Читать книгу "Жизнь Людовика XIV - Александр Дюма"

Поначалу Шамильяр сделал несколько промахов, чем доставил удовольствие Луи XIV, который всегда отмечал первое производимое им впечатление и ему было приятно, если встречал робость. Мало-помалу, что, впрочем, сделал бы и любой ловкий придворный, Шамильяр освоился, успокоился и начал показывать такие отличные карамболи н верные дублеты, так метко сажать шары в лузу, что король пришел в восторг и с этого дня избрал его своим партнером.

Итак, Шамильяр попал ко двору, но надобно было суметь там удержаться и он обнаружил достаточную ловкость. Он очень понравился королю и, что было не так уж легко, самой де Ментенон, однако благоволение к нему никого не оскорбляло, поскольку бывший советник оставался по-прежнему бесконечно скромным. Получив раз приглашение от г-жи де Ментенон и Луи XIV, он часто приезжал в Версаль, однако продолжал вести себя со своими коллегами и друзьями как и ранее, вовсе не принимая того важного вида, который напускают на себя обыкновенно удостоившиеся хоть какой-то близости к королю. Вскоре король пожаловал Шамильяра рекетмейстером, дав одновременно помещение в Версале. Через три года, в 1689-м, он назначил Шамильяра управителем Руана, и когда тот стал просить не удалять его от особы короля, разрешил три раза в год приезжать в Версаль недель на шесть, а в тот же день взял с собой в Марли поиграть в биллиард, что было знаком особого благоволения. После трех лет пребывания в Руане Шамильяр получил должность управляющего финансами и сохранял прежние отношения с королем, хотя биллиард уже вышел из моды. И вот теперь, сам того не желая, Шамильяр сделался преемником Барбезьё.

В это время Якоб II, ждавший смерти похитителя своей короны, был разбит параличом; впрочем, голова осталась неповрежденной. Луи XIV и его двор оказывали больному всяческое внимание, а медик Фагон посоветовал лечение на водах в Бурбон-л'Аршамболе. Луи XIV доставил английским королю и королеве средство для этого путешествия, но августейший больной вернулся без всякого облегчения. 8 сентября 1701 года Якоб II впал в такое расслабление, что надежды не оставалось. 13 сентября в Сен-Жермен навестить умирающего приехал Луи XIV, и тот был уже так слаб, что когда ему доложили о прибытии французского короля, то с трудом смог открыть глаза. Подойдя к постели, Луи XIV сказал, что умирающий может умереть спокойно относительно принца Уэльского, которого признает королем Англии, Шотландии и Ирландии. Все англичане, при этом присутствовавшие, пали на колени перед Луи XIV во изъявление глубочайшей благодарности, после чего тот повторил английской королеве те же заверения. Когда прибыл принц Уэльский, за которым по этому случаю послали, Луи XIV и ему повторил ранее сказанное. Возвратясь к себе в Марли, Луи XIV при рукоплесканиях всего двора объявил о том, что сделал для августейших изгнанников.

Якоб II скончался 16 сентября 1701 года в 3 часа пополудни. Вечером того же дня его тело было перевезено в церковь английских бенедиктинцев на улице Сен-Жан, где оно было поставлено до того времени, когда станет возможным помещение тела монарха в Вестминстерском аббатстве.

Якоб II был примером того твердого соблюдения священных прав, того высокого убеждения в праве наследования, которые заставляют жертвовать счастьем семьи ради исполнения политического долга и которые налагают на сына обязанность во всяком случае домогаться короны отца. Будучи изгнанником, без всякого имения, ему лично принадлежащего, без денег, без войска, поддерживаемый только щедростью Луи XIV Якоб II ни на минуту не переставал считать себя единственно настоящим королем Англии; по его мнению, Вильгельм был только бунтовщиком, а в качестве короля лишь узурпатором. До своей последней минуты этот потомок Стюартов, согнанный с престола, имел одну только мысль — английская корона принадлежит только ему, и он бесконечно жаловался на судьбу как законный государь. И почти ничего не воспринимая, он мог услышать последние слова Луи XIV, так что его душа, расставаясь с телом, могла возрадоваться, поскольку уносила с собой если не убеждение, то надежду: что его понимание законности продолжится и после его смерти.

