Читать книгу "Преступление в поместье - Флёр Хичкок"

– Ага, – ответила я. – С каких пор нельзя назвать жертвой инцеста того, кто родился в одной из самых пострадавших от инцеста семей в мире? Я просто рассуждаю по-научному. У вашей семейки генофонд…

– Замолчи, Вив! – рявкнула мама. – И извинись.

– Я ничего такого не сделала, – возразила я, скрестив руки на груди и глядя в окно. – Он первый начал.

– Тихо, вы оба! – крикнула мама.

Тем временем мы выехали на аллею.

Пока мы ехали через парк по длинной-длинной аллее, никто не произнёс ни слова. Коннор Эванс, лесник, жёг костёр на краю газона. Он помахал нам, но никто не махнул ему в ответ. То есть я бы, может, и помахала, но я слишком сильно злилась. Мама притормозила перед автоматическими воротами, они открылись, и мы выехали из поместья Блэкуотер на узкую дорогу. Деревня промелькнула за окнами – и вот мы уже в пригороде Алчестера. Мама сосредоточилась на дороге, мы все молчали, и в тишине раздавалось только тиканье приборной панели. Ноа отправил мне эсэмэс: «Я тебе ещё задам». «Ага, мечтай, уродец», – ответила я.

Справа потянулся сетчатый забор Хершельской средней школы.

Мы подъехали к зданию школы, мама припарковалась, вышла из машины и подвинула сиденье вперёд. Я выбралась наружу, не сказав Ноа ни слова.

– Пока, мам, – я повернулась и пошла в школу.

У меня горели уши, лицо, и вообще всё горело.

Глава 2

Всё ещё в бешенстве, у автобусной остановки я наткнулась на Надин, Сабрию и Джо. Бросив взгляд на моё лицо, Надин спросила:

– Ноа?

– Да он просто… – я не могла подобрать слово.

– Амёба, – сказал Джо.

– Слизняк, – сказала Сабрия.

– Сосиска с подливкой из школьной столовой, – сказала Надин.

– Котлета с пюре из столовой, взбитая в блендере, – сказал Джо, и они засмеялись. А я нет – кажется, у меня пропало чувство юмора.

– Да, – сказала я. – Он такой, как всё это вместе взятое.

Мы вошли в школьные ворота вместе с плотным потоком других учеников. Прозвенел звонок – до уроков оставалось две минуты.

– Эй, Вив, у тебя на руке кетчуп или что-то вроде того, – сказал Джо, когда мы зашли в школьный коридор.

– Ой, фу! – я вытерла руку о сумку. – Это кровь Ноа. Я ему вообще-то врезала.

Сабрия подняла брови:

– Правда?

– Ага, – кивнула я и покраснела. – Кровь у него текла, как у… у…

– …свиньи? – предположил Джо.

Тут снова прозвенел звонок, и Джо подтолкнул меня к кабинету моего куратора, мисс Паркер.

* * *

– Вивьен Лин! – объявила мисс Паркер.

– Здесь, – ответила я.

Она отметила моё присутствие в журнале, а я посмотрела на своё расписание. Сначала сдвоенная математика. Окей, без проблем. Математика давалась мне неплохо, а раз уж я хотела стать архитектором, мне нужны хорошие оценки. Если я смогу выкинуть Ноа из головы и опять дышать ровно, всё будет хорошо.

Я украдкой посмотрела на сумку. Там осталось тёмное пятно от его крови. Жаль, что я его раньше не заметила – отмыла бы до того, как пойти к куратору.

Как там это называют – «осознанность»? Я посмотрела в окно. Осеннее солнце заливало кабинет, слепило глаза. Я постаралась сосредоточиться на пылинках, танцующих в солнечных лучах. Попыталась следить за дыханием, но на ум мне пришли светлые кудри Ноа, сверкающие на солнце. Когда мы были маленькие, взрослые вечно восторженно ахали: «Какая прелесть!» А потом искоса смотрели на меня и прибавляли: «А она наверняка умненькая».

Ну да, я умная. И всегда была умнее его, без всяких его привилегий. Начать хотя бы с того, что я учусь в этой отстойной Хершельской школе, а не в престижной Сент-Дэвидской. Я просто Вивьен Лин, а он виконт Алчестер, будущий хозяин огромного поместья. С ним все обращаются как с лордом, как будто у нас всё ещё феодализм. Наш город словно заколдованный: деться отсюда некуда, работу поменять нельзя, потому что все дома на много миль вокруг принадлежат Белкумам, а других домов вообще нет. Всё, что заработаешь, уходит обратно тем, кто тебе платит зарплату. И все жалуются, я слышала – особенно те, у которых много детей: дома им нужны большие, а значит, выше арендная плата и от зарплаты остаётся совсем мало. Вот поэтому я и хочу стать архитектором и строить доступные дома для таких, как я. Хочу построить свой собственный современный дом на своём собственном участке. И вообще хочу быть своей собственной.

Осознанность моя улетучилась прямо в окно, и я снова посмотрела на пятно крови на сумке. Интересно, нос у Ноа всё ещё болит? Я почувствовала слабые угрызения совести. Очень слабые. У него часто идёт кровь носом. Всегда так было. Но обычно от высоты, а не от удара кулаком. Я посмотрела, не осталось ли пятен у меня на руке – ведь машина-то вся была залита кровью. Классное было зрелище, что и говорить.

Прозвенел звонок, и мы толпой вышли в коридор, расходясь по классам. Чтобы попасть на математику, мне надо было пройти мимо туалетов, так что я быстро нырнула в женский, оттёрла пятна под струёй холодной воды и тщательно вымыла руки розовым жидким мылом. Заняло это больше времени, чем я рассчитывала, так что в класс я вошла последней, когда все уже расселись по местам.

– Рад, что ты почтила нас своим присутствием, Вивьен, – сказал мистер Марлоу, раскачиваясь на стуле.

Руки он закинул за голову, так что было видно, что у него под мышками рубашка промокла от пота. Я постаралась не смотреть и не принюхиваться, но, когда запах всё-таки добрался до меня, не удержалась и рассмеялась. Математика и так-то не простое дело, а тут…

– Можно открыть окно, сэр? – спросила я.

– Вивьен, сядь, пожалуйста, на место, – ответил он, наклоняясь вперёд. Ножки стула стукнулись об пол.

– Но сэр, – сказал мой сосед по парте Сонни, – здесь правда жарко.

– Да, сэр, – сказала Джульет, – мне дышать нечем.

– Да, сэр, здесь просто парилка, – сказал кто-то ещё.

– Духотища! – раздался ещё голос.

– Можно мы хотя бы пиджаки снимем?

– Вивьен, сядь, пожалуйста. Класс, тише, – сказал мистер Марлоу, опустив руки. Так его подмышки уже не оскорбляли взор – только обоняние.

– Но сэр, – сказала я, – пожалуйста, разрешите открыть окна, а то мы не сможем сосредоточиться.

Мистер Марлоу встал и указал на часы.

– Я потратил семь минут своей жизни, ожидая, пока вы подготовитесь к уроку. Семь минут. Эти семь минут мне никто не вернёт.

Он присел на край стола и забарабанил по нему пальцами.

– А я потратила семь минут своей жизни, обоняя ваши вонючие подмышки, – прошептала я чуть громче, чем следовало, и в наступившей тишине меня услышали.