Читать книгу "Сержио - Андрей Двок"

Единственное, коня у него не было, и он садил внука на бревно. На этой почве я подружился с местными пацанами. Хотя, как подружился? Не сразу. Сначала меня поймали у магазина, когда бегал покупать деду «Беломор». И наваляли люлей. Через пару дней я выловил одного из обидчиков и навалял уже ему. А потом мы как-то быстро подружились. Ну, вы знаете, как у мужчин бывает (вне зависимости от возраста). Сначала в «бубен настучать», потом дружба — не разлей вода. Дед детворе сделал макет шашки и позволил тренироваться вместе. Так было гораздо веселее. Да и соревновательного момента никто не отменял. Через полгода, я уже мог ловко фланкировать шашкой.

После школы поступил в общевойсковое военное училище. И тоже был там счастлив. Было чрезвычайно трудно, но интересно. Стал там сержантом и кандидатом в мастера спорта по военно-спортивному комплексу. После училища попал в ГСВГ, а после вывода войск вернулся на Дальний Восток. Не забывал свое увлечение и на службе. Частенько стоя в наряде и скрашивая ночное бодрствование, открывал оружейку и фланкировал с шашкой. Одной из тех, что носит в парадном расчете знаменная группа. Профессию свою любил, поэтому все трудности всегда решал и по службе рос без особых проблем. Затем встретил свою любимую…

Воспоминания текли ласковой, тихой рекой. На сердце потеплело. Я при первой встрече понял, что Аннушка — моя вторая половина. Лучшая половина. Поженились, Анна подарила мне двоих прекрасных детей: старшую дочку Лену и сына Костю. Именно таких, как и мечтал. На службе по-прежнему все ладилось. Отслужил на командных должностях, потом перешел на штабные. Дослужился до полковника. Не сразу смог поверить, что получил это звание просто за хорошую службу, не давая никому взяток и не расцеловывая вельможные задницы. Я был удовлетворен своей жизнью! С удовольствием ходил на службу и с удовольствием шел домой. Что еще надо? А потом случилось это… Черная волна снова накрыла с головой. Привычно сдавило сердце, в глазах потемнело. Глухим голосом подозвал официантку и попросил принести графинчик водки. Стараясь не обращать внимания на ее обеспокоенные взгляды, набулькал себе в пивной бокал на три пальца и быстро опрокинул. Не полегчало.

Этот звонок тогда перевернул все. В тот день проводил штабную тренировку, когда позвонил телефон. Такой голос у жены я никогда не слышал и такого черного дня у меня не было ни до, ни после. Моего пятилетнего сына, моего Костика парализовало… Мы сделали все, что могли. Была и заграница, и Москва, лучшие местные врачи. На ноги сына поставили, и он стал ходить. Но диагноз просто уничтожал. Неизлечимое заболевание периферийной нервной системы. Скоро ушли из жизни родители. Дедушек и бабушек к этому времени уже тоже не было. Уже дошел до того, что обратился к психиатру в окружном военном госпитале. Подумать о таком никогда не мог! Но нескончаемая бессонница со всем сопутствующим «букетом» меня тогда уже почти доконала. Эта трагедия изменила жизнь нашей семьи. Как будто выключили цвет. Жизнь стала черно-белой. На все стало наплевать. Не было желания ни на что. Уволился из армии. Устроился на гражданке и был на хорошем счету, но уволился и оттуда. Не мог заставить себя что-либо делать. Не мог надолго сосредоточиться. Смысл жизни был потерян. Скорее всего, это можно назвать малодушием, но, что есть, то есть. Ни строчки из прожитого не вычеркнешь.

Потом от меня как-то отдалилась дочь. Но, слава Богу, встретила хорошего человека, как ни странно — американца, и вышла замуж. Через некоторое время она позвонила и сказала, что может организовать качественное лечение и медицинский уход за Костей в США. Аня улетела с сыном, а я остался. Почему? Почему мои любимые люди там, а я здесь? Одна из причин — подстраховка на случай, если родным придется возвращаться домой. Черт, как же мне было хреново! Выплеснул остатки из графина в бокал. Опрокинул его и даже не почувствовал крепости. Пора уходить…

Рассчитался и вышел на улицу. Стылый ветер сразу качнул меня к центральной площади. Но нет, мне надо в другую сторону. Чуть наклонившись вперед, пошел в сторону дома. Надо пройти всего два квартала в сторону Амура, потом через двор и на месте. Я шел не спеша, алкоголь почти сразу выветрился из организма. Мимо куда-то спешили люди, мигали неоновые огни реклам и вывесок многочисленных салонов и магазинов. Никому до меня не было дела. И это вполне устраивало. Вот и пора сворачивать к дому.

