Читать книгу "Наглец - Елена Сокол"

Достаточно высокая, но хрупкая. Худенькая. Я даже бы сказал, изможденно тощая. В момент столкновения большой черный капюшон слетает с ее головы, обнажая лицо: идеальный овал, пронзительные серо-синие глаза и почти бесцветные пухлые губы.

Высветленные волосы длиной до плеч, взметнувшиеся от столкновения, опадают обратно, как в замедленной съемке — на редкость аккуратными прядями, прямыми и ровными. Я делаю глубокий вдох, и мой нос улавливает нежный аромат цветов и дождя, исходящий от них.

— Простите, — хрипло говорит девушка, опираясь на мою руку в попытке восстановить равновесие.

И грубый черный ботинок неловко опускается прямо на мою же идеально блестящую туфлю.

— Ой, — еще раз выдает она, убирая ногу.

Но на носке уже красуется темное пятно грязи.

— Ничего страшного, — цежу сквозь зубы недовольно.

— Это кто у нас тут? — Усмехается Швецов, пытаясь выглянуть из-за его плеча.

«Только этого сейчас не хватало!»

Девушка смотрит на Макса затравленным зверьком и делает попытку шагнуть в сторону, чтобы уйти, но Швед заграждает собой весь проход.

— Привет, красотка, — расплывается в улыбке он.

Она медленно поднимает на него взгляд и нахмуривается. Делает новую попытку уйти, но врезается коленом в сумку, которая висит у меня в руке.

— Слушай, — Макс наклоняется к ней, — мы могли бы подружиться.

Незнакомка прячет глаза:

— Вряд ли.

Швед смеется:

— Я стесняюсь, поэтому ты первая давай, со мной знакомься.

Ее брови взлетают вверх.

— Это самый тупой подкат, который я слышала! — Выдает она презрительно, и, передумав входить в здание, разворачивается, толкает дверь и выходит наружу.

— Куда ты? — Швецов бросается за ней. — Погоди!

Но та не оборачивается. Быстро шагает вдоль по набережной.

— Эй, цыпа, я в жизни такой красоты не видел! Твоя фигурка, ммм. А что за ножки! А волосы! Я таких шикарных волос никогда не ви…

Выхожу следом за ними, придерживая дверь, и с интересом поднимаю взгляд. «Что же такого интересного случилось, что заставило Макса заткнуться?» И тут же чуть не теряю дар речи.

— Нравится? — Девушка рывком срывает с головы парик и уже швыряет его в руки Швецова. — Тогда носи на здоровье!

Лысая… Совершенно лысая…

Она накидывает на голову капюшон, застегивает плащ, разворачивается и стремительно удаляется по направлению к городу.

Макс с пару секунд ошарашенно разглядывает парик, вытянув его перед своим лицом на двух пальцах, а затем швыряет в урну:

— Во дает…

Я невольно усмехаюсь, оглядывая обескураженного напарника, а затем поворачиваюсь и смотрю вслед девушке. Долго, пристально. Впитываю глазами небрежную мальчишескую походку, гордо расправленные плечи и вспоминаю поразивший меня взгляд — испуганный и злой.

— Чего молчишь? — Спрашивает у меня Макс уже в машине.

Мы проехали пару километров, а я даже слова еще не сказал.

— А что надо? Петь? — Пренебрежительно бросаю в его сторону и гляжу на часы.

— Девчонка та понравилась тебе, да?

— Кто? — Чуть не давлюсь от смеха. — Та лысая, плоскосисечная гопница? — С трудом прочищаю пересохшее горло. — По-твоему, такие в моем вкусе, да?

Швецов смотрит, не отрываясь, недоверчиво и с прищуром.

— Ты на нее пялился.

— Пошел ты.

— У тебя бабы как давно не было?

— Что? — Качаю головой, все сильнее впиваясь пальцами в руль. — Я с тобой свою личную жизнь обсуждать не намерен, ясно?

— Потому что у тебя ее нет. — Отворачивается Макс с довольной ухмылкой.

Моя черная BMW X6 резко сворачивает с дороги, останавливаю ее у кафе.

— Ты чего, Дым? — Хватается за ручку Швецов.

— Ты же кофе хотел? — Сжав челюсти, спрашиваю его.

Выхожу из машины, захлопываю дверцу и решительным шагом направляюсь к входу в забегаловку. Почти дойдя до двери, засовываю руку в карман и застываю на месте. «Не может быть». Проверяю один карман за другим, внутренний и даже брюки.

Но кошелька нигде нет. Он исчез.

Соня

Яростно толкаю ладонью дверь и вхожу в квартиру. Простенькая однушка встречает запахом пиццы и нестиранных носков. Прохожу и, остановившись посреди комнаты, заваленной мусором, старыми газетами, объедками и одеждой, морщу нос.

— Эй, — окликаю брата, восседающего за ноутбуком на диване в позе йога.

Облизывая пальцы, перепачканные в томатном соусе, он оборачивается и не удерживается от восклицания:

— Воу… — В эту секунду большой кусок пиццы выскальзывает из его руки и шлепается начинкой прямо на клавиатуру.

— Свят! — Восклицаю я и стискиваю зубы от гнева.

На этот ноутбук я потратила кругленькую сумму и только потому, что планировала использовать исключительно для дела. Надо было предполагать, что ветреный подросток в мое отсутствие станет распоряжаться им по своему усмотрению: наяривать в стрелялки и смотреть фильмы. А теперь еще и вот это — вся клавиатура была перепачкана соусом и колбасным жиром.

— Блин, — нахмуривается Святослав. Убирает пиццу, хватает салфетки из коробки и осторожно промакивает поверхность каждой кнопочки. — Увидел твою новую прическу, и меня руки перестали слушаться!

Снимаю капюшон и провожу ладонью по абсолютно гладкой черепушке. Закусываю губу. Парнишка, глядя на меня, забывает про салфетки и смотрит во все глаза, тихо присвистывая.

— Дядя Толик, дядя Толик, постриги меня под нолик. — Наконец, говорит он и громко смеется.

Мне не до смеха. Молча скидываю плащ, вешаю на спинку стула и иду к балкону.

— Сонь, что-то случилось? — В его голосе звучит беспокойство.

— Нет. — Беру сигареты и зажигалку.

— Зачем ты это сделала? — Доносится в спину.

«Думала, что почувствую облегчение».

Но вместо ответа я просто выхожу на воздух.

Закрываю балконную дверь, наклоняюсь на перила и смотрю на город, простирающийся вдоль моря. А в голову, почему-то, настойчиво лезет мужчина, встреченный час назад на пристани. Загорелая кожа, светлые волосы, серо-зеленые выразительные глаза, прямой, ровный нос, в меру пухлые губы, мужественный подбородок. Усмехаюсь, закуривая сигарету, и выпускаю струйку серого дыма, которую тут же подхватывает холодный ветер.

Блондинчик…

Самодовольный, наглый тип. Один из тех, что балдеют от звука собственного голоса. Холеный, породистый, блестит, как новый пятак, да и стоит столько же. Наверняка, воображает себя киноактером, за которым бегают две колонны истеричек с криками «А-а-а, так это же сам Хрен-пойми-как-его-Там! Сейчас я кончу!».