Читать книгу "Мортена: Перерождение - М. Борзых"

приглушённые шелестом тяжёлой ткани. Учащённое дыхание неизвестных эхом разносилось под сводами помещения, намекая, что навестить меня решили вовсе не степенные матроны.

— Давай быстрее, пока Муар ушла. Нужно довести до конца начатое, — шипела неизвестная особа. — Она ничего не почувствует, просто уснёт.

— Миа, может, не стоит? Всё-таки сестра… — прозвучало неуверенно и почти рядом со мной.

— Ты ирбиса себе хочешь? — зло отрезала, судя по всему, Миа и, получив в ответ невнятное бормотание, добавила: — А я хочу статус амори! Никто не должен узнать о том, что в семье есть выбраковка!

— Но Муар говорит, что семья… — чуть ли не плача принялась увещевать совестливая, но её грубо прервали.

— Заткнись! Иди, посторожи, я вернусь через минуту.

«А вот и сестрички пожаловали».

Шелест ткани всё отдалялся, а спустя секунду в голове, которая и без того раскалывалась от боли, полыхнул глухой удар о что-то твёрдое. Из глаз брызнули слёзы, а по позвоночнику прокатилась волна огня. Веки, наконец, повиновались, и я распахнула глаза, успев заметить, как к лицу подносят подушку. «Сестричка» моего возвращения в сознание не заметила.

«Смена приоритета! СРОЧНО! Запустить регенерацию верхних конечностей! — мысленно прокричала я в мироздание. — Без боя не сдамся».

«Запрос смены приоритета принят. Срок восстановления увеличен».

— Прости, Реда, но ты должна была подохнуть ещё в утробе матери, — безапелляционно заявила Миа. — Мы всего лишь восстанавливаем биологическую справедливость. Слабые особи обречены на смерть.

Холёные женские пальчики с аккуратно заточенными кошачьими коготками опустили подушку мне на лицо, прижимая со всей силы. В сумраке я не успела рассмотреть убийцу, но буквально чувствовала, что желания придушить меня у Мии было хоть отбавляй. Из глубин сознания поднималась ярость. Пока ещё слабая, она костерком дрожала на ветру в поисках подпитки.

«Ах ты ж, сука! Собственную сестру подушкой ради какого-то статуса!» — дёрнув ещё не восстановившейся кистью, я нырнула в боль, как в кипяток. Кости трещали, рассыпаясь в прах и заново восстанавливаясь в одном им ведомом порядке. Меня, как мечту сумасшедшего энтомолога, распяли раскалёнными иглами.

— Зачем цепляешься за жизнь, которая тебе не принадлежит? — ласково приговаривала «сестричка», видимо, заметив мои потуги пошевелиться. — Ты здесь никому не нужна, — сквозь слои ткани доносилось ядовитое мурлыкание. — Мать тебя ненавидит, а отец продаст любому старому извращенцу. Ты слабая! К чему эта борьба?

Её слова могли бы отравить душу настоящей сестры Мии, подавляя на корню всякие попытки сопротивления, вот только я точно знала: я — не Реда. И сдохнуть от подушки не планирую. Огонь ярости всё разрастался, жадно слизывая боль с солнечного сплетения и расходясь во все стороны. Адское пламя окутывало тело. Я сгорала в нём, словно птица феникс, заново восставая из серебристого пепла. Кисть мелко задрожала, повинуясь моему желанию оказать хоть какое-то сопротивление. Откуда-то пришла мысль, что добро должно быть с кулаками.

Послышался отчётливый скрежет когтей по камню. Моих когтей. А в следующее мгновение я вслепую ударила сестрицу наотмашь и почувствовала, как когти вспарывают нежную кожу, рассекают мышцы, крошат хрящи и мягко, словно раскалённый нож сквозь масло, выходят на свободу. Недоумённый, по-детски обиженный визг ещё не успел затихнуть, когда рядом оказалась высокая темнокожая женщина, рычащая не хуже разъярённой тигрицы. Ей хватило секунды, чтобы верно оценить ситуацию. Подушка, наполовину сползшая с лица, моя окровавленная рука и обезображенное лицо Мии не имели двоякой трактовки. Чуть в стороне, кажется, заламывала руки ещё одна девушка, всем видом показывая, что она здесь не при чём.

— Вон отсюда, — тихий рокот её голоса пробрал до мурашек даже меня. — Передайте своей матери, что я исполню угрозу.

Девицы ретировались. Миа напоследок одарила меня ненавидящим взглядом, но перечить не решилась. Я же пыталась рассмотреть спасительницу. Высокая, стройная, гибкая, с шоколадного цвета кожей и налитыми кровью глазами, она цепко всматривалась в моё лицо, чего-то ожидая. Чёрное платье по силуэту больше показывало натренированное тело с обилием шрамов, чем скрывало. Украшения из золота и янтаря переливались в смоляных волосах, ожерельем спускаясь по шее и перекликаясь с парными браслетами на предплечьях и запястьях. Каждому её вздоху вторил мелодичный звон.

— Имя? — она буквально сканировала меня взглядом. — Как твоё имя?

Конечно, можно разыграть полную потерю памяти, но я отчего-то не решилась. Что, если она действительно способна распознать ложь?

— Реда, — тихо отозвалась я, использовав ранее услышанное в отношении этого тела имя.

— Полное имя, — не унималась фея-крёстная, продолжая сверлить меня взглядом. Я успела заметить, как её кисть покрывается алым туманом. Очертания руки смазывались, и под ними выступала угольно-чёрная лапа пантеры с когтями больше моих пальцев. Мне явно не доверяли и стремились проверить свои опасения.

Врать смысла не было: полного имени я не знала. И уже собиралась честно признаться в амнезии, как из глубин памяти проявилась череда блёклых картинок. Обнажённая темнокожая девушка с раскосыми глазами приплясывает на снегу, всматривается в небо и, раскинув руки, кружится, задорно смеясь. Спустя мгновение эта же девушка, защищая меня, яростно отбивается от злых духов, жаждущих нашей крови. Последним миражом стала исчезающая фигура, которая держала меня за руку, называла сестрой и просила не сдаваться. Я вспомнила имя.

— Рогнеда, — слова едва проталкивались сквозь горло, сдавленное спазмом. — Рогнеда Ягер.

Неужели я заняла место той, кто так отчаянно меня защищал? Или эти воспоминания не мои, а тела?

— Что ещё помнишь? — уже спокойнее спросила спасительница, видимо, удовлетворённая ответом. Свет вокруг руки погас, кошачья лапа исчезла.

— Ничего.

— Так бывает после травм головы, — она ласково погладила мою ладонь. — Имя — это первый шаг. Со временем память восстановится. Отдыхай. Больше тебя не потревожат.

— А вы… — «кто», хотела я спросить, но оборвала фразу на середине, наткнувшись на бритвенно-острый взгляд.

— Муар. Я — твоя бабушка и, возможно, приёмная мать в будущем, но об этом рекомендую не распространяться.

Бабушка… Эта бабушка выглядела так, что хоть сейчас замуж отдавай. Это же сколько ей лет и какая здесь продолжительность жизни? Хотя, если учесть ускоренный метаболизм, натуральные продукты питания и фантастическую медицину, которую я продолжаю на себе испытывать, подобное не должно удивлять.

Муар ушла, оставив после себя смесь запахов пряной корицы и горького апельсина. Мне же оставалось восстанавливаться и рассуждать о всём произошедшем.

Что мы имеем? Базисом у нас шёл последыш в правящей семье,