Свернул во двор. Здесь было темно. Довольно густо засаженный деревьями и кустами двор освещался только из окон его дома. Ну, сейчас в подъезд, на четвертый этаж, ванна и в люлю… Стоп! Что-то не так. У детской горки стояли трое парней, один прижал к горке какого-то очень прилично одетого старика, двое были рядом и явно были с ним заодно. На выход со двора опасливо оглядываясь, быстрым шагом удалялись двое молодых мужчин. Я досадливо сплюнул. Обычная картина, которую привык видеть с начала девяностых. Ну что, а нам дуракам меняться не пристало? Я устало побрел к детской горке. Мля! А у деда нож приставлен к горлу! Быстро осмотрелся. Двор, как назло, был пуст, и в окнах никого не было видно. Все три парня были лет по 18, довольно крепкие на вид. Один, что держал нож, был сухощавым, а двое — с явным лишним весом. Мордатые и уже с пивным животиком. Ну да все равно…

— Эй! Молодежь! Железку убрали по-быстрому и дуйте по домам. А то мамка заругает.

Гопари удивленно вытаращились. Первым «оттаял» один из толстых:

— Че? Ты че, рамсы попутал, очкарик?! Пи@#$й отсюда, пока можешь. Не, ну вы видели! Ох@#л ваще.

Ну, да. Молодой офицер, имеющий навыки рукопашного боя, спортсмен — КМС СССР, остался где-то там, в прошлом. В том времени, когда я искренне считал, что ни одна болячка ко мне пристать не может в принципе. Тогда у этих троих парней шансов против меня было бы немного. Сейчас перед ними стоял почти пятидесятилетний, темноволосый, с проседью мужик, ста восьмидесяти двух сантиметров роста, близорукий, с травмированным позвоночником и небольшим набором переломов. С никакой дыхалкой и лишним весом. Пускай, и не таким заметным, но все же. Ну, а что это меняет? Убрал очки в боковой карман, в сумерках стало намного хуже ориентироваться и определять дистанцию. Я это конечно знал, но выбора все равно не было.

— Пацаны, не создавайте себе проблем. Дуйте по домам, потом еще спасибо мне скажите.

— Да ты че, козел? — взвился худой. — Пацаны, ну-ка, поучите придурка.

Два его напарника немного разошлись и стали с двух сторон ко мне приближаться. Расклад был не очень, но надо постараться. Быстро шагнув навстречу правому мордовороту, сымитировал замах рукой и, когда соперник начал закрываться, врезал ботинком под коленную чашечку. Гопник дико взвыл на весь двор и повалился в кусты. Быстро развернулся ко второму, но, еле успел отклонить голову от бокового удара. И отпрыгнул назад.

— Вы что, @#$%! Какого-то, @#$&, очкарика не можете уработать!? — заорал худой. — Я вас, @#$&, сам сейчас уделаю, уроды, @#$&!

Худой смачно ударил старика в живот невооруженной рукой и кинулся ко мне. Я сосредоточился на худом, махающим передо мной ножом. Слева заходил мордатый, а второй жирдяй благим матом орал в кустах. Видно получилось не слабо повредить колено. Вот, наконец, удачный момент и я поймал худого на прием. Рычаг руки наружу и худой начинает визжать от боли, но тут сильный удар прилетает мне в голову, и я выпускаю руку худого. Еще один мощный удар опрокидывает меня на землю. Быстро попытался встать. Я прекрасно знал, что те времена, когда лежачего не били и дрались один на один, ушли в прошлое вместе с моим детством. Но тут уже от худого гопника прилетает удар с ноги в голову и у меня в глазах кто-то выключает свет…