Читать книгу "Война. Истерли Холл - Маргарет Грэм"

Миссис Мур повторила, погрузив руки в карманы своего грубого фартука:

– Да, это точно черт знает что. Пойдем, Эви, с Джеком ты точно договоришься, и, как бы это сказать, вы в некотором роде друзья с мистером Обероном. Он говорит, что твои пироги великолепны, и попросил тебя быть другом для леди Вероники, пока его нет рядом.

Эви жестом попросила ее говорить потише.

– Думаю, не всем нужно знать об этом.

Миссис Мур остановила взгляд на двух молодых мужчинах и тихонько рассмеялась.

– Боже, милочка, да это очевидно. Вы с леди Вероникой практически неразлучны и управляете этим госпиталем так, как будто обе были рождены, чтобы командовать. Я списываю это на ту суфражистскую ерунду, которой вы обе увлекаетесь, но, как бы то ни было, получается у вас неплохо. И, между прочим, брать на себя ответственность – это дело, требующее практики, так что привыкай.

Миссис Мур поджала губы и пожала плечами.

Эви состроила гримасу.

– А, великолепно, и кто именно эта главная повариха, с этими самыми плечами, на которые должна лечь ответственность? Но боже, кажется, они сейчас слишком заняты – ими пожимают! Я так понимаю, вы намерены уйти?

Миссис Мур улыбнулась.

– Совершенно верно, и, поскольку предусмотрительность – это важнейшее из человеческих достоинств, а ты прекрасно осведомлена, милая Эви, что мы разделяем обязанности главной поварихи, а у меня ревматизм и все из этого вытекающее, то просто делай выводы. Пойми же, если ветер поменяется, ты останешься на месте, подумай об этом. Девочки все еще отчищают морковку от опилок на складе, а тебе нужно оказать влияние на эти две несчастных потерянных души, особенно на этого эксперта по луку, который явно намерен сжечь дом. О чем ты вообще дума…

Эви прервала ее, увидев, что лопатка снова зависла в воздухе, а нож опять вонзен в точилку.

– Я вспомнила, как один наш пациент, капитан Нив, говорил, что, когда первый раз приехал сюда, мог чувствовать только запах крови, грязи и нечистот. Я подумала, что хотя бы лук сможет пробиться через все это. Очевидно, нет.

Миссис Мур кивнула, оперлась на стол, подмигнула, и Эви поняла, что ей нужно присесть.

– Эви, что же такое они видят, чего не видим мы? – Она указала рукой на Джека, который уставился в пол после того, как воткнул в точилку нож, а потом на мистера Оберона, который тоже смотрел во все глаза, но уже на белую замызганную плитку за плитой, крепко держа в руках лопатку. Дым распространился уже повсюду, а лук стал непоправимо черным и вялым из-за такого отношения. Миссис Мур ткнула Эви в бок. – Скорее убери их отсюда, пока остальные волонтеры не вернулись с перерыва, ты знаешь, как здесь любят болтать.

Эви вздохнула – все же слуга хозяину не ровня, в каких отношениях они бы ни были, – но, невзирая ни на что, здешние желудки ждали, что их наполнят. Она тихо обошла стол, стараясь собраться, и сказала, слегка повысив голос:

– Почему бы не оставить все это и не пойти прогуляться на свежем воздухе, мистер Оберон? Со вчерашнего вашего прибытия больше снега не выпадало.

Оберон не отреагировал. Эви дотронулась до его руки, вздрогнув, когда он резко обернулся, замахнувшись на нее лопаткой.

– Сэр! – крикнул Джек, выскакивая вперед с ножом в руке. Эви стояла неподвижно, пока мистер Оберон сначала внимательно посмотрел на Джека, потом на нее, его мысли явно стали проясняться, и вся кровь отхлынула от его лица.

– Спокойно, сержант. Простите меня, Эви. Я бы никогда… Не вас… Никогда. Какой абсурд… И миссис Мур… – Он положил лопатку на сковороду трясущимися руками. Он изучил взглядом лук. – Он действительно должен так выглядеть?

