Читать книгу "Золотой век Испанской империи - Хью Томас"

Третьего марта Карл послал своего управляющего Иоахима де Рея, сьера де Балансон, с распоряжениями к своему брату, умоляя его попытаться договориться с князьями о мире, поскольку турецкая угроза, несомненно, представляет собой гораздо большую опасность. Однако Мориц Саксонский (теперь известный в имперских кругах как «королек») тем не менее послал свою армию против Карла и 23 мая вступил в Инсбрук. Карлу и тем из придворных, что оставались при нем, удалось спастись лишь поспешным бегством к югу через перевал Бреннер, под проливным дождем. Следует отметить, что Гаска не покинул своего господина в минуту опасности{1317}.

Теперь Карл воевал с Францией на всех фронтах. В апреле Мец был захвачен коннетаблем Франции, блестящим и могущественным другом покойного короля Франциска I, Анном де Монморанси. Мец гордился своим званием «Свободного города» – однако это был имперский город. Франсуа, герцог Гиз (le Balafrй[183]), исполнявший должность губернатора, безжалостно сровнял с землей предместья и даже распорядился перенести тело короля Людовика Благочестивого из церкви Святого Арнульфа, расположенной за городскими стенами, в собор Сен-Этьен внутри города{1318}. Лишь осенью из Испании прибыли войска, что позволило императору лично принять участие в осаде Меца, однако герцог блестяще держал оборону, и Карлу так и не удалось вновь отвоевать этот город.

Филипп хотел помочь своему отцу. В мае он написал из Мадрида: «У меня нет информации, подтверждающей известие, что из Перу в Панаму и Номбре-де-Диос было выслано более 335 тысяч песо»{1319}. Он вновь написал в июне, сообщая, что старается обеспечить хороший прием испанцам, возвращающимся с Островов пряностей: «…будет хорошо, если они снабдят нас сведениями о состоянии этих островов»{1320}. Затем, в июле, в отчете Каса-де-ла-Контратасьон сообщалось, что общая стоимость сокровищ, привезенных Гаской, составляет 1906082 эскудо. Из них 600 тысяч были отосланы в Германию, 400 тысяч – в Нидерланды, 200 тысяч – в Парму и лишь 200 тысяч – в Кастилию; и еще 100 тысяч были даны взаймы папе{1321}.

Ввиду возросшей зависимости испанской короны от доходов, прибывающих из Индий, для Каса-де-ла-Контратасьон были разработаны новые правила ведения дел по образцу подобной же реорганизации, какую мы наблюдали в Совете Индий. Штаб-квартира должна была остаться в Севилье, однако в ней вводились ежедневные мессы и фиксированные часы работы (с семи до десяти летом, с восьми до одиннадцати зимой, и после полудня по понедельникам, средам и пятницам с пяти, или же зимой с трех часов дня). Чиновники, не явившиеся на заседание, штрафовались. Они должны были жить в помещении Каса-де-ла-Контратасьон и принести вступительную присягу.

Вечерние обсуждения посвящались лицензиям, выдаваемым предпринимателям в Индиях. Голосование производилось простым большинством. Более серьезные вопросы переадресовывались Совету Индий. Разделы правил 27–30 запрещали чиновникам получать подарки за какие бы то ни было услуги и заниматься какой-либо коммерческой деятельностью в Индиях. В разделах 45–88 оговаривались конкретные функции каждого из чиновников. Так, например, казначей отвечал за все наличные деньги, фактор – за все товары. Разделы 121–126 перечисляли тех, кому запрещалось отправляться в Индии: это были мавры, новообращенные христиане (конверсо), а также потомки тех, кто был наказан инквизицией. В список запрещенных товаров входили «светские книги и истории; книги, содержание которых недостоверно». Существовал особый указ, повторявший запрет на ввоз романов в Новый Свет; тогда все еще считалось, что индейцы могут усомниться в Святом Писании, если поймут, что книги – это нечто выдуманное. Однако этот закон не имел эффекта{1322}. Единственными разрешенными книгами были те, где говорилось о христианстве и христианских добродетелях. Несмотря на то что научные книги не были запрещены, Совет Индий требовал строгой цензуры как исторических, так и географических трудов, где речь шла об Индиях.

Начиная со 144 раздела и до конца правил шли указания о том, каким образом корабли должны плавать в Индии. Две трети перевозимой воды должны были содержаться в специально подготовленных бочонках. Остальное разливалось по глиняным горшкам, чанам или кувшинам – что было не столь удобно, поскольку они иногда бились и вода пропадала.

Корабли водоизмещением в 100 тонн (минимальная величина) должны были иметь команду в тридцать два человека, в 250 тонн – шестьдесят четыре, включая офицеров. Инспекция судов должна была проводиться при постройке и затем при погрузке. В третий раз каждое из судов инспектировалось в присутствии судьи, непосредственно перед отплытием из Санлукара-де-Баррамеда к берегам Индий.

Эти правила (ordenanzas) были подписаны Филиппом в августе 1552 года и заверены подписями секретаря Самано, Луиса Уртадо де Мендосы, который по-прежнему был председателем Совета Индий, а также лиценциатами Грегорио Лопесом и Тельо де Сандовалем, Гонсало Пересом де Рибаденейра и Грасианом де Бривьеска. Все это были члены Совета Индий; Тельо, как мы видели, побывал в Новой Испании, остальные трое являлись юристами, поднявшимися по ступенькам государственной системы, каждый какое-то время обучался в Санта-Крус-де-Вальядолид[184]. Копии этих правил были разосланы по всем кораблям и в большом количестве распределены среди колониальных чиновников.

Седьмого октября 1552 года Филипп написал своему отцу из Монсона, где он присутствовал на заседании арагонских кортесов, сообщая, что в отношении оплаты расходов, которые он перед этим перечислил, «главным прибежищем в этой нужде для нас являются Индии»{1323}.

Карл ответил ему из Меца:

«Постольку поскольку здесь затронут вопрос о раздаче энкомьенд в вечное пользование, мы считаем, что сейчас не время говорить об этом… Тем не менее, мы считаем, что поступили правильно, заключив с Эрнаном Очоа контракт на продажу в Индии 23 тысяч африканских рабов»{1324}.