Читать книгу "Как обмануть мозг. Нейродисциплина на пальцах - Питер Холлинс"

Именно эта борьба так сильно мешает самодисциплине. Префронтальная кора принимает логичные, доказательные решения, а лимбическая система своими эмоциональными реакциями ставит ей палки в колеса.

Кэт стремилась к эмоциональной реакции удовольствия и комфорта, и эти стимулы оказались для девушки непреодолимыми, вопреки желанию овладеть французским языком. Тяга лимбической системы к удобству или облегчению может быть настолько сильной, что подчинит себе высший разум префронтальной коры и заставит человека принимать не самые удачные решения.

Например, вы, должно быть, уже знакомы с одним аспектом лимбической системы, который совершенно лишает нас способности рассуждать логически: с реакцией «бей или беги». Она возникает всякий раз, когда мозг сталкивается с опасной, угрожающей ситуацией и вынужден выбирать, что делать: остаться и решать проблему или удирать подобру-поздорову.

Реакция «бей или беги» вызывается несколькими разновидностями угроз: например, если прямо на вас едет машина («беги!»), вспыхнуло масло на сковородке («бей!» – по крайней мере, стоит попытаться), набросилась злая собака (тут уж как пойдет), охваченный жаждой мести отец девушки стучит в вашу дверь, потрясая дробовиком (выкручивайтесь как придется). Иногда подобную реакцию может также вызвать иррациональная злость на человека, который опаздывает, или прозвище, которое вам не по душе.

В ситуации внезапного стресса организм вырабатывает гормоны, которые сигнализируют симпатической нервной системе о необходимости задействовать эндокринную систему; та же, в свою очередь, производит гормоны, подхлестывающие химическую реакцию, в результате которой получается адреналин или норадреналин. Это вызывает в организме определенные физические симптомы (повышается артериальное давление, учащается сердцебиение и дыхание). Вернуться в норму организм может не раньше чем через 20 минут, а то и через час после того, как угроза миновала.

Реакция «бей или беги» для лимбической системы – очередной способ нам помочь. Однако имеются и некоторые недостатки. Лимбическая система не делает различий между настоящей угрозой и чувством, лишь воспринимаемым как угроза. Кроме того, она реагирует на боязнь событий, крайне далеких от реальности: страх, что вернется болезнь, от которой уже вылечили; опасение, что на тебя нападет рой пчел-убийц или упадет пианино из окна верхнего этажа; панику, что начнется зомби-апокалипсис.

Такого просто не может быть (даже зомби-апокалипсиса). А погрешности лимбической системы в том, что касается подобных потенциальных событий, ведут к развитию фобий, что оказывает гипертрофированное воздействие на суперлогичную префронтальную кору.

Простую рабочую модель нашего серого вещества рисует теория «триединого мозга», разработанная нейрофизиологом Полом Маклином в 60-е годы прошлого века. Большинство современных нейрофизиологов вряд ли станут придерживаться этой модели, зато она наглядно показывает, с чем приходится бороться самодисциплине. Грубо говоря, теория Маклина гласит, что у каждого человека… три мозга в одном (поздравляю!). Два из них – это те отделы, о которых мы только что говорили: префронтальная кора (Альберт Эйнштейн) и лимбическая система (шаловливая кошечка).

Первый мозг Маклин называл комплексом неомлекопитающих (нео значит «новый») – это именно то, что мы описали как префронтальную кору. По мнению ученого, этой структурой обладают исключительно так называемые высшие млекопитающие: люди и их близкие родственники – приматы. Данный слой мозга дарит нам мышление и сознание, язык, умение планировать и так далее. Увы, все это не входит в список наших приоритетов.

Второй мозг – это комплекс палеомлекопитающих (палео значит «старый»), и его мы описали как лимбическую систему в целом. Как следует из названия, Маклин уподобил эту часть мозга доисторическим млекопитающим, у которых не было насущной потребности в рефлексии и глубоком понимании – им достаточно было прокормиться, размножиться и присмотреть за детенышами. Но им требовалось некое ощущение, которое подталкивало бы их к жизненно необходимым занятиям: чтобы есть, они должны были ощущать голод. Поэтому комплекс палеомлекопитающих отражает подобные первичные импульсы: голод, сексуальное возбуждение, родительский инстинкт и вызываемые ими эмоции. Это и есть наши приоритеты – причем обычно они лежат за пределами сознания.

Третий мозг – рептильный комплекс. Он получил такое название, поскольку ученые раньше полагали, будто рептилии руководствуются грубыми инстинктами, а не тщательно взвешенными потребностями и биологическим императивом. Мы имеем в виду стремление доминировать и агрессивные нападения на представителей других видов, разметку территории и церемониальные акты (например, когда павлин хвастается оперением).

Согласно теории триединого мозга, все эти три мозговых слоя постоянно норовят вцепиться друг другу… ну, скажем образно, в глотку. Ваш высокоразвитый рациональный человеческий мозг превосходно понимает, что ему нужно выполнить ради вас несколько совершенно определенных практических дел и что если вы справитесь с ними как следует, то с большей вероятностью получите положительный результат. Однако палеомозг, подобный извилинам пещерного человека, вечно мешает префронтальной коре своими первобытными порывами и эмоциями. А если прибавить к этому еще и рептильный мозг с его неутолимым голодом и жаждой крови – прощайте, мечты: все тщательно продуманные планы идут насмарку.

Если вам нужна самодисциплина, необходимо, чтобы мозг нео-млекопитающего всегда побеждал. Однако добиться этого трудно.

Кроме того, устройство этих трех видов мозга можно описать с точки зрения расходов энергии.

Префронтальной коре для работы требуется уйма топлива. Чтобы как следует обдумать положение, взвесить все «за» и «против», что-то создать, предсказать результат, приходится постоянно задействовать резервы: мозг расходует очень много сил, а вам без него не обойтись, когда надо тщательно все продумать. Никому не хочется так напрягаться ради каждой задачи, особенно если решать нужно быстро.

А лимбическая система, напротив, реагирует почти автоматически. На то, чтобы обработать эмоции или выдать мгновенную, чисто инстинктивную реакцию, энергии много не нужно.

Что до рептильного мозга, тот в этом отношении находится где-то посередине.

Повторим: мы говорим о триедином мозге только для наглядности. Такая модель призвана показать, почему мы поступаем вразрез со своими намерениями и как наш мозг во многих случаях действует против нас. В нас заложено желание сидеть дома и удовлетворять исключительно первобытные порывы – но в нас заложено и стремление делать все, что потребуется, ради достижения цели.

Дай мне, что я хочу

Вернемся к нашей Кэт. Сможем ли мы теперь сделать несколько иной вывод о ее, бесспорно, довольно-таки свободном расписании и вызванной им неспособности начать учить французский?..

Мы вправе сказать, что порывы лимбической системы Кэт слишком сильны, и префронтальная кора не в состоянии их преодолеть. Кэт – жертва собственного эмоционального стремления к уюту, безопасности и минимуму стресса и трудностей. В битве за поведение шаловливая кошечка побеждает гораздо чаще мистера Эйнштейна.