Читать книгу "Мурчание котят - Анна Агатова"

благодаря своему уму или ловкости, а благодаря сіле.

Их род издавна был в стейте самым сільным, и всегда давал людей с самой большой сілой. И только на ней, Идоне, Лес промахнулся… Это несправедливо!

Пальцы сжались в кулаки. Зря она об этом задумалась… Идона выдохнула и выгнала ненужные мысли из головы, разжала ладони. Не думать! Вообще ни о чём не думать!

— Идона, подойди, — слабым голосом проговорил шеф, опуская все вежливые и формальные фразы, — вот, прочти.

И передвинул ей по столешнице бумаги. Они легко скользнули по полированной поверхности, а Идона не смогла удержаться и не показать свою ловкость: резко махнула ладонью, и созданный этим движением поток воздуха подхватил листы и помог им спланировать прямо к ней в руки. Пусть шеф видит, какая она ловкая, хоть и безсiльная.

Ловко схватив бумагу, принялась читать.

От первых же строчек пальцы свободной руки снова сжались в кулак, а на последних словах кулак захрустел. Что за цуккановы выверты Леса?! Идона вплотную подошла к столу, уперлась в него ладонями и злобно-вопрошающе уставилась на шефа.

— Как такое возможно?

Вблизи Мариджн казался не просто растерянным. Он был постаревшим лет на пятьдесят: безвольно обмякший в своём кресле из маленького кленового листа, затканного мягким бархатом, бледный в прозелень, с горькими морщинами у рта, со страдальчески сведёнными над переносицей бровями. И всё, что он смог в такой ситуации сделать, — беспомощно развести руками…

И от этого его жеста у Идоны в глазах заплясали белые точки, а ноздри раздулись. Злость. Раздражение. Жажда резких движений и гортанных звуков. И всё это… ненависть?

Как же это типично для главы стейта в Южном Влажном Лесу — признаться в беспомощности, развести руками, жалостливо скривиться! Идона сцепила зубы, чтобы ничего не сказать, и вновь опустила глаза в бумаги.

В коротких донесениях значилось: в поселении Чарное неизвестный зверь учинил кровавую бойню, погибли десятки людей, а в поселении Болотица вовсе не осталось никого живого. А подробности ужасали — вспоротые чем-то крупным и острым животы, выгрызенные внутренности, оторванные конечности…

Как такое может быть?!

Последнее происшествие в Болотице замечено было случайно — человек, шедший Лесными тропами куда-то на север, зашел в поселение, чтобы набрать воды. Обнаружив окровавленные трупы зверски убитых людей, отправил почтового голубя прямо из башни связи Болотицы с подробным описанием увиденного шефу стейта и ближйшим соседям. Судя по неровным буквам и кривым строчкам, человека сильно трясло.

«Страх, ужас, паника», — не почувствовала — поняла Идона.

Она встряхнула головой, будто хотела избавиться от наваждения, отогнать вставшие перед глазами чудовищные картины. Это какой-то бред воспалённого мозга. Невозможно! Неужели, на всё поселение не нашлось ни единого человека, который бы смог сопротивляться и отправить голубя?

— Что это за зверь и откуда он мог взяться? — Идона озвучила самый первый и самый логичный вопрос.

Мариджн обессиленно откинулся на своём дорогом стуле.

— Я не знаю… Не было заявлено о работах с крупными животными ни в одной лаборатории нашего стейта. Не могу даже представить…

Идона с трудом сдерживала злость: как этот человек управляет стейтом?! Приди кровожадное чудовище к ним в поселение, шеф даже не подумает сопротивляться, а выйдет вперёд, с этими горькими складками у рта, с пустыми руками — вот он я, берите меня, ешьте, потрошите! Ох уж эти руки, не знавшие ни лука, ни камня, знакомые только с лабораторными инструментами и посудой!..

Хотелось выкрикнуть оскорбление прямо в это немолодое лицо, хотелось заставить двигаться, что-то делать, что-то решать… Ведь даже до перьевых ручек шеф не дотягивался из-за своих опытов. Когда он последний раз требовал отчёты со всех поселений стейта? А нужно навести порядок, спросить со всей строгостью!.. Идона притушила клокочущий гнев — не сейчас, не время, не тот момент.

Недавно она почти случайно углубилась последние, но очень давние отчёты всех поселений их стейта. И сколько же обнаружила там нестыковок и явных подтасовок! Отчёты сквозили дырами и умалчиваниями, но зато были богаты жалобами на трудности, как болото — квакающими лягушками. Из этих отчётов получалось, что малые проекты в поселениях реализовывались мало и редко, а большие были слишком трудны или объёмны, чтобы показать результат.

Читая отчёты, она думала, что отписки даже не пытались сделать правдоподобными. А с сильным шефом стейта так себя не ведут! Не подсовывают ему всякую чепуху вместо отчёта. Конечно, никто не будет уважать тебя, если ты только и можешь, что перебирать инструменты и бумаги, а воли нет и властью воспользоваться не можешь. И, конечно, кто угодно при таком состоянии дел мог проводить опыты с крупными или хищными животными и не показывать ни их, ни их результаты.

— Уважаемый шеф, позвольте сказать слово, — Идона, проявляя подобающую вежливость, поклонилась, и длинный хвост её волос упал на лицо. Распрямляясь, она резким движением, противоречащим уважительному тону, отбросила волосы с лица. — Стоит собрать шефов всех поселений и строго спросить, в чьей лаборатории проводились эксперименты с животными. Вывести огромного кровожадного зверя не так-то просто. Каковы были причины таких опытов? Каковы цели? И, самое главное, — кто эти цели ставил? И почему вы, глава стейта, не знаете об этом?!

Перед глазами Идоны уже мелькали картинки этого разговора: строгость, жесткость, а лучше плеть из колючей лианы. Пусть сначала скажут всё, пусть признаются, а потом будут наказаны. Обязательно наказаны!

Дыхание участилось, а во рту появился железный привкус, как на охоте, когда остаётся сделать то самое последнее движение, после которого добыча остаётся лежать, истекая кровью. Вот так нужно наводить порядок! И никаких лицемерно вежливых слов и лживых улыбок, которые отец называет дипломатией!

Усталый взгляд Мариджна упёрся в её лицо. Идона снова вздёрнула подбородок и расправила плечи, упёрлась руками в бока и чуть отставила ногу. Она залюбовалась бы собой, если бы смогла посмотреть со стороны, — гордая, прекрасная, сильная, в сияющих доспехах из муравья-гиганта!

— Дочь, ты слишком молода и прямолинейна. Нельзя так. И потом… это сейчас не главное, — шеф, а, по совпадению ещё и отец, словно ледяной водой окатил.

Ах, молода?! Она молода?!

Идона очень не любила, когда ей говорили о возрасте. Она уже давно не девчонка, ей восемьдесят, её успехи на Лесных тропах не знают равных! То, что в лаборатории отца она лишь последний помощник, так что же? Никто и никогда не ориентировал её на научные результаты, а сама она больше удовольствия находила на тропах Леса, чем в экспериментах поселения.

И то, что сейчас скажет отец, она хорошо знала. Сразу же следом за