Читать книгу "Настоящие сказки братьев Гримм. Полное собрание - Братья Гримм"

Мастер-вор распрощался со своими родителями, опять ушел бродить по белу свету, и никто уже ничего более о нем не слышал.

Барабанщик

Однажды вечером молодой барабанщик вышел один в поле и пришел к озеру; тут увидел он, что на берегу лежат три кусочка белого холста. «Какое полотно-то тонкое», — сказал он и один из этих кусочков сунул в карман.

Он пошел домой, о своей находке и думать забыл и преспокойно улегся в постель.

Чуть только стал он засыпать, ему почудилось, что кто-то зовет его по имени.

Он стал прислушиваться и расслышал тоненький голосок, который кричал ему: «Барабанщик, а барабанщик, вставай!»

Ночь была темная, и он никого не мог видеть, но ему показалось, что перед его кроватью носится какая-то легкая тень.

«Чего тебе от меня нужно?» — спросил он. «Отдай мне мою рубашку, — отвечал ему голос, — ту самую, которую ты вчера унес с озера». — «Ты ее получишь, если скажешь мне, кто ты». — «Ах, — воскликнул опять тот же голос, — я дочь могущественного короля, попалась в руки ведьмы и вынуждена жить на стеклянной горе. Каждый день я должна вместе с моими двумя сестрами купаться в озере, но без моей рубашки я не могу с озера улететь. Сестры уже полетели домой, а я должна была отстать от них. Прошу тебя, отдай мне мою рубашку». — «Успокойся, бедняжка, — сказал ей барабанщик, — охотно возвращу тебе твою рубашку», — и подал ей рубашку в темноте.

Она быстро схватила ее и хотела с нею умчаться.

«Обожди минутку, — сказал он ей, — быть может, я могу тебе помочь?» — «Помочь ты мне можешь только тогда, когда ты поднимешься на стеклянную гору и избавишь меня из-под власти ведьмы. Но тебе не дойти до той горы, да если бы ты и пришел к ней, так на нее не взберешься». — «Захочу, так взберусь! — сказал барабанщик. — Мне тебя жалко, а страху я не ведаю. Но ведь я не знаю дороги к той стеклянной горе!» — «Дорога идет лесом, в котором живут людоеды, — отвечал голос, — и больше я ничего тебе не смею сказать».

Затем он услышал, как она улетела.

На рассвете барабанщик поднялся, повесил свой барабан через плечо и бесстрашно двинулся вглубь того леса, в котором жили людоеды. Пройдя по нему некоторое расстояние и не видя ни одного великана, барабанщик подумал: «Надо мне этих негодяев разбудить», — принялся за барабан и давай выбивать на нем такую дробь, что птицы с криком взвились с деревьев!

Вскоре из травы поднялся и великан, который в траве спал, поднялся и стал с сосною вровень.

«Козявка этакая! — крикнул великан. — Как смеешь ты тут барабанить? Самый-то сладкий сон мой нарушил!» — «Я потому и барабанил, чтобы указать путь многотысячному войску, которое идет за мною следом», — отвечал барабанщик.

«А этому многотысячному войску чего же нужно в моем лесу?» — спросил великан.

«Они хотят лес от такого чудовища, как ты, очистить, а тебе карачун прописать». — «Ого! Да я вас всех, как мурашей, растопчу!» — «Ты воображаешь себе, что мог бы против них что-нибудь сделать? — сказал барабанщик. — Да ведь если ты нагнешься, чтобы хоть одного ухватить, то он отпрыгнет и спрячется; а чуть ты спать ляжешь, они из всех кустов повылезут и полезут на тебя: у каждого в руках стальной молоток, и этими молотками они тебе живо прошибут череп».

Великан нахмурился и подумал: «Коли я с этим хитрым народом схвачусь, так, пожалуй, и точно — не приключилось бы мне какого зла! Волка и медведя я задушить могу, а от этих червяков отбиться будет мудрено».

