Читать книгу "Краткая история семи убийств - Марлон Джеймс"

– Следов взлома нет, внутрь никого не пускают; как он зажегся, никто сказать не может. Может, сам себя как-то подпалил? Бес его знает. Хотя мне не верится…

– А это точно он?

– Ну а кто ж еще? Второго такого, с именем Джоси Уэйлс, в центральном блоке быть не могло. Вот же черт… Мать его ети. Извините, мэм, надо отлучиться, кой-кому звякнуть. Так что… Леди, с вами все в порядке?

Я на непослушных ногах лечу к двери и успеваю выскочить ровно в тот момент, как изо рта у меня струей бьет рвота и обдает тротуар. Кто-то через улицу, должно быть, видит, как из меня в такт безудержным рвотным спазмам по кусочкам выпархивает цыпленок. Наружу никто не выходит, хотя вход в заведение я конкретно испакостила. Стоять прямо не получается: желудок своими сокращениями заставляет меня сгибаться, хотя и рвоты уже нет, гнусь и мучительно, по-кошачьи надсадно, взвываю впустую. О, мужчина за прилавком, будь ко мне милосерден. Я возвращаюсь внутрь, молча подхватываю сумочку и выхожу.

Я на тахте перед включенным телевизором – два часа минуло, а что шло, убей не помню. Человека в жареном виде я прежде, пожалуй, не видела. Особенно крупным планом. Надо бы купить на тахту покрывало или плед. А еще не мешало бы картину для гостиной. И хорошее растение – живое, не искусственное, – только б не погибло при такой горе-хозяйке, как я. На коленях у меня уже несколько минут стоит телефон. Когда на экране начинают идти титры, он оглушает меня своим трезвоном.

– Алло?

– Мэм, соединяю с вызываемым абонентом.

– Да-да, спасибо.

Руки у меня дрожат так отчаянно, что трубка побрякивает о серьгу.

– Алло? Алло? Кто говорит? Я слушаю! Говорите, ну!

Руки дрожат. И я знаю: если сейчас ничего не скажу, то на следующем возгласе брошу трубку.

– Кимми?..

От автора

Еще до того, как я понял, что тяну на роман, предварительными исследованиями для него уже занимался Колин Уильямс. Часть этой нелегкой работы фигурирует в данной книге, а другая, я рассчитываю, появится в следующей. К той поре, как эстафету в исследовании подхватил Бенджамин Войт, у меня уже сложилась канва повествования и даже появилось несколько страниц, но в роман это еще ни в коей мере не вызрело. Дело в том, что я никак не мог определиться, о ком же именно эта история, кому она принадлежит и от кого исходит. Набросок за наброском, страница за страницей, персонаж за персонажем – а все еще не было ни выверенной линии, ни четко построенного сюжета, вообще ничего. И вот однажды воскресным вечером, в уютном ресторанчике Сент-Пола, Рэйчел Перлметер за ужином спросила, а нужно ли вообще, чтобы этот роман был об одном человеке? А также давно ли я перечитывал «Когда я умирала» Уильяма Фолкнера? За дословность не ручаюсь, но в беседе мы затронули еще и Маргерит Дюрас, что подвигло меня прочесть ее роман «Любовник». И все это время передо мною незримо присутстовала моя книга – ее наполовину и полностью сформированные персонажи, разноплановые сцены, сотни страниц, нуждающихся в выстраивании и доработке. Роман, готовый зажить велением одного лишь голоса. Во всяком случае, на этом этапе я уже знал, что сказать двум другим моим помощникам, Кеннету Барретту и Джисону Чою, куда им направить свой поиск. Одновременно с тем, благодаря гранту на путешествия и исследования от Колледжа Макалестер, где я преподаю, я и сам мог осуществлять изрядный объем работы. Скажу откровенно: если б на пятки мне все то время не наступали мои замечательные, с творческой жилкой студенты, а в спину не подталкивала крепкая и дружеская рука кафедры английского языка, то четыре года, потраченных на роман, едва ли оказались бы столь успешны и отрадны. Не помешал и годичный творческий отпуск. Изрядную его часть я провел за писанием во французском кафе на Саут-Бич (Майами), во многом благодаря гостеприимству и бесплатному пансиону Тома Боррапа и Гарри Уотерса-мл., которые (тьфу-тьфу-тьфу) еще могут выставить мне счет, несмотря на мою изощренность в придумывании причин, почему я все время гощу непременно у них. Фактически черновик, который я в итоге предоставил своему замечательному агенту Эллен Левин и великолепному редактору Джейку Морриси, был написан неподалеку от того самого пляжа. А до них, безусловно, был Роберт Маклин, мой первый читчик черновика и по-прежнему единственный, кому я доверяю вычитывать свои рукописи еще в процессе их написания (даром что он порой недоумевает зачем). Мой несравненный читчик итогового черновика Джеффри Беннетт, отсмотрев рукопись еще на раз буквально построчно, отправился с нею в издательство, где, помимо прочего, внес правку в мое, мягко говоря, неверное описание маршрута езды из аэропорта им. Кеннеди в Бронкс. А благодаря Марте Диктон моя небрежная англоязычная версия мексиканского испанского была преобразована в кубинский испанский, что совсем не одно и то же. Писателю свойственно днями отвлекаться и изводить себя самокопанием, так что спасибо Ингрид Райли и Кейси Джаррин за непоколебимую дружбу, поддержку, а иногда и вдохновляющие пинки под зад. Благодарю мою семью и друзей, а маме, думается мне, надо отвлечься от четвертой части данной книги.