Читать книгу "Верни мою жизнь - Евгения Александрова"

— Вот-вот. Свобода, — Катя забормотала, склонившись над заветной тетрадкой и скользя взглядом по строкам. — Сереже твоему привольно живется: в твоей квартире, ты ему как примерная женушка еду готовишь и носочки стираешь, а он тебе что? Ты яркая такая, блондинка зеленоглазая, талантливая, умница, а живёшь ради галочки, как мама с папой сказали. Сын маминой подруги — какая банальность. Любишь его хоть немного или так, тоже удобно стало?

— Ка-ать. У нас нормальные… современные отношения, а готовить мне и самой нравится.

— Ага, после третьего ученика, когда примчишься в ночи, прям так и тянет к плите, — ехидно поддакнула Катя, отпив еще глоток чая из старинного бокала, и снова вернулась к исписанным страницам.

— Да ну тебя, — отмахнулась я, тоже потянувшись к вину. — Нормально мне с ним. Весело иногда. Да и в целом хоть есть мужчина в доме, к тому же он мне с делами помогает.

Несколько минут мы помолчали: Катя читала, я думала о своём. Сережа сейчас наверное вовсю развлекается с пацанами в Казани. На миг на душе стало одновременно тепло и пусто. Я подумала, что даже, кажется, соскучилась по нему. Опять зарастет, небось, щетиной — отправлю бриться сразу, знаю его привычку лезть целоваться, а мне потом терпеть раздражение на коже.

— Слушай, — опять понизив голос заговорила Катя, зачем-то оглянувшись на окно.

За мутным стеклом стояла такая чернота, что было немного жутко. Это в Москве никогда не темнеет, а здесь небольшая свечка и пламя в печке только сгущали ночной мрак. Не хватало еще воя волков, чтобы совсем перенестись в прошлое, лет эдак на сотню назад. Зато от чая стало тепло в груди и чуть веселее.

— М? — Я снова вгляделась в подругу, так, казалось бы, хорошо знакомую еще со школьной парты. Но сейчас в ее чертах сквозили незнакомые тени, и я натянула на свою клетчатую рубашку одолженный шерстяной платок.

Катя повернулась ко мне.

— Здесь даже гадание есть на суженого.

— Суженый-ряженый… Ой, Кать, не верю я в это. Нет никаких единственно верных и на всю жизнь, давай будем реалистами. Есть просто люди, с которыми нам удобно и хорошо. Какое-то время.

— А я думаю, что всё не так просто. Боишься, что ли?

— Вот ещё. А ты думаешь, что в тебе проснулись колдовские гены?

— Может, и так.

Таинственность этого вечера располагала к тому, чтобы поддаться и поверить во всякую мистику. По коже пробежались мурашки, и я на удивление самой себе ляпнула:

— А, давай, почему нет. Что там за хитрое гадание?

— Оно очень древнее, нужны перекресток, луна и два зеркала. — Катька решительно поднялась. — Пошли в лес, тут недалеко как раз две дороги пересекаются.

— Ой, в лес, — вырвалось у меня, но потом стало смешно. Чего сейчас, в современном мире, можно бояться в лесу? Тем более около этой деревни, наверняка исхоженный грибниками вдоль и поперек. — Ну, пойдем, — так же решительно сказала я. — Гадать, так по-настоящему! Только недалеко, а то мне уже спать жуть как хочется…

— Полуночи дождёмся и сразу назад, — успокоила Катя.

Воодушевленные необычным приключением и желанием пощекотать себе нервы, мы отыскали два зеркала (согласно прабабушкиным заветам): одно старинное квадратное, другое настольное, и спустились с крыльца.

Лес был совсем рядом — за калитку в заборе выйти и вот уже тропинка в густые заросли. Я подтянула платок поверх рубашки, и почувствовала, как по рукам пробежала дрожь. Лес дохнул на нас сыростью, хрустнули под ногами ветки.

И как я только согласилась на эту ерунду? Я хмыкнула, но всё-таки послушно топала по узкой тропе вслед за Катюхой, которая светила под ноги телефонным фонариком. Надо было уж тогда свечи взять, для полной-то аутентичности… Тоже мне, ведуньи!

Зато до перекрестка было и впрямь недолго. Катя прошла чуть дальше, а я остановилась, поглядывая по сторонам. Где-то совсем недалеко ухала сова, а вот света от горящих окон деревенских домов уже и не видать.

— Вот тут! — И Катя уставилась на экран телефона, придерживая старинное зеркало плечом и подбородком. — Полночь через три минуты будет…

— А что делать-то?

— Видишь луну? — кивнула Катя мне за спину, опуская своё зеркало так, чтобы я увидела свое отражение.

Я не стала оборачиваться, только чуть пригнулась и увидела за переплетением ветвей яркое пятно в зеркальной поверхности. Выпрямилась и кивнула.

— Плясать-то с бубном не надо, надеюсь?

— Да ну тебя, — буркнула Катя, а потом задумалась, что-то вспоминая.

Она подошла ко мне, вытащила из кармана губную помаду и нарисовала закорючку на своем зеркале.

— Это руна “Дагаз”. Ладно, не важно, твоя задача расслабиться, почувствовать ветер, сделать полный вдох. — Я послушно исполнила требования. — Теперь обратись к луне, она даст тебе силы для гадания. А что, я всегда так делаю, — пожала она плечами на мой выразительный взгляд. — Смотри в мое зеркало, видишь, туннель получился? Вот. А теперь говори: “Суженый-ряженый! Покажись мне в зеркале" и задавай свой вопрос!

Катя сказала это так резко, что я вдруг растерялась. И вообще, почему мы только на меня гадаем, а не на неё, для тренировки?! Усыпленная её уверенностью и напором, я думала, что надо будет только постоять с зеркалом, в лесу, в полночь, и на меня вдруг само снизойдет озарение неведомое. Какой вопрос-то задать? Люблю ли я Сережу? Любит ли он меня? Предназначены мы друг для друга?.. Что я вообще хочу от жизни?!

— Суженый-ряженый! Покажись мне в зеркале, — чувствуя себя глупо, повторила я фразу, и что-то ещё попыталась осознать, но пока смотрела пристально в свое отражение, за которым протянулся бесконечный коридор, потеряла мысль.

Меня затянуло в тёмную череду зеркал. Скрылся из поля зрения Катькин фонарь. Зеркало в руках стало особенно тяжелым. Сережа… Вспомнилось его спящее утром на подушке лицо. Я усилием воли пыталась заставить себя сосредоточиться на его образе, но вместо этого зачем-то вдруг вспомнила незнакомца из сна.

А перед глазами остались только отражения зеркал: одна пара, вторая, третья… Двенадцатая. Надо задать вопрос. Туннель из зеркал вдруг потускнел, будто туманом заволокло. Я хотела сказать об этом Кате, но не смогла вырваться из пугающей темноты этой бесконечной дыры с сотней тысяч лунных отражений позади меня.

И где-то там увидела чужой взгляд.

Кажется, я заорала во весь голос. Маленькое зеркало у меня в руках дрогнуло, а большое напротив, как в фильме ужасов, распалось на глазах на сотни осколков. Я ещё видела, как они медленно разлетались в стороны, прежде чем грохнулась в траву.

* * *

Все проступало как из тумана. Деревья, густые кусты, колючие еловые ветки. Очертания поваленных стволов, серебристых в свете лунного диска. Влажный воздух струился по земле, холодя оголенные щиколотки, и плавно забирался под клетчатую рубашку, вызывая озноб. Впрочем, сейчас озноб вызывает вся эта ситуация: я стою абсолютно одна, посреди пугающего в сумраке леса и совсем безнадежная ночь. Как назло, снова ухнула сова, и я вздрогнула.