Читать книгу "Коронная роль Козы-дерезы - Дарья Донцова"

– Конечно, – кивнул Костин, и мне стало ясно, что Володе ничего не ясно.

– Попробую объяснить, – тихо продолжила потенциальная клиентка и завела рассказ.

Есть люди, которые утверждают, что они помнят момент своего появления на свет, могут описать акушерку, которая взяла их на руки. Я не принадлежу к их числу, мои детские воспоминания Лампы отрывочны и хаотичны: прыгаю в кроватке, держась руками за бортик, падаю, раздается вопль. Рву на части газету. Какая-то женщина гладит меня по голове. Гора конфет на полу. Это все. Первые осознанные воспоминания связаны со школой. Сентябрь, льет нудный дождь, мама натягивает на меня куртку, сапожки, завязывает шарф, мы едем в машине, оказываемся в большом дворе, там полно детей и взрослых.

– Стой здесь, Фросенька[1], – говорит Ольга Петровна, подводя меня к толпе незнакомых ребят.

Я пугаюсь, а мама, сунув мне в руки букет из гладиолусов, уходит. Я ринулась за родительницей, но какая-то противная тетка схватила меня и загудела:

– Ты уже взрослая, школьница, пошли в класс.

Я не хотела никуда идти, начала выворачиваться из рук незнакомки, но та держала меня мертвой хваткой.

– Помогите, – заорала я, – больно!

Мамочка оглянулась, бросилась назад, отняла меня у бабы и возмутилась:

– Что вы делаете?

– Звонок прозвенел, первые классы ушли, – ответила та, – а ваша кривляка спектакль устроила.

Я поняла, что меня сейчас разлучат с мамулей, отдадут противной тетке, и заорала во всю мощь детских легких:

– Не хочу туда!

Все взрослые вокруг начали смеяться, кто-то из старшеклассников сказал:

– А уж как я туда не хочу!

Ситуация стала совсем ужасной, я сообразила: дело совсем плохо, и поступила, как опоссум, который в момент опасности всегда прикидывается мертвым. Я упала на асфальт и затихла. Я хорошо знала, что мама не выдержит вида лежащей без движения дочки и вернет ее домой. Так и произошло. В первый класс я пришла в середине сентября после долгих уговоров и обещаний подарить мне на Новый год все, что я захочу. Школьные годы девочка Романова провела, тихо ненавидя учебное заведение, мечтая поскорее его покинуть. Потом, спустя время я сменила имя, стала Евлампией. Но то, что я не один год отзывалась на Фросю, из головы не выбросишь. А у нашей новой клиентки, похоже, беда с памятью.

– Вот смотрите, – продолжала посетительница, – Нина Тимофеевна Осокина.

Гостья протянула Вовке бордовую книжечку.

– Вы абсолютно правы! Именно на это имя выдан основной документ гражданина, – кивнул Костин.

Нина прижала ладони к вискам:

– Внутри головы… голос твердит, что я являюсь Ириной Петровной Мальцевой!

Я быстро взглянула на Володю, тот, сидя с ласковой улыбкой, забормотал:

– Ничего удивительного. Тот, кто живет у нас в мозгу, часто ошибается. Он шутник.

– Вы мне не верите! – с отчаянием констатировала Нина. – Так я и думала! Купила себе какие-то таблетки, но не пью их.

– Почему? – осторожно осведомился Володя. – Лекарства помогают.

– Меня от них в сон клонит, – призналась Нина, – молчу про Ирину, но сердце чувствует: я – она! Ношу не свое имя! Пожалуйста, найдите меня! Найдите! Найдите! Найдите!

Посетительница зарыдала. Я быстро встала, налила из кулера воды, поставила стакан перед гостьей и, решив звать ее Ниной, осторожно спросила:

– Можете рассказать о себе?

– Что именно? – осведомилась женщина.

– Ваши родители, детство, юность, где вы учились, кем работаете, – перечислил Володя и покосился на свой ноутбук.

Я сообразила, что вся информации уже выведена на экран.

– Отец Тимофей Ильич, мама Елена Сергеевна, – начала Нина и ойкнула.

– Что случилось? – насторожился Костин.

Посетительница растопырила пальцы на левой руке.

– Зацепилась за что-то ногтем, испугалась, что сломала!

– У вас красивый маникюр, – похвалила я, – мне тоже очень нравится френч.

– Вчера сходила в салон, – пояснила посетительница, – просидела там три часа! Устала! Зато теперь могу две недели о ногтях не беспокоиться. У меня гель примерно пятнадцать дней всегда держится. Такое покрытие – спасение. Ох, простите, я отвлеклась. Вернусь к родителям, мой папа был оператором на телевидении, снимал всякие передачи. Мама по образованию актриса, но у нее карьера не сложилась, ни в один театр ее не взяли, в телесериалы тоже не попала. Отец пристроил жену на телевидение, туда, где сам работал. Вот там все хорошо сложилось, мамуля стала шефом популярного шоу, нашла себя. Иногда, если нужно по сценарию, сама изображала какого-нибудь гостя. К сожалению, мои родители умерли. Я единственный ребенок. Школу помню смутно, с одноклассниками после получения аттестата не встречаюсь. В институте тоже популярностью не пользовалась. Хотела стать актрисой, но отец воспротивился, поэтому я поступила в институт, изучала иностранные языки. Работаю переводчиком. Живу в квартире, которая по наследству досталась. Собираюсь замуж. Жених – Федор Воробьев, айтишник. Занимается созданием сайтов для фирм и частных лиц, разработкой логотипов и всяким-разным. Федя хорошо зарабатывает, он большой молодец, старается изо всех сил, еще на телевидении подрабатывает. Его туда приятель устроил, он ведущий очень популярной программы, про ДТП рассказывает. Народ такое обожает! Оформить отношения решили, потому что хотим ребенка. Некоторые сейчас и в пятьдесят рожают, но они безумны. Малыша надо на ноги поставить, мы долго тянуть не собираемся.

Нина сцепила пальцы рук в замок.

– О том, что у меня в голове творится, Федя в курсе, давно считаю его мужем, тайн друг от друга у нас нет. Когда после аварии я заговорила про Ирину…

– Подождите, – попросил Костин. – О каком дорожном происшествии идет речь?

– Ой! – воскликнула Нина. – Забыла рассказать. Почему в моей голове голос поселился? Мы с Федей полетели отдыхать на Шри-Ланку. У него там уже много лет живет лучший друг, на местной девушке женился, детьми обзавелся. У Лёни свой дом в селе прямо на берегу океана, до ближайшего городка рукой подать. Мы один раз на базар поехали, сели в тук-тук. Это такая повозка типа мотоцикла, к нему сзади приделан прицеп с лавкой и крышей. Правил дорожного движения там никто не соблюдает, шоферы катят по принципу «еду как хочу». По дороге снуют велосипеды, какие-то повозки, бегают еноты, вараны. Водители гоняют с непозволительной скоростью, ремней безопасности нет. Момент самой аварии вообще не помню. Последнее, что появилось перед моими глазами: слон, который бежал на нас. Я удивилась: на шоссе между населенными пунктами элефанты не редкость. Стоят посередине дороги, машины тормозят, животные хоботы в открытое окно засовывают, просят угощенья.