Читать книгу "Измена. Я требую развод - Лера Лето"

Только я не ребенок, да и детей мы так и не завели, потому что все восемь лет было «не время». То одно, то второе, то нет денег, то их много, но опять нет.

А теперь он забрал у меня ту единственную семью, что у меня была — себя.

— Я бы тебя ударила, Марк, но, боюсь, это будет жестоким обращением с животными, — чеканю я в ответ и тут же вижу, как он меняется в лице. С него сползает выражение доброго и снисходительного дяденьки, обнажая что-то другое, темное и гадкое. Давай, чудовище, покажи мне своё лицо. Пора нам познакомиться.

— Ну и дура ты, Эмма. Это же всё из-за тебя, — говорит он, и я даже приоткрываю рот от вопиющего возмущения.

Это, конечно, явиновата, что он решил мне изменить, кто же еще. Я, наверное, и любовницу ему привела, и раздела, и в постель положила.

— Посмотри на себя, ты же фригидный сухарь, — он прищуривает глаза и выплевывает эти слова, как будто годами их сдерживал. Может быть, так и было? Может, он ничего и не хотел, но заставлял себя?

Из воспоминаний тут же выплывают стоп-кадры, где он поджимает губы, где говорит «давай потом», где с иронией приподнимает брови, увидев меня в костюме медсестры. Но Матрешка — это, конечно, другое.

— Смотреть на тебя тошно, — продолжает он. — Рыжая, рябая, вечно лохматая. Скучная! Всё на работе пропадаешь, совсем меня не слушаешь. Я мужчина! Самец. Что мне оставалось?

Каждое слово будто забивает мне гвоздь в череп и в крышку гроба нашего брака заодно. Если бы мы были в мультфильме из девяностых, моя челюсть пробила бы пол, а глаза выкатились на метр вперед. Фригидный сухарь? И это говорит мужчина, который сам мне уже месяц не дает? И ведь не в первый раз. Это ведь не у меня болит голова, на минуточку.

Я застываю посреди комнаты и даже не знаю, что сказать. У меня просто пропадает голос, как и опора под ногами.

Этот человек называл меня своей рыжей девочкой, перебирал мои длинные волнистые волосы, восхищался моими веснушками… А теперь я шеф-повар в нашемобщемресторане и торчу там, по его настоянию, на минуточку, до позднего вечера. Пропадаю, потому чтоонпросил. А теперь это оказалось его же обвинением.

А зачем, милый, зачем я там пропадала каждый божий день?

— Чтобы оставаться на гребне волны, — произношу про себя его голосом. Вот и оставалась я. На гребне волны. Пока он русалок своих жарил.

Как же всё это мерзко, Марк, как гадко.

— Изменить мне, конечно, вот что тебе оставалось, — безжизненно повторяю я, обняв себя руками.

— Ты не безнадежна, дорогая, — говорит он, приняв мои раздумья за капитуляцию. Он деловито осматривает меня, о чем-то раздумывает, что-то прикидывает. Я чувствую себя породистой лошадью, Марк разве что зубы мои не осмотрел, даже странно.

— Ну, ничего, тебе просто нужно немного измениться. Может быть, волосы покрасить. Навести марафет или что вы там, женщины, с собой делаете. Похудеешь на пару кило, походишь на фитнес, может быть, сиськи тебе сделаем. И все у нас будет хорошо. Мы же семья, — он так слащаво улыбается, что на зубах буквально скрипит сахар. В какой-то момент мне кажется, что Марк сейчас потянется потрепать меня за щеку, но всё-таки нет. Очень хорошо, не то я бы непременно его ударила.

— Марк, я не смогу после этого с тобой быть, — говорю я, отвлекая его от каких-то своих мыслей.

Мой голос звучит глухо, а выгляжу я наверняка потерянной, но на самом деле я уже всё для себя решила. Сиськи пусть кому-нибудь другому делает, и волосы, и марафет. А я умываю руки.

С лица Марка тут же стекает улыбка. Он, похоже, не понимает, что я серьёзно настроена, но мое сопротивление его бесит.

— Если ты меня не услышала, я повторю. Никакого развода не будет.

Марк разворачивается и выходит вон из комнаты, считая разговор законченным, а я без сил опускаюсь на пол. Ничего. Завтра силы найдутся. Нельзя сейчас спешить, нужно всё сделать правильно.

Развода, говоришь, не будет? Это мы еще посмотрим, блудливая ты свинья.

Глава 2

Половину сознательной жизни меня преследует мигрень, что, конечно, значительно ухудшает ее качество. Выматывающая всепоглощающая боль. Светобоязнь. А от любого, даже тихого звука хочется лезть на стену. Таблетки помогают не всегда, а предсказать причину тоже невозможно.

Но сегодня я нахожу в этом неожиданный плюс.

Этим утром я просыпаюсь рано и делаю вид, что сегодня тот самый адский день. Я симулирую прием таблеток, держусь за виски, прячусь от света под одеялом и ни на что не реагирую.

Какое-то время Марш шуршит на кухне, потом в гостиной, несколько раз бесшумно проверяет, как я. Наверное, побаивается, что я могу выкинуть после вчерашнего.

Под одеялом он разве что силуэт мой различить может, а вот я хорошо вижу в щель его ботинки. Еще и обутый ходит, сволочь, а. Но вида я не подаю, ведь мне очень нужно, чтобы он, наконец, ушел.

Так и выходит. Марк, еще немного повозившись, спокойно собирается и уезжает на работу в ресторан. Видимо, думает, что инцидент исчерпан, раз у меня появились более насущные проблемы.

Так и есть, только мои насущные проблемы заключаются в том, чтобы собраться и поскорее исчезнуть.

Вообще, он очень интересно мыслит, мой будущий бывший муж. Ну, неужели он уверен, что я останусь, и буду пытаться измениться? Прощу его, стану на задние лапки и позволю погладить себя по голове, как собачонка?

Ха. Ха.

Когда дверь за ним закрывается, я остаюсь в кровати еще минут пятнадцать, для уверенности. А потом быстро встаю и начинаю собирать вещи.

Очень хорошо, что я купила большой удобный чемодан накануне. Будто знала. Тогда я, правда, думала, что возьму его с собой в наше общее путешествие, ведь будет же оно когда-нибудь.

Я представляла высокие горы со снежными шапками. Лазурный океан с бунгало прямо на мостике, ведущем от