Читать книгу "Redrum 2017 - Евгений Олегович Шиков"

крепко пожал руку Данила и сразу перешел на «ты». — Держи пропуск. Идем.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Потрясенный Рокотов замер на месте, когда они оказались на территории, огороженной бетонным забором. Перед ним лежало громадное здание химзавода, похожее на чудовище с шестью торчащими шипами, извергающими клубы летучего яда. Данил даже приблизительно не мог представить размеры и масштабы громадины. Многоуровневый гигант, окутанный толстой сетью труб, облепленный цистернами и колоннами перегонки, казался живым. Он шумно дышал мощными легкими, оглушительно ревел и беспрерывно дрожал, иногда вздрагивая так сильно, что Рокотов ощущал вибрацию воздуха.

От крыльца проходной широкая дорога разбегалась в три стороны; та, что вела прямо, убегала в квадратную арку химзавода и уводила вглубь здания, где виднелись желтые размазанные пятнышки электрического света.

— Запоминай дорогу, здесь легко заблудиться, — сказал Михаил, шагая к черному проему. — В шестидесятых тут построили завод по производству удобрений. Предприятие быстро разрасталось, на его базе начали осваивать новые отрасли: бытовая химия, пластиковая продукция, аммиак и метанол, резина и полиуретаны, силикатная промышленность. Завод обрастал новыми цехами, помещениями, складами, секторами и постепенно превратился в гигантский промышленный комплекс. Как любят говорить заводские: «Город в городе». Честно признаться, я сам не до конца знаю все ходы внутри этого города. Здесь все очень запутано, так что, если потеряешься, звони на проходную по внутреннему телефону, сотовые тут не ловят.

Они вошли в арку, и чем дальше уходили от дневного света в извилистые коридоры завода, тем хуже чувствовал себя Данил. Он с трудом дышал в переходах, переполненных тяжелыми запахами; высокие стены, будто тиски, с каждым шагом все сильнее сдавливали грудную клетку Рокотова. Внезапно навалилась слабость. Данил обливался потом и с трудом держался на полусогнутых ногах. Ему казалось, что он находится внутри чего-то живого и вибрирующая громадина медленно переваривает его.

По потолку тянулись трубы, по стенам — провода: расползались по коридорам, забирались в кирпичную кладку, обеспечивали жизнь промышленного зверя. Слабый желтый свет лампочек, замурованный в железные решетки, лишь немного разъедал черное пространство, отчего все вокруг казалось эфемерным и непрочным. Шабанов обернулся и посмотрел на бледное лицо Рокотова, плетущегося следом.

— Тебе нехорошо? Ничего, такое часто бывает с новенькими. Привыкнешь, — подбодрил Шабанов и продолжил: — Так вот, если заблудишься: по всей территории висят телефоны, рядом — книжки с внутренними номерами. Позвони на проходную, скажи, где ты. У каждого аппарата есть метки, — не останавливаясь, он указал рукой на стену. Справа от телефона еле виднелись буква и цифра: «К-7». — И за тобой кого-нибудь пришлют, — объяснял Михаил.

Они прошли мимо двух развилок, у третьей свернули направо и проследовали до конца узкого коридора, который пересекали многочисленные переходы.

— Ты знаешь, что наше предприятие градообразующее? Больше семидесяти процентов чалгаевцев работает на химзаводе!

— Знаю, — сказал Данил, стараясь дышать глубже. Его внезапная паника постепенно отступала, и чем дальше они проникали во внутренности предприятия, тем лучше он себя чувствовал.

— Можно сказать наш химзавод — сердце Чалгаевска, — с нежностью произнес Шабанов.

— Ядовитое сердце.

— Не бывает безвредного производства, — невозмутимо парировал Михаил.

Они добрались до внутреннего дворика, пересекли его, зашли в одну из пяти дверей и продолжили путь в другом переходе, где через сотню метров свернули в огромный проем рядом с лестницей, ведущей под землю на нижние этажи.

— Нам туда, — указал Шабанов на дальние двери.

В большом цеху, размером с половину футбольного поля, стояли цистерны, насосы, трубы, фасовочные дозаторы и конвейерные ленты, купленные чалгаевским заводом в компании Данила, и теперь ему предстояло все это собрать в одну большую линию по разливу синтетических смазочных материалов, настроить ее и обучить рабочих управляться с оборудованием.

— Послезавтра помощников пригоню.

— Обещали, что будут сегодня! — возмутился Данил.

— А я что? Я бы и сегодня дал, но нет никого. Все заняты на производстве.

— И как я один буду?

— Ну, потерпи два дня, а послезавтра десятерых пригоню.

— Пятерых хватит.

— Не вопрос, — заискивающе скалился Шабанов. — Еще что-нибудь нужно?

Данил покачал головой.

— Обед с двенадцати до часу. Зайду за тобой, провожу в столовую, — Михаил пожал руку Рокотова и ушел.

Данил достал из спортивной сумки рабочий халат и планшет с прикрепленными листами и шариковой ручкой. Надел спецодежду, обошел помещение, осмотрел оборудование, отметил что-то в бумагах, проверил расходные материалы, и начал с работы, которую мог осилить в одиночку — собрал один из насосов и принялся соединять его с цистерной с помощью труб и шлангов.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В час обеда Шабанов не появился, и Данил сам пошел к проходной, чтобы спросить дорогу к столовой. После ярких ламп в цеху глаза Рокотова долго привыкали к скудному освещению в полутемных коридорах, и многие детали оставались незамеченными или ускользали от него, но он не боялся заблудиться. Данил хорошо запомнил, где повернуть направо, а где налево в хитросплетении переходов, ответвлений и развилок завода.

Позже, когда зрение настроилось на полумрак, он понял — окружавшие стены совсем не походят на те, что остались в памяти. Данил свернул в широкий коридор, по обеим сторонам располагались проемы, размером с обычную комнатную дверь. Прямоугольники, наполненные чернотой, проваливались в неизведанное и выглядели точно норы. Прямые линии, разграничивающие пол, стены и потолок соединялись в одну точку далеко впереди. Рокотов остановился и только теперь обратил внимание, что промышленный зверь притих. Гудящие машины, грохочущие станки шумели где-то позади. Следом пришло еще одно наблюдение: пока он бродил меж высоких стен громадины, ему не встретился ни один рабочий, будто химзавод — стог сена, а люди в нем иголки.

— Эээй, есть кто-нибудь? — крикнул Рокотов. — Кто-нибудь-кто-нибудь-кто-нибудь…?! — размножило эхо его слова и унесло в черные норы. — Люди!

— Люди-люди-люди…

«Внутренняя связь!» — как озарение пришло в голову наставление Шабанова, и Данил побежал вперед, высматривая на стенах аппараты с трубками.

Он остановился у красного дискового телефона, под которым на полке лежал привязанный справочник. Данил полистал страницы, нашел номер проходной, снял трубку и закрутил первую цифру. Пластинка с дырочками мягко затрещала, возвращаясь на место — ему всегда нравился этот звук, и сейчас он будто вернулся на двадцать пять лет назад в квартиру покойных родителей, где в прихожей на холодильнике стоял телефон, по которому он каждый вечер разговаривал со своей первой любовью — Вероникой, мамой Нади.

Из трубки посыпались короткие гудки. Он тяжело выдохнул. Нажал на рычаг, отпустил, но вместо длинного протяжного сигнала по-прежнему шла череда монотонных пунктиров.