Читать книгу "Из третьего мира - в первый. История Сингапура 1965-2000 - Ли Куан Ю"

Целью Китайской Народной Республики (КНР) стало усиление лояльности к Пекину среди китайцев, живших за рубежом. В 1949 году в КНР была образована Комиссия по связям с китайцами за рубежом (Overseas Chinese Affairs Commission), организовавшая трансляцию радиопередач. Комиссия поддерживала развитие китайского образования за рубежом и поощряла живших в регионе китайцев направлять в Китай своих сыновей для образования и посылать денежные переводы родственникам. Комиссия также обратилась с призывом к специалистам: докторам, инженерам и учителям – вернуться в Китай и помочь восстановлению родины. Она вела подрывную деятельность против колониальных правительств и правительств стран, недавно получивших независимость: Индонезии, а позже – Малайи. Radio Beijing[65], People’s Daily[66], Beijing Review[67] регулярно выступали против образования Малайзии, называли ее неоколониалистским заговором, направленным против этнических китайцев.

Тунку и другие малайские лидеры опасались влияния Пекина на КПМ и этнических китайцев в Малайе. Когда в 1963 году премьер-министр КНР Чжоу Эньлай направил мне и главам других правительств письмо с предложением уничтожить ядерное оружие, я мягко ответил ему, что подобное решение приветствовалось бы всеми государствами. Это происходило в тот период, когда Сингапур еще был самоуправляемой колонией, а не штатом Малайзии. Когда в 1964 году в Китае было обнародовано мое письмо к Чжоу Эньлаю, Сингапур был уже штатом Малайзии, и Тунку публично сделал мне выговор за то, что я «вступил в прямую переписку с правительством, которого Малайзия не признает и которое на словах и на деле доказало свою враждебность Малайзии».

В январе 1965 года, во время выступления перед делегацией Индонезии в Пекине, премьер-министр Чжоу Эньлай осудил образование Малайзии. После получения независимости Сингапур не поддерживал дипломатических контактов с КНР. До 1970 года Пекин вообще не признавал существования независимого Сингапура. В транслировавшихся из КНР радиопередачах и выходивших там публикациях Сингапур упоминался в качестве «части Малайи». Малайзии для Пекина также не