Читать книгу "Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций - Ричард Роуэн"

Пусть каждый воин срежет ветвь себе И с ней шагает; так мы затеним Размеры войска и введем в ошибку Разведчиков[1].

Эта «ошибка» в донесениях противника — именно то, что разведке полагается разоблачить. В ночь перед битвой при Гавгамелах среди персидского верховного командования царило мнение, что Александр Македонский превозможет свой недостаток войск перед значительно превосходящими силами, начав ночную атаку. Та же самая идея была внушена молодому царю-завоевателю, но он отверг ее благодаря весьма современному и греческому пониманию того, что неоднократно изобреталось на протяжении тридцати трех столетий — пропаганде. Александр сказал своему советнику-ветерану Пармениону, что не желает «красть победу», ценность которой, как отмечает Флавий Арриан, была бы приуменьшена, если бы была завоевана при обстоятельствах, позволяющих Дарию оправдать свое поражение и возобновить борьбу. После этого войско Александра улеглось и хорошо выспалось, а персы, предаваясь самым тревожным предчувствиям, продолжали бодрствовать. «Дарий вечером выстроил свои войска в боевом порядке и продержал их в готовности всю ночь» — самая худшая физическая подготовка для солдат, которым суждено было пережить исторический поворот и истощить свои силы сражением или бегством в течение всего следующего дня. Дарий, само имя которого наводит на мысль о завоеваниях и персидской военной мощи, не имел надлежащей системы разведки и обладал столь неэффективной системой шпионажа, что фактически упустил свой шанс победить Александра еще до того, как против него двинулась хотя бы одна фаланга.

Потенциальная ценность шпиона или секретного агента для разведки лучше всего иллюстрируется упущенными возможностями прославленных командующих. Если мы опишем почти полный оборот вокруг нашей замкнутой кривой столетий, мы снова придем в ту же самую часть света и окажемся перед первым морским нападением союзников на плохо тогда укрепленные Дарданеллы. Это нападение произошло за несколько месяцев до трагического события на Галлипольском полуострове и могло легко предотвратить его. Мощный англо-французский средиземноморский флот под командованием британского адмирала де Робека атаковал укрепления Дарданелл, добившись стремительных и блестящих результатов, которые, к сожалению, оказались недооцененными. Несмотря на установку нескольких лучших орудий Круппа, обслуживаемых немецкими артиллеристами, турецкая оборонительная позиция пролива вскоре была стерта в пыль. Благодаря американскому послу, Генри Моргентау, союзники узнали — но слишком поздно, — что турецкое правительство, включая турецко-германское Верховное командование, настолько уверилось в том, что флот де Робека захватит Константинополь, что в панике двинулось в Малую Азию, а официальные архивы погрузили на поезд, который вскоре должен был отправиться в Анатолию, когда почти победоносный атакующий флот ушел и не вернулся.

Еще один день такого эффективного артобстрела, и драгоценный пролив был бы открыт; это означало бы открытие Черного моря и незамерзающего пути в Россию, позволяющего получать крайне необходимое снаряжение, боеприпасы и госпитали, а также желанные излишки зерна из житницы Европы. Это означало бы также спасение от бессмысленной бойни в Галлиполийском сражении, тысяч других жертв в Месопотамии и Палестине и, вероятно, более миллиона жизней на Русском, Сербском и Румынском фронтах, где недостаток вооружения превратил множество атак в массовые убийства. Разумеется, всего этого союзники могли бы добиться; но они не воспользовались такой возможностью, когда флот по ошибке отступил и не возобновил бомбардировку, пока армии не пришлось высаживаться под вражеским огнем, притом что турецкая оборона к тому времени была чрезвычайно усилена.

Недостаток разведданных, раскрывающих, насколько близки они были от успеха, отсутствие шпиона, способного выйти на связь из Константинополя — кроме лично наблюдавшего за всем посла Моргентау, — лишили союзников всех тех преимуществ, которыми они могли бы воспользоваться. Следует отметить, что это было главным образом поражением британской секретной службы, чьи неизменные успехи со времен правления Генриха VII предоставляют этому повествованию правдивую основу исторического континуума. Это правда, что Рим являлся Вечным городом — и особенно в отношении шпионажа, убийств и интриг. Но сегодня тайные агенты церкви или фашистские шпионы имеют с политической полицией цезарей всего лишь профессиональное родство. Франция, как и Великобритания, с XV века фактически непрерывно занималась правительственным шпионажем, однако, начиная с 1789 года, бурная французская история лишила ее секретную службу серьезного внешнего влияния. Только во время Наполеоновских войн, а также в течение и непосредственно после Первой мировой войны французская секретная служба достигла уровня международной назойливости, сравнимой с британской.

Звездный час шпионской организации Великобритании наступил тогда, когда она достигла чрезвычайной эффективности при Джоне Турлоу в годы Гражданской войны в Англии и протектората Кромвеля, а затем противостояла трем другим великим революциям Нового времени. Как мы увидим, британские агенты шли на все, дабы противостоять американской, французской и, до самого последнего времени, русской революциям. С любопытным результатом в виде двух поражений и одного Бонапарта! Из этих трех событий, британская сосредоточенность на колеблющемся состоянии русской власти хоть и была, в основном, не заботой о своих собственных интересах, все же фактически ближе всего подошла к своей реакционной реализации. В течение нескольких критических месяцев, пока Брюс Локкарт очаровывал дам, а Сидней Рейли подкупал латышей, было неясно, на кого падет историческая ответственность за хаос, обрушившийся на Россию, — на политическую философию Николая Ленина (псевдоним В.И. Ленина) или на всестороннее вмешательство консервативного правительства его величества.

Напряженное перемирие

Война, призванная положить конец войне и сделать мир более безопасным для демократии, завершилась установлением мира, который исключил международное спокойствие и вызвал настоящий шквал революций, восстаний и жестоких репрессий по всему миру. И после этого стало уместно пересмотреть переполненные анналы секретной службы, поскольку все мы — каждый из нас — живем в эпоху секретной службы, когда тайный агент и шпион перестали быть необходимым злом состояния войны и превратились в средство провокации, орудие подавления соседей или острый инструмент не слишком хорошо замаскированной враждебности.

Все сходились на том, что начавшаяся летом 1914 года общеевропейская война «покончила с целой эпохой». Но наступившая предположительно тогда же новая эпоха оказалась исключительно недолгой, ибо прекращение военных действий 1918 года и последовавший за ним урожай договоров и соглашений также положили конец тому, что являлось всего лишь эпохой, а не цивилизацией. И поэтому давайте отправимся в путешествие по морю секретных служб, которое до сих пор было затянуто туманом.

Глава 2

Под прикрытием авантюры

Поскольку главной целью секретной службы вплоть до сравнительно недавнего времени являлся шпионаж, ее самыми значительными и рьяными оперативниками были шпионы. На последующих страницах мы встретим многих из них — либо экстраординарных личностей, которые отважились на ту или иную форму шпионажа, либо довольно обыкновенных людей, которые на поверку оказались блестящими шпионами. Но ряд находчивых индивидуумов были завербованы как тайные агенты ради целей, далеких от обычного шпионажа. Были и такие, которые не имели преимуществ или строгой принадлежности к организованной системе секретной службы.