Читать книгу "Сталин и Рузвельт. Великое партнерство - Сьюзен Батлер"

Ожидание Сталина, что США помогут советскому руководству восстановить страну и предоставят ему крупный кредит даже после смерти Рузвельта, было оправдано тем, что переговоры по предоставлению указанного кредита шли уже почти два года. Гарриман несколько раз в 1943 году обсуждал послевоенную американскую помощь с Анастасом Микояном, наркомом внешней торговли. В январе 1945 года Молотов представил Гарриману первую официальную советскую заявку на послевоенный кредит в сумме 6 миллиардов долларов. Генри Моргентау высказался за увеличение этой суммы до 10 миллиардов долларов. Эрик Джонстон, президент Торговой палаты США, посетивший Москву в 1944 году, заверил Сталина, что капиталистической Америке понадобятся рынки сбыта продукции промышленности, активно развивавшейся в ходе войны, поэтому кредит позволит России закупать американские товары, что было как в интересах США, так и в интересах России. После встречи Джонстона со Сталиным, которая продолжалась два с половиной часа, американский представитель отметил, что Сталин отлично разбирался в экономической ситуации в США. Он заявил корреспонденту «Нью-Йорк таймс» Гаррисону Солсбери: «Он знает производственные показатели США лучше, чем большинство наших бизнесменов. Я так уверенно говорю это потому, что знание производственных показателей – это моя профессия»[1173]. Джонстон, яркий символ американского капитализма, находясь под сильным впечатлением от советского руководителя, сказал Сталину, что он сделает «все, что возможно, чтобы способствовать увеличению кредитов, предоставляемых Соединенными Штатами России для закупки американской техники в целях восстановления страны, и заверил маршала, что американский бизнес желал полномасштабного двустороннего развития торговли с Советским Союзом». Основой экономической политики Сталина являлись экономические теории доктора Евгения Варги, талантливого советского экономиста венгерского происхождения, который одобрил Бреттон-Вудские соглашения[1174], на которого Сталин ориентировался в вопросах экономики и с которым он часто консультировался. Анализ общего кризиса капитализма и застоя капиталистической экономики, проведенный Варгой, являлся основой коммунистического мировоззрения в экономической сфере и, таким образом, был беспрекословно принят Сталиным. Зная, что друг Рузвельта, министр финансов Моргентау, а также Государственный департамент уже обсуждали вопрос о предоставлении Советскому Союзу послевоенного кредита, что он был в целом одобрен как обоюдовыгодный для обеих стран шаг, что Рузвельт всегда был на его стороне, начиная с времени, когда он в 1936 году пытался получить корабль, построенный в США, и в последние годы щедро предоставлял все необходимое по программе ленд-лиза, Сталин должен был быть полностью уверен (он и был) в том, что кредит будет предоставлен.

Переговоры по вопросу о предоставлении кредита зашли в тупик, потому что, по словам историка Томаса Патерсона, в январе 1945 года Рузвельт поручил представителям администрации воздержаться от дальнейшей проработки этого вопроса вплоть до момента его встречи со Сталиным[1175]. Тем не менее, хотя Сталин постоянно помнил об этом (он упомянул о возможном кредите США в первый же вечер на Ялтинской конференции, пошутив, что если Рузвельт захочет пятьсот бутылок шампанского, он «предоставит их президенту в долгосрочный кредит на тридцать лет»[1176]), Рузвельт так и не поднял этой темы во время конференции. Сталин и Молотов тоже не стали ее поднимать. Можно только предположить, что Рузвельт считал, что время еще не пришло, что было еще слишком рано, и ждал совместных действий обеих стран по разгрому Японии, в то время как Сталин и Молотов ожидали, что Рузвельт проявит инициативу в этом вопросе.

Вскоре после 9 августа Сталин узнал, что Экспортно-импортный банк, у которого в то время были ограниченные средства, готовился рассмотреть вопрос о предоставлении Советскому Союзу кредита в размере 1 миллиарда долларов. Советские представители, исходя из того, что данная сумма была меньше первоначальной, предложили процентную ставку в размере 2,375 процентов, однако банк им отказал на том основании, что эта процентная ставка была слишком низкой, хотя вскоре после этого Соединенные Штаты предложили англичанам кредит в размере 3,75 миллиарда долларов при процентной ставке 2 процента. 17 сентября сенатор от штата Флорида Клод Пеппер, сторонник помощи Советскому Союзу, и члены Специального комитета Палаты представителей США по послевоенной экономической политике и планированию приехали в Москву, чтобы ознакомиться с экономическими условиями в Советском Союзе. Встретившись со Сталиным, они обсудили вопрос о проекте первоначального кредита на 6 миллиардов долларов. Пытаясь вызвать интерес у американской стороны, Сталин напомнил законодателям: «Есть возможность увеличить объем товарооборота между Соединенными Штатами и Советским Союзом». Он сообщил им, что Советскому Союзу предстояло в течение многих лет восстанавливать народное хозяйство, которому война нанесла громадный ущерб, и повышать уровень жизни народа, и, в соответствии с классическим марксистским тезисом об опасности перепроизводства в капиталистическом обществе, отметил: «Наш внутренний рынок безграничен, и мы можем потреблять бог знает сколько много». Осознавая, что значительное число американцев опасалось и не доверяло Советскому Союзу, Сталин в ходе специального сорокапятиминутного интервью с Пеппером заверил сенатора, что финансовая помощь ему была необходима для обеспечения жизненного уровня советского народа, а не для дальнейшего наращивания военной мощи. «Для Советского Союза было бы самоубийством использовать любые кредитные средства в военных целях»[1177], – заявил он. У американских гостей сложилось впечатление, что Сталин был уверен: переговоры «о предоставлении кредита в шесть миллиардов долларов продвигаются в правильном направлении»[1178].

Русские ждали, но абсолютно ничего не произошло: не было никаких шагов по предоставлению кредита, никаких необходимых для этого действий. Отвечая на вопрос об этом, Трумэн отрицал сам факт, что советская сторона обращалась за кредитом. В последующем Госдепартамент выступил с заявлением о том, что на Соединенных Штатах не лежит никакой вины: они предложили Советскому Союзу переговоры по вопросу о предоставлении кредитов, а тот не ответил. В марте 1946 года Государственный департамент заявил, что в августе прошлого года заявка советской стороны на предоставление кредита была утеряна во время передачи документов из Управления внешнеэкономических связей, которое курировало Экспортно-импортный банк, в Государственный департамент: эти документы только что были найдены. По словам Артура Шлезингера-младшего, «для русских невозможно было поверить в такое… Это только укрепило подозрения Советов в истинных целях США»[1179].