Только пробормотал в тихом ужасе:

— Б… Болотниковы! Ты с ума сошел! Ты хоть понял, что натворил? Они за нами придут! Надо валить. И подальше! И побыстрее!

И снова принялся бросать вещи в чемодан.

Эта фамилия. Болотниковы… Она отозвалась каким-то не очень хорошим предчувствием глубоко в душе. Тревожным таким. С таким чувством вспоминаешь о существовании в твоей жизни очень серьëзного врага, о котором ты вроде и думать забыл, а он то о тебе никогда не забывает.

В этот момент в дверь сначала позвонили, а затем настойчиво постучали. А потом начали колотить кулаками!

Семецкий тут же юркнул в туалет — грамотно отошел на заранее подготовленные позиции. А я подошел к двери, хотя не знал, чего ожидать.

— Кто там?

— Алексашка⁈ Открывай живее! Это я, Аристарх!

Я вспомнил — мой дядя, Аристарх Константинович Дионисов. Второе лицо в нашей родовой структуре, занимался делами сбыта алкогольной продукции в столичном регионе.

Я разобрался с замком — он оказался с электронными кнопками, но пальцы сами набрали комбинацию, затем отодвинул задвижку.

На пороге стоял роскошный мужик лет тридцати пяти. Ростом он был на полголовы выше меня — хоть я сам думал, что роста немаленького. Ничего себе дядька вымахал. Тоже рыжий, только с короткими волосами и короткой, «пиратской» бородкой. Со здоровенным шрамом через всё лицо. Кожаный плащ, перчатки без пальцев, чёрные очки — внушающий тип, в общем.

Дядя по-хозяйски отодвинул меня в сторону и закрыл за собой дверь, решительно вышел на середину комнаты, огляделся.

— Так ты тут не один? — негромко и мрачно осведомился он.

— Нет, — ответил я. — Тут еще Семецкий.

— Семецкий? — недовольно скривив бровь переспросил дядя. — Тот