Читать книгу "Летние детективные истории - Татьяна Устинова"

– Мать, про тебя все знают малейшие подробности. С нашей желтой прессой это неудивительно. Успокойся.

– Марина, она… это была не поклонница, нет. И я не думаю, что она меня узнала. Она прошла мимо меня… А потом вернулась и сказала, что я замужем, у меня есть дочь, которая готовится к вступительным экзаменам.

Я хмыкнула:

– Надо же, какая проницательность. Да вы с папкой во всех интервью говорите, что я пойду по вашим стопам. И я рассказываю журналистам то же самое.

Мама откинула назад длинные светлые волосы и вздохнула:

– Я думаю, такие люди, как та цыганка, вообще не читают газет.

– Телевизор все смотрят! Мам, что ты расстраиваешься? Ну узнали тебя. Или цыганка оказалась провидицей, в чем я лично очень сомневаюсь. Но все же в порядке!

По щекам мамы снова заструились слезы.

– Ты меня все время перебиваешь. Она сказала, что если ты в этом году не поступишь в институт, то тебя ждет… смерть.

Я натянуто рассмеялась:

– Тогда я буду жить вечно. Мне кажется, что даже если я завалю все экзамены, меня все равно зачислят. С одной моей фамилией место в списке студентов мне обеспечено. Мамуль, а ведь я же еще и талантливая!

Я утешала маму, но на душе у меня скребли кошки. Актриса – она сейчас утрет Ниагару слез, сделает освежающую маску и вечером будет ослепительно улыбаться со сцены театра. Но только я знаю, что еще долго мамуля будет переживать всю эту историю. Актеры – очень суеверные люди. Мама боится черных кошек; сходит с ума в пятницу, тринадцатого; никогда не возвращается домой, даже если забыла зонтик, а на улице хлещет проливной дождь. А тут – цыганка, предсказание, да про любимую доченьку…

– Мамка, а хочешь, я за мороженым сбегаю? – пробормотала я, с тревогой вглядываясь в огромные мамины глазищи. В них кипел совершенно непонятный мне ужас… – Или за тортиком? Хочешь торта?

– Мороженое. Фруктовое. Смотри не перепутай, а то схватишь шоколадное, лишние калории мне ни к чему. И возьми ключи – я приму душ, а потом сделаю огуречную маску. Не идти же в театр с такими отеками.

– Мама, – я старалась говорить максимально уверенно, – все будет хорошо. Цыганка та – полная дура. Я без проблем сдам экзамены.

– Действительно. Но по мороженому мы с тобой все равно слопаем. Сколько той жизни! У тебя деньги есть?

– Я все на книжки потратила. Полное собрание Довлатова, я его обожаю…

Ворча, что дома уже повернуться негде из-за моих книг, мама соскользнула с постели, достала из сумочки пару купюр и, отвернувшись к окну, начала стягивать коротенькое джинсовое платьице.

Честно говоря, не знаю, почему мамуля все время придерживается диеты. У нас один размер, и иногда мы заимствуем друг у друга брючки и футболки. Но на всякий случай мамочка не дает ни малейшего шанса даже небольшой складочке испортить свою тонюсенькую талию.

Конечно, я выиграла в забеге к душу. Но мамуля абсолютно не расстроилась. Она едва успела заварить себе травяной чай (никакого ароматного «ерл грей», который я так обожаю, а кофе – это вообще с точки зрения мамки злейший враг лица), как я уже успела ополоснуться, надеть свежий топ и выскользнуть за дверь.

Почему-то летом с моих губ не сходит улыбка.

Как же я люблю эту жару, раскаленный дрожащий воздух, сочную зелень! Не знаю, почему некоторые люди ворчат из-за духоты или яркого солнца. У меня зимой такое чувство, что я сплю, а не живу. Только лето наполняет меня силами, планами, идеями и таким бесшабашным легким счастьем. Конечно, теперь я вынуждена готовиться к экзаменам. Но это не так обидно, как с утра до вечера проводить летние деньки на съемочной площадке. По крайней мере, пусть и обложившись книгами, я могу загорать…

Дальнейшие события произошли в считаные секунды. Я даже толком не успела ничего сообразить.

Впереди уже виднелся магазинчик, в котором мы всегда покупаем продукты. Но вдруг возле кромки тротуара притормозила машина. Это уже потом я поняла, что с пассажирского сиденья выскочил парень и рывком бросил меня в салон. А в первые секунды я просто никак не могла осознать, как же очутилась в чужой машине…

* * *

– Рыжая, ты неотразима! Вот смотрю я на тебя и жалею, что в жены не взял!

Судмедэксперт Наталия Писаренко только хмыкнула на замечание своего соседа по кабинету. Достав из пакета белоснежный отутюженный халат, она, нимало не смущаясь восторженного взгляда Вадима, расстегнула блузку, повесила ее на спинку стула, быстро набросила халатик, потом стащила легкие льняные капри. И, поправив россыпь огненных локонов, хмыкнула:

– Жалеешь ты, алкоголик старый! Тебе бы не жениться – с водкой завязать для начала. И вообще, меня нервирует твоя девка!

Наталия кивнула на шкаф, где красовалась голова манекена в белоснежном парике, и саркастично заметила:

– Вечно ты всякую дрянь на работу притащишь!

– Ничего она не дрянь. Она моя любимая женщина. Идеальная! Все время молчит и улыбается.

Наталия уже собиралась ехидно напомнить, что, когда слегка выпивший Вадик гулял со своей «женщиной» по морговским коридорам, впечатлительная барышня-следователь, решив, что эксперт мило беседует с настоящей человеческой головой, рухнула в обморок. Но коллега издал такой горестный вздох, что Писаренко прикусила язык. Видимо, бодун – штука тяжелая, на Вадике лица нет. Ему бы дома валяться, рассол хлебать. А сейчас придется – вперед и с песнями – к секционному столу, где, может, предстоит вскрывать трупов десять-пятнадцать. Сейчас же лето. А эксперты – тоже люди и ужом вертятся, норовят в солнечные деньки оказаться не в секционной, а на пляже. А тем, кто не успел и опоздал с заявлением на отпуск, приходится отдуваться по полной программе. Летних каникул в морге, увы, не бывает. К валу криминальных трупов летом добавляются утопленники (хорошо, если «свеженькие», а то привезут гнилых да зеленых, даже у привычных ко всему экспертов от вонищи голова кругом). Впрочем, хрен редьки не слаще – зимой народ особо не тонет, зато обмораживается. Так что покой здесь только снится…

– Ну что, пошли работать? – Наталия подхватила кряхтящего Вадима под руку и, стараясь отворачиваться, чтобы вдохнуть воздух (перегаром несло жутко), вытащила коллегу из кабинета. – Да что ты еле ноги передвигаешь?

– Устал…

– Пить надо меньше!

– А как не пить?! – пошатываясь, простонал Вадим. – У меня вчера дежурство было. Посреди ночи поехали на Москва-реку, сказали, утопленник. Приехали – елки-моталки, аккурат посередине реки лежит, зацепить и к берегу подтащить нереально. Следовательша молодая, плачет: «Я в воду ни ногой, трупов боюсь». Криминалист водичку попробовал – а она холодная. «Не полезу, – говорит. – Простужусь, а у меня ребенок маленький. Давай, Вадик, ты у нас одинокий, плыви, попутного ветра, старик». А вода ледяная! Прикинь – на улице жара, а река холодная.

– Так жара всего пару дней. А до этого дожди были. И что, ты полез за утопшим? – поинтересовалась Наталия, кивая знакомым санитарам, уже развозящим на тележках трупы по секционным. – Искупался?