Читать книгу "Против нее - Мелинда Ли"

стонет. Слезы и сопли текут по его лицу. Вопли становятся дикими. Ты можешь истечь кровью, думаю я, но это займет много времени.

Я хочу, чтобы он страдал. Хочу смотреть, как он умирает. Но я не могу позволить себе оставаться здесь слишком долго. Ферма изолирована, но почта и посылки доставляются сюда регулярно. У них могут быть любопытные соседи.

Я не могу рисковать попасться. Я не буду портить остаток своей жизни. Он и так отнял у меня слишком много времени. Я заслуживаю будущего. Кроме того, я не хочу, чтобы меня заставляли убивать по-настоящему невиновных. Мне нужно покончить с этим поскорее, пока нас не обнаружили. Я навожу пистолет на его плечо и делаю ещё один выстрел.

Его тело снова дёргается, но на этот раз непроизвольно. Он слишком слаб, чтобы дёргаться по собственному желанию. Его голова болтается. Кровь хлещет из ран, пятнает одежду, стекается в лужи под стулом. Звуки, которые он издаёт, уже не имеют ничего общего с человеческими. Он опустился до состояния животного, и это из-за меня. Мысль не приносит мне ничего, кроме удовлетворения.

Я — воплощённое зло?

Может быть.

Я приближаюсь, смотрю ему прямо в лицо.

— Тебе жаль?

Я вижу ответ в его глазах ещё до того, как он кивает. Он сдался. Это моя победа. Но мне нужно услышать его признание.

— Скажи это! — кричу я.

— Мне жаль, — хрипит он едва слышно. Это окончательный ответ.

Я наклоняюсь близко к его уху.

— Значит, это ты пожалел о том, что сделал.

Я выпрямляюсь. Его глаза закатываются. Он теряет сознание от боли и потери крови. Я снова поднимаю пистолет и сильно прижимаю к его лбу. Его веки трепещут. Наши взгляды встречаются. Он знает, что победа за мной. Я предельно концентрируюсь на моменте. Я хочу запомнить каждую деталь. Его убийство должно быть преднамеренным, и он должен знать, что это произойдёт.

Смотря ему прямо в глаза, я нажимаю на курок.

По сравнению с другими кадрами этот кажется замедленным. Я вижу, как свет гаснет в его глазах. Его тело мгновенно обмякает. В комнате повисает тишина. Я слышу, как тикают старые часы на стене, как позванивает секундная стрелка. Всё, что я чувствую — почти абсолютное блаженство. Но я не могу тратить время на то, чтобы целиком в него погрузиться.

Я отворачиваюсь и выхожу из дома, запираю и закрываю дверь. Какое-то время стою на крыльце. Все ощущается иначе. Ночной воздух — приятно прохладный и влажный. Небо — чистое, на его чернильно-чёрном фоне сияют яркие точки звёзд.

Я перерождаюсь. У меня впереди целая жизнь. Благодаря его смерти я могу забыть об ужасах прошлого и двигаться дальше.

Как ни странно, я не чувствую сожаления.

Только облегчение.

Но даже когда я говорю себе, что все наконец кончено, меня мучают противоречия. Я снимаю перчатки. Я знаю всё о мерах предосторожности. Я знаю, что нельзя оставлять отпечатки. На секунду я думаю, не оставить ли здесь орудие убийства, ведь это его пистолет. Но нет, я кладу его в карман вместе со скомканными перчатками. Я не буду рисковать.

Мало ли. Вдруг это не конец моих бед, а начало.

Глава вторая

Шериф Бри Таггерт свернула в изрытый колеями переулок и остановила машину перед старым фермерским домом. Сосед вызвал её для проверки самочувствия[1]. Оценив недвижимость через лобовое стекло, Бри поняла, почему. Пейзаж был тот ещё — заросшие сорняками пастбища и ветхие постройки. Опоры крыльца наклонились вправо, как будто беспощадные ветра за сотни лет всё-таки заставили их подчиниться. Даже вокруг дома трава была давно не кошена, а за его пределами доходила до пояса. Бри по рации сообщила диспетчеру, что прибыла на место происшествия.

— Шериф Таггерт, код одиннадцать.

Бри выбралась из машины. Дом стоял на небольшом возвышении, откуда открывался приличный вид на ферму. Вблизи постройки выглядели ещё хуже. Кто-то явно пытался — но по большей части безуспешно — навести здесь порядок. Облупившаяся краска, отбитая черепица и сломанные доски забора — всё давало понять, что дом был старым, давно обживался и плохо обслуживался. Кажется, когда-то он был белым, но теперь стал унылого тускло-серого цвета.

За домом стоял большой сарай, кое-где сохранивший неясные следы тёмно-красной краски. Ограждение вокруг двух больших пастбищ по большей части было порушено, но зато небольшой газон рядом с амбаром был недавно выкошен. По грязному участку у ворот бродило штук шесть коз. Бри мало что знала о козах, но животные казались беспокойными. Куры тоже гуляли, где хотели. Она заметила, как к сараю крадутся несколько кошек.

Что-то здесь было не так. Она чувствовала это — какое-то странное, витающее в воздухе противоречие между взбудораженными козами и клюющими цыплятами. Согласно налоговым и автомобильным записям, Камилла Браун, семидесяти лет, владела недвижимостью и проживала здесь, но единственными признаками жизни были эти самые козы, куры и кошки. Здесь было так же пусто, как на заброшенной ферме по дороге от фермы Бри.

Она обвела территорию взглядом. С точки зрения площади ферма была большой, но ближайший сосед находился по крайней мере в полумиле дальше по дороге. Миз[2] Браун жила здесь совсем одна? Она ведь была уже немолода. Вдруг она больше не могла содержать ферму? Вдруг попала в аварию или была ранена, вдруг ей требовалась неотложная медицинская помощь?

Бри позвонила миз Браун на стационарный и на мобильный телефон. Когда никто не ответил, оставила сообщения.

Мысль о том, что она найдет тело миз Браун, угнетала Бри, и она почти пожалела, что вообще приняла этот вызов. Но остальные были заняты, смена подходила к концу, а ферма была ей как раз по пути домой, так что она согласилась. К тому же после целого дня переговоров о планах ремонта и расширении участка шерифа ей хотелось сбежать из офиса, как заключённому, только что получившему условно-досрочное освобождение. Планы были захватывающими. Они включали в себя раздевалку для новых помощников, новые камеры для заключённых и другие крайне необходимые обновления по всему участку. Но от всей этой бюрократии она ощущала пульсирующую боль между глаз.

И это ещё был только вторник.

Услышав звук приближающегося двигателя, Бри обернулась. Пикап прогрохотал по подъездной дорожке и припарковался рядом с её внедорожником. Из него вылез тощий кривоногий мужчина лет семидесяти, для своего возраста удивительно подвижный. На его тощем теле болтались джинсы и клетчатая рубашка, будто он старался походить на ковбоя из старых фильмов. Его