Читать книгу "Академия драконов. Золотая пыль - Инесса Иванова"

И всё же отец был непреклонен:

— Мы отгородим её ширмой. Зови же Велизию! — приказал он, и мать, покачав головой, звякнула в колокольчик.

Горничная явилась через минуту. Наверное, тоже стояла за дверью и слушала.

— Тебе всё понятно? — отец посмотрел на неё таким взглядом, что девушка вобрала голову в плечи и кивнула, смотря в пол. — Тогда неси ширму и ножницы. Портновские.

— Но это испортит платье! — всплеснула руками мать и, пойдя к отцу, заглянула ему в глаза: — На другое такое у нас денег нет. Ты забыл, что у тебя ещё три дочери? Роуз могла бы доносить его…

— Ты думаешь не о том, Медлайн— досадливо отмахнулся отец. — Если у нашей Иоланты метка Дракона, считай, все проблемы решены. Если же нет…

И он двинулся на меня с ножницами, которые чуть ли не силой вырвал у запыхавшейся Велизии.

Ширму уже поставили, мать бойко распоряжалась горничными и прочими слугами, которые отодвинули обеденный стол к окну, и убрали мешавшие стулья.

— Ты не врёшь? — спросил меня отец в последний раз и таким тоном, что захотелось во всём покаяться. Даже в детских секретах, которые уже давно перестали иметь значение.

Я отрицательно мотнула головой и глубоко вздохнула, стараясь держаться прямо и не отступить. Немного потерплю, и Генри снова будет моим. Никто не посмеет отвергнуть Драконицу, пусть и нераскрытую.

— Хорошо, — произнёс отец и грубо дёрнул меня за рукав. Раздался треск ткани, блеснула раскрытая пасть ножниц, и я, зажмурившись, почувствовала, как правое плечо, пройдя испытание прикосновением холодного железа, получило свободу от тесного рукава.

Ахнула мать, присвистнул отец, и всё снова пришло в движение. Я посмотрела на обнажённое плечо и убедилась, что метка на месте.

Признаться, я уже начала было сомневаться, что ничего не напутала. Но нет, на верхней трети плеча красовалось идеально круглое пятно размером с детскую ладошку, странного жёлто-зелёного цвета.

— Это точно метка? — поморщился отец, поднося к пятну масляную лампу. Мама только успевала следить, чтобы он не подпилил мне платье или волосы.

— Я раньше их никогда не видела, — растерянно протянула она.

За ширму заглянула Роуз, моя сестра, старшая из трёх оставшихся. Элен прошлой весной вышла замуж и уехала на болотистый Юг, туда, где процветала некромантия и ещё находились те, кто верили в домашних духов, помогающих хозяевам достичь счастья. Дикий край, одним словом. Дикий и малообжитой.

Сестра, расширив от любопытства глаза, не смела подойти ближе. Мать шикнула на неё, и голова, украшенная детскими косичками, скрылась из виду.

Роуз скоро четырнадцать, пора перестать носить детские причёски, но мама шла у сестры на поводу, желая отдалить то время, когда в семье снова станет две девушки на выданье.

— Я читала, это точно она, — произнесла я таким тоном, что положила конец всем спорам.

Когда сильно хочешь во что-то верить, для этого всегда находится достойный повод. Мои родители смотрели на метку и видели не просто пятно, а саму судьбу, повернувшуюся, наконец, к нашему роду лицом.

Не стану же я им мешать!

— Ладно, — отец всё ещё сомневался. Ему не хотелось верить в счастливую случайность, чтобы не разочароваться потом. — Отправлю завтра письмо в столицу. И молись богам, чтобы твоя метка не исчезла до того, как приедут переписчики!

Я улыбнулась и кивнула. Слава богам, он больше не вспоминал об уродливом лорде Оливере!

Теперь меня ждёт совсем другая судьба! И Генри снова станет моим!

* * *

В следующие дни наша скучная и размеренная жизнь, наконец, сменилась ожиданием чудесного события. Это предчувствие праздника витало в воздухе и читалось в улыбках домочадцев.

Мама каждое утро самолично приносила мне в спальню букетик осенних цветов и разноцветных листьев.

— Спасибо тебе, Иола, — шептала она, когда целовала меня перед сном или расчёсывала мои длинные волосы цвета вороного крыла. — Ты не представляешь, как теперь всё будет хорошо!

О нет, я прекрасно это представляла!

Мы ждали переписчиков. Весь город Саклен, в котором едва ли набралось бы пять тысяч жителей, томился в нетерпении. Метка Дракона уже стала притчей во языцех, и толпа разносила слух о том, что я уже даже пробовала обратиться. Особенно смелые утверждали, что попытки увенчались успехом, но в последний момент что-то пошло не так.

«Ничего, в Академии Драконов её всему научат», — говорили другие и тоже смотрели на своих дочерей, будто верили: провинциальное чудо непременно должно повториться именно в их роду. Если род Астросов озарила милость богов, то почему бы ей не коснуться и более знатных магических ветвей?!

Отец заперся в библиотеке и просидел там до зари, пытаясь выяснить, были ли в нашем роду Драконы, и не нашёл ответа. Проследить историю семейств с обеих сторон до пятнадцатого колена было невозможно, генеалогические древа вели только богатые и знатные дома.

И вот спустя неделю в Саклен явились переписчики из министерства Драконьей силы. Их было двое: мужчина, убелённый сединами, худой, но прямой и отрок лет пятнадцати, одетый в мантию ведомства и таскавший за стариком туго набитый портфель и свёрнутые рулоны серой бумаги.

Они прибыли на обычном дилижансе и меньше всего походили на тех, кто даёт доступ в Академию Драконов, самое элитное учебное заведение нашей могущественной империи.

В наш дом они заявились только на второй день после прибытия. Никто не знал, чем вызвано промедление, и я уже изгрызла все ногти в нетерпении. Вдруг окажется, что всё зря? Нет, я готова была сражаться за свою судьбу до победного конца!

На исходе второго дня, после того как переписчики заняли скромную комнату в местной гостинице, в дверь нашего дома постучали три раза. Стук был повелительным, отрывистым и коротким. Так являются государсвенные люди по безотлагательному делу. Не сулящему хозяевам ничего доброго.

Это никак не могли быть переписчики. Отец подкупил работников гостиницы, чтобы те предупредили, когда эти мужи куда-либо направятся. Всегда рачительный хозяин, он сорил деньгами так, как это делает умирающий скупец, вдруг осознавший, что, если не выздоровеет, наследники пустят его богатство по ветру.

Слуга, прибавив шаг, пошёл открывать.

Я же должна была сидеть в спальне, но не могла подчиниться строгому правилу, потому что мне не давало покоя нетерпение. Сердце колотилось как бешеное, а руки дрожали так сильно, что книга тряслась в них, будто обречённый в болотной лихорадке.

Нет, я решительно должна всё узнать!

На цыпочках выскользнув в дверь, я подошла к перилам лестницы, ведущей на первый этаж, и услышала взволнованный лепет матери, прерываемый басом отца.

— Проходите, глубокоуважаемые, и не взыщите. Мы никак не ждали вас в этот час, но безмерно рады, что вы, наконец, приехали.