Напряжение рассеялось. Миссис Мур рассмеялась, а потом отправилась в кладовую. Эви засмеялась тоже, хотя во рту ее пересохло от шока и ее руки дрожали.

– Думаю, нет, потому что тогда никому бы в голову больше не пришла идея начинять луком курицу.

Джек медленно положил острый как лезвие нож на стол, сначала посмотрел на него, потом на свою сестру, его руки затряслись, а за ними – и все его тело. Значит, это поглотило их полностью. Эви хотелось изгнать войну из двух молодых людей, которые были всего на три года старше ее, сказать им, что все будет хорошо, как всегда говорила ее мама. Но это было не так, разве нет? Они должны вернуться на фронт, завтра же.

Не зная его мыслей, Эви жизнерадостно улыбнулась, чему были обучены все, кто тут работал.

– Вам обоим нужно размять ноги, заняться чем-нибудь активным, подышать немного свежим воздухом. Здесь очень мирно и тихо, потому что охотникам позволено стрелять только в определенное время, чтобы не расстраивать пациентов. Пойдемте.

Она передвинула сковороду на столешницу и вывела их из кухни в коридор. Мистер Оберон взглянул на колокольчики, висящие на стенах, потом на Эви и затем кивнул, еще более погрустнев. Она поняла, что он впервые увидел, что надписи под колокольчиками сменились с имен на названия помещений госпиталя.

– Все изменилось, – прошептал он.

– Не все, – ответила Эви. – Кедр на главной лужайке остался прежним.

Он только слегка кивнул, Джек тоже. Эви направилась к задней двери, мужчины следовали за ней по коридору, как стая утят. У двери мистер Оберон вышел вперед и открыл ее для Эви, отступив и поддержав ее за руку, пока та поднималась по ступенькам. Это было с его стороны неправильное поведение по отношению к прислуге, так что, наверное, он был прав – все стало совсем не так, как прежде.

Она достигла последней ступеньки. Напротив виднелись гаражи, в которых размещались игровые комнаты для детей добровольцев, за которыми присматривала мама Эви, Сьюзан Форбс. Изюм и Ягодка, таксы леди Вероники, которых лорд Брамптон приказал пристрелить, когда началась война, исчезли за углом, вероятно направляясь во французские сады, чтобы клянчить угощение у прогуливающихся пациентов. Семья Эви приютила их, пока Ублюдок не уехал, и потом они вернулись в поместье.

Эви вышла на булыжную дорогу, высматривая Саймона, который сказал, что будет искать место, где главный садовник посадит куст роз в память о Берни. Берни был вторым помощником садовника, его другом. Он погиб от шрапнели где-то… Где это было? В Ипре? Где-то, где были дождь, грязь и холод, ну и чертовы ружья, как говорил Сай.

Его нигде не было видно. Она приставила ладонь ко лбу и взглянула на серое небо. У них есть только этот день, чтобы побыть вместе, а потом мужчины должны будут отправиться в обратный путь, и ей нужно хотя бы несколько часов побыть наедине со своим женихом. Ведь она не так много просила? Потом она закрыла глаза. Глупая, жадная девчонка, конечно, это много, и главное, что он был жив.

Слева от гаража работники кухни и добровольцы толпились на ступеньках из внутреннего коридора, сжимая в зубах окурки. Она ждала, считая секунды, уверенная в том, что через несколько минут услышит крик миссис Мур: «Ну и где вы пропадаете?! Да, я знаю, что кое-кто из вас, добровольцев, пожертвовал рождественским днем, чтобы помочь, но те ребята наверху пожертвовали чем-то чуточку большим, а ведь овощи сами себя не помоют и не почистят, стол сам себя не накроет, дичь вряд ли сама найдет путь в супницы, и на моем лице вы улыбки не увидите, пока большая часть работы не будет сделана. Ты, Салли Армитаж, можешь стереть это выражение со своего лица, потому что я лично не собираюсь больше сегодня терпеть никаких глупостей. Вы, девочки с посудой, мне нужны сковородки и нужны немедленно. Помните, сода и упорный труд – два секрета успеха».