«Слышь-ка, маленький человек, — сказал великан, — ступай назад, я обещаю тебе, что впредь не трону ни тебя, ни твоих товарищей, и если ты еще чего-нибудь желаешь, то говори смело: я не прочь кое-что сделать для твоего удовольствия». — «Ноги у тебя длинные, — сказал барабанщик, — и ты можешь бегать скорее меня; так вот, снеси меня к стеклянной горе, а я подам моим товарищам знак, чтобы они отступили и на этот раз оставили тебя в покое». — «Ступай сюда, червяк, — сказал великан, — садись на мое плечо, и я понесу тебя туда, куда ты желаешь». Великан его поднял, и барабанщик, сидя у него на плече, стал барабанить, что ему в голову взбрело. Великан подумал: «Это он дает своим знак к отступлению».

Немного спустя на пути им попался другой великан, который засунул барабанщика в петлицу своей одежды. Наш смельчак ухватился за пуговицу, которая была величиною с доброе блюдо, держался крепко и превесело посматривал кругом.

Затем пришли они к третьему великану, который вынул барабанщика из петлицы и посадил на поля своей шляпы; и стал там барабанщик взад и вперед расхаживать и поверх деревьев поглядывать, и когда увидел гору в синей дали, то подумал: «Это, вероятно, и есть стеклянная гора!» — и не ошибся.

Великан всего только два шага переступил, как они уже очутились у подошвы горы, где барабанщик и был ссажен на землю. Барабанщик потребовал, чтобы великан его отнес на самую вершину горы, но тот только потряс головою, проворчал что-то себе в бороду и ушел в лес.

Вот и стал бедняк перед горой, которая была настолько высока, как если бы три горы были поставлены одна на другую, и притом гладкая, как зеркало; он решительно не знал, как ему на ту гору подняться. Попытался было лезть — напрасно! — все соскальзывал вниз. «Вот кабы теперь птицей быть!» — подумал он. Но что в том толку? Крылья от думы не отрастут!

Между тем как он стоял так без всякой пользы и без помощи, он вдруг увидел невдалеке двоих людей, которые горячо между собою спорили. Он подошел к ним и увидел, что они спорят из-за седла, которое перед ними лежало, и что каждый заявлял на него свои притязания.

«Ну, что вы за дурачье! — сказал он. — Ссоритесь из-за седла, а у вас и лошади-то нет!» — «Как из-за этакого седла не спорить?! — отвечал один из споривших. — Ведь тому, кто на него сядет, стоит только пожелать где-нибудь очутиться, хоть будь то на краю света, так мигом там и очутится! И это седло принадлежит нам обоим, очередь на нем ехать теперь за мною; а вот он этого-то и не хочет допустить». — «Так я же сейчас решу ваш спор, — сказал барабанщик, отошел немного далее и воткнул белую палку в землю; затем он вернулся и сказал: — Вот, бегите к этой цели — кто первый добежит, тот пусть на седле и едет!»

Они-то пустились во весь дух, но едва отбежали они несколько шагов, как барабанщик вскочил в седло, пожелал очутиться на стеклянной горе и в один миг уже был там.

На вершине горы расстилалась равнина, на той равнине стоял старый каменный дом, перед домом — большой рыбный пруд, а позади дома — мрачный лес. Не увидел он там ни людей, ни зверей, все было тихо кругом; только ветер шумел в лесу, да облака проносились почти над головою его.

Он подошел к дому и постучал у дверей. Когда он в третий раз постучал, дверь отперла ему старуха, темнолицая и с красными глазами; на ее длинном носу вздеты были очки; она пристально на него взглянула и затем спросила, чего он желает. «Желаю, чтобы меня ты впустила, накормила и спать положила», — отвечал барабанщик. «Все это ты получишь, — сказала старуха, — если за это выполнишь мне три работы». — «А почему же нет? — сказал он. — Я никакой работы не пугаюсь, как бы ни была она трудна!» Старуха его впустила, дала ему поесть, а вечером дала и хорошую постель.