Король Вильгельм III сидел за столом вместе с владетельными немецкими принцами, когда узнал о смерти Якоба I I и о признании Луи XIV принца Уэльского законным наследником. Вильгельм сообщил об этом известии его окружавшим не сделав никаких соображений, но покраснел, с очевидной досадой надел шляпу и послал в Лондон приказ выслать посланника Франции Пуссена. С другой стороны, поскольку Якоб II приходился Вильгельму тестем, он распорядился о трауре, причем цветом, его обозначающим, назначил не черный, но фиолетовый. После он поспешил закончить формирование той лиги, которой государи, в нее вошедшие, дали название «Великого союза». Затем Вильгельм отправился в Англию потребовать у парламента денежного пособия.

Прибыв в Лондон, Вильгельм серьезно заболел и скоро поняв всю опасность положения скрывал от себя и окружающих это напряжением воли и энергичной деятельностью. Дыхание Вильгельма затруднилось до такой степени, что в любую минуту можно было ожидать, что он задохнется, однако король нимало не уменьшил своих занятий, но приказал сделать подробнейшее описание своего здоровья и разослал его знаменитым европейским медикам. Один экземпляр попал к Фагону и поскольку подписан был деревенским священником, то медик решил обойтись без церемоний и по своему грубому обыкновению написал внизу рекомендацию: «Готовиться к смерти». Получив приговор, Вильгельм старался уже только поддерживать себя, в частности, верховыми прогулками, и однажды, будучи слаб, свалился с лошади, что ускорило кончину. Вильгельм умер не прибегая к утешению религии, чего, впрочем, никогда и не делал, и до последней минуты занимался государственными делами, поддерживая себя ликерами, крепкими напитками и всякого рода возбуждающими средствами. 19 марта 1702 года узурпатор умер, выпив чашку шоколада, в возрасте 52 лет.

Вильгельм III не оставил детей, и английской королевой была провозглашена принцесса Анна, его свояченица, вторая дочь Якоба II.

Вильгельм III был интереснейшим человеком, силой и умом противопоставляющим себя законности и праву. Принц по рождению, он стал выдающимся полководцем, затем полководец стал королем. Как воин Вильгельм с успехом сражался против Конде, Тюренна и Люксембурга, как политик противостоял Кольберу, Лувуа и Луи XIV. Благодаря своему гению он достиг власти штатгальтера в Голландии, получил корону Стюартов в Англии, а жизнь его, полная тайн и многих трудов, не увенчалась бы успехом, если бы он не сумел использовать преследуемый жестоко кальвинизм. Да и в Англии Вильгельм был не столько преемником Якоба II, сколько продолжателем дела Кромвеля.

Примерно в то же время, как история запечатлела на своих скрижалях смерть двух английских королей, священник церкви Сен-Поль в Париже занес в свой реестр сведения о смерти одного из арестантов Бастилии: «1703 года 19 ноября в Бастилии умер Маршиали в возрасте 45 лет; тело его погребено на кладбище Сен-Поль 20 числа означенного месяца в присутствии майора Розаржа и старшего врача Бастилии г-на Рейля, которые и подписались».

Многие считают, что этот Маршиали был никем иным, как таинственной «Железной маской», о которой говорили так мало тогда и так много шумели позднее. Вольтер первый поднял тревогу по поводу этого государственного арестанта, о котором мы, в свою очередь, собираемся сказать несколько слов, начав с известий положительных, то есть чисел и дней, сохранившихся в исторических документах, а потом перейдем к догадкам и предположениям.