Читать книгу "Дети Третьего рейха - Татьяна Фрейденссон"

Меня всегда учили, что в своем герое нужно видеть человека. Простая мысль, невероятно сложная в реализации. Немецкие же журналисты, по крайней мере в фильмах, касающихся военной тематики и военных преступников, напротив, тщательно «припудривают» этого самого человека, сидящего перед ними. Теперь-то я понимаю почему: они всегда намеренно избегают присутствия всего человеческого в этой теме. Потому что человеческое несет в себе элемент оправдания. И мне, не желающей идти по пути немецкой сухой документалистики, в ходе работы пришлось столкнуться с этой проблемой. Ведь нет никакого откровения в том, что белое лучше видно на черном, равно как и наоборот. И каждая положительная черточка человека на фоне ужасов, им же сотворенных, смотрится опасной гиперболой.

Бытует мнение, что дети и родственники главных нацистов Третьего рейха уж наверняка должны держаться вместе: неважно, к одной они фамилии принадлежат или к разным. Жизнь неоднократно доказывала мне обратное. Потомки не общаются, большинство никогда не пересекались, даже если живут недалеко друг от друга. Впрочем, их отцы и деды, многие из которых находились на скамье подсудимых во время Нюрнбергского процесса, тоже не могут служить примером сплоченности. Поначалу, сразу после ареста, они все держались единым фронтом. Но чем больше процесс набирал обороты, тем больше расколов и междоусобиц, не видимых постороннему глазу, случалось на скамье подсудимых, в столовой, в тюремных коридорах и дворике для прогулок. Исторические фигуры постепенно становились обычными людьми: кто-то плохо спал по ночам, выторговывая себе лишнюю таблетку снотворного, кто-то пытался обелить себя за счет соседей по скамье подсудимых, кто-то молился и плакал, отводя душу в тюремной часовне во время общения с капелланом…

…В течение двух лет после утверждения заявки я буду бродить по разным городам Германии, США и Перу в компании тех, чьи родственники вошли в историю как «люди Гитлера». Я побываю в одной из известных мюнхенских пивнушек в компании Рихарда фон Шираха, чей дед был не просто личным фотографом фюрера, но и его ближайшим другом, отец – главой гитлерюгенда, а мать – воспитанницей «дяди Адольфа». Встречусь с родными рейхсмаршала Германа Геринга – в Америке, Северной и Южной. Выпью чаю «за мир во всём мире» с внуком коменданта концлагеря Освенцим, буду спорить по телефону с сыном Иоахима фон Риббентропа… И так далее… Всех не перечислить!

Ну а теперь – к благодарностям.

Я из тех, кто никогда не читает благодарности, и уж точно не думала, что придет день, когда сама буду их писать. Между тем это для меня не просто имена и фамилии. За ними стоят люди, которые мне помогли:

Светлана Колосова, директор Дирекции документального кино Первого канала. Редкий случай, когда ты обнаруживаешь в большом профессионале еще и товарища, готового поддерживать тебя в начинаниях. Оказав мне большую поддержку в создании «Детей Третьего рейха», она вдруг, когда фильмы были готовы, предложила: «А не написать ли тебе книгу?» (Я как раз страдала из-за того, что в фильмы вошла лишь жесткая эссенция того, что было снято, – большая часть материала просто осталась за кадром.) Я ответила, что нет, вряд ли стоит, не смогу, не сумею и вообще я читатель, а не писатель… В итоге я сделала фильмы и написала книгу. Спасибо ей.

Олег Вольнов, который всё же рискнул поверить в телепроект «Дети Третьего рейха».

Елена Афанасьева, возникшая феей в моей судьбе. Проект не без ее участия оборачивается печатными строчками этой книги.

Александр и Ирина Гагаевы, блистательные кардиохирурги, которые спасли больше, чем просто одну важную мне жизнь. Спасибо тут мало. Но они и сами всё знают. И Ирочка Корнилова, самый лучший и строгий кардиолог в мире. Я говорю о них не случайно – они такие борцы, что все мои отчаяния по пустякам кажутся глупостью по сравнению с тем, что делают эти люди каждый день в рамках своей профессии.

На страницах этой книги вы встретите Сергея Бравермана, замечательного режиссера-документалиста, профессионала и очень близкого мне человека, благодаря которому моя наивная идея, полстранички заявки, превратилась в книгу и фильм. Всегда важно, когда рядом с тобой человек, который верит в тебя и помогает, – у меня такой есть, и это счастье. То, что заявку «Дети Третьего рейха» увидели, прочитали, отнеслись к ней серьезно, поверив его слову, – это лишь крохотная часть того, за что я благодарю его.

Разумеется, моя семья, она же – мой фундамент. Мама Вера Алексеевна, папа Аким Семенович и сестра Ольга, которые верят меня всегда и порой даже чересчур, и я, как могу, оправдываю возложенные на меня надежды, хотя не постоянно, ведь слишком усердствовать тоже вредно, вы же знаете.

Спасибо всем моим подругам, друзьям, приятелям, которые были рядом, выслушивали меня, мои соображения, мнения, мысли, чаяния, чего только вам не пришлось вытерпеть со мной, но, надеюсь, вы не жалеете, что невольно стали специалистами по Третьему рейху, – да, знаю, вам просто надо было как-то мне возражать или поддерживать беседу. Но если вы это пережили, то дальше терпеть меня будет легче. Наверное. Не уверена всё-таки. Обещать не могу.

И отдельное мое спасибо издательству, Ирине Богат, всей ее команде, которая превратила сотни строчек на листах А4 в книгу, не только чисто технически, но и по мысли, которая при первом моем опыте написания порой рвалась нитью, завязывалась узелками или путалась так, что им пришлось повозиться.

Спасибо всем коллегам, кто прожил со мной эти непростые рабочие месяцы.

И конечно же – героям этой книги.

Элизабет Геринг
Третий рейх в третьем мире

Задолго до того, как приступить к съемкам фильма (еще не зная о том, состоится ли он вообще), я попыталась разузнать как можно больше про родственников Германа Геринга, второго человека Третьего рейха.

Больше всего меня интересовала Эдда Геринг, единственная дочь рейхсмаршала, 1938 года рождения. Ходили упорные слухи, что Эдда боготворит отца, ведет затворнический образ жизни и не может забыть о том, что была первым ребенком Третьего рейха – появлялась с папой на обложках журналов и открытках, получала невообразимые подарки, спала на самых мягких перинках и забавлялась с многочисленной прислугой в Каринхалле, приставленной любящим папочкой к «своей маленькой принцессе». Про нее и анекдоты сочиняли:

– В Германии перекрыли центральный автобан.

– Почему? Что случилось?

– Малышка Эдда учится ходить.

Но это – прошлое. Ныне об Эдде никто ничего толком не знает. Известно доподлинно одно: «маленькая принцесса» стала зловредной старухой, которая ненавидит журналистов и категорически отказывается иметь дело с любыми СМИ.

Приступив к работе над фильмом, я, чувствуя полное моральное право позвонить дочери Геринга, решилась набрать ее мюнхенский номер. В конце концов, это просто попытка…

Эдда, перебив меня сразу после приветствия, потребовала представиться. Я представилась, как могла, по-немецки. И тут же самым нежным тоном, на который была способна, попросила у нее разрешения перейти на английский. Эдда откровенно проигнорировала мою просьбу. «Может, она по-английски просто не говорит?» – подумала я и тут же отбросила эту мысль: по-английски в Германии говорят все. Ну не хочет – как хочет.