Читать книгу "Чужой сын - Сэм Хайес"

— Итак, ты утверждаешь, Джейсон, — пауза, чтобы успеть придать лицу подходящее случаю озабоченное выражение, — что твой маленький племянник Тайлер на самом деле твой сын. И ты сейчас решил заявить об этом, чтобы поквитаться с братом?

Камера медленно наезжает сзади. Юбка сидит отлично.

— А за что именно поквитаться, Джейсон? — Она наклонилась к нему, почти шепча. Пусть он забудет о микрофоне. Она-то не забывает ни на секунду. — Прости, но я не понимаю. Мы все видели репортаж нашей съемочной группы о твоей семье, наблюдали за развитием ваших… э… отношений. — Быстрый поворот к камере, возмущенный взгляд. — Отношений, которых просто не существует, верно, Джейсон? Члены твоей семьи — практически чужие друг другу люди, а ты в свои шестнадцать лет — жалкий неудачник.

На секунду она вспомнила о собственном сыне. Он ведь всего на год младше. Нет, сейчас эти мысли не к месту. Не хватало еще, чтобы зрители заподозрили ее в пристрастности. А теперь коронный вопрос, и уж на этот раз никакого шепота:

— Ну же, Джейсон! Ты спал с женой своего брата, когда ей было двадцать семь, а тебе четырнадцать?

Шаг назад — пусть юнец почувствует себя один на один с залом. Одно из двух: либо сопляк сейчас разревется, либо подерется с братом, который сидит от него всего в полутора метрах и уже приготовился атаковать.

Как ни странно, ни то ни другое. Что ж, придется их подтолкнуть.

— Мы все хотим знать только одно, Джейсон: кого маленький Тайлер должен называть папой — тебя или твоего брата?

Неодобрительный ропот из зала — точно как задумано.

Молодец, Кэрри — голос в наушнике.

Да, хорошая работа. Брат, который до этого как воды в рот набрал, с проклятиями бросается на Джейсона, опрокинув его вместе со стулом. Это проще, чем может показаться, — стул-то неустойчивый. Кэрри выжидает лишь долю секунды, зная, что то же приказано и охранникам, — расчет был на драку, а не на кровавое побоище. Зрители ведь, пожалуй, еще завтракают.

Она стояла в стороне, пока охранники разнимали братьев и усаживали их по местам.

— Вы, двое, успокойтесь. — Голос звучал как приказ. Студия затихла. Она обратилась сначала к Джейсону, затем к камере: — Я думаю, нам пора пригласить в студию Бобби-Джо и выслушать ее версию событий. А затем мы представим вашему вниманию результаты анализа ДНК.

Прядь светлых волос выбилась из прически. Отлично, похвалил режиссер.

— Оставайтесь с нами, и после рекламной паузы в реалити-шоу «Правда в глаза» вы узнаете, кто же на самом деле отец Тайлера. Никуда не уходите. — Кэрри завершила эфир своим фирменным жестом, который словно предупреждал зрителей: «Берегитесь, завтра под прицелом моих камер можете оказаться и вы».

— Вне эфира, — объявил режиссер. — Две минуты сорок пять секунд.

На самом деле до начала эфира было три минуты, но они всегда снимали с опережением в пятнадцать секунд. Несмотря на непредсказуемость поворотов шоу, Кэрри чувствовала себя в прямом эфире как рыба в воде. Все выверено до секунды и подчиняется строгому расписанию. Ей это по душе.

Зрители в студии ожили, тихонько загомонили. Кэрри, начисто игнорируя своих лузеров-гостей, сошла со сцены, села в свое кресло, открыла бутылку швейцарской минералки, доставленной по ее спецзаказу. Гримерша освежила макияж, стилист заправил выбившуюся прядь волос так, чтобы при определенном повороте головы она снова упала на лицо.

— Минута десять секунд.

Как же ей расколоть этот строптивый маленький орешек до того, как объявят результаты анализа ДНК? Она встала и устремила на Джейсона внимательный взгляд. От страха тот весь съежился. Бобби-Джо сидела на противоположной стороне сцены: толстая краснолицая бабенка, так и изнывающая от желания засветиться на телевидении и поведать всему свету, что спала с несовершеннолетним мальчиком.

Кэрри сочувствовала своим гостям, от души сочувствовала. Все ее существо на секунду заполнило знакомое жгучее чувство вины и боль от того, что жизнь этих людей, несмотря на появление в ее шоу и на ту помощь, которую им окажут после эфира, никогда по-настоящему не изменится к лучшему. А затем горечь ушла, уступив место теплому чувству защищенности, которое всегда помогало ей держаться и с таким блеском выполнять свою работу.

Я не такая, как они, говорило это чувство.

Гримерша коснулась помадой ее губ. Пора. Она снова вышла на сцену, повернулась лицом к камере, улыбнулась. Она готова к решающей атаке. Еще немного — и это жалкое подобие семьи будет уничтожено окончательно.

Броуди Квинелл лежал в темноте, размышляя, чем это так воняет. Может, остатки вчерашней заказанной еды, а может, опять канализация засорилась. Возможно, запах доносится от соседей сверху. Там настоящие свиньи живут. Ну да ладно, плевать. Ему нравилось лежать в темноте и чувствовать, как осеннее солнце, заглядывающее в окно, ласкает кожу. Он представлял, что лежит на пляже на Ямайке. Он даже слышал музыку — приглушенные рифы бас-гитары. Конечно, не рэггей и не хэви-метал. Скорее заунывный эмо-панк. Но вообще-то неплохо. Вполне подходит к обстановке. Потом в коридоре кто-то закричал, заплакал ребенок. Музыка стала громче.

В кармане у Броуди завибрировал мобильный телефон.

— Да, — сказал он в трубку. Должно быть, из университета. А он не хотел сегодня думать о работе. Он просто хотел полежать в темноте и одиночестве. Однако, услышав ответ, он резко сел и нащупал ногами пол. — Правда? Он сумел? Ты уверен? — Раздавшееся в ответ четкое «да» заставило его окончательно проснуться. — Черт возьми. — Он принялся шарить вокруг себя, отыскивая одежду. — Я буду через двадцать минут. Пока никто не должен знать. Никому не говори, ясно?

Натягивая джинсы, Броуди позвонил Фионе, бормоча под нос: «Ну же, ну же, возьми трубку…»

— Фиона, немедленно приезжай ко мне. Случилось кое-что важное.

— Конечно, — ответила она деловито, — будет сделано, профессор.

И в ту же секунду в дверь постучали. Все еще прижимая телефон к уху, так и не натянув до конца джинсы, голый по пояс, Броуди допрыгал до двери.

— Вижу, ты уже готов, — заметила Фиона, входя, и захлопнула телефон. — Броуди, здесь воняет.

Проследив источник запаха до мусорного ведра, она подняла крышку, утрамбовала его содержимое и завязала пакет.

— Моя домработница заболела.

— У тебя нет домработницы. Но если бы была, то от этого запаха точно бы заболела.

Броуди услышал, как Фиона вытащила пакет с мусором из ведра и выставила его на балкон, что тянулся вдоль всего здания, объединяя десятки убогих квартир. Подростки, маячившие на противоположной стороне внутреннего двора, встретили появление Фионы потоком непристойностей. Она закрыла дверь, не удостоив их и взглядом.

— Хочешь, чтобы я тебя одела, или сам справишься?

Броуди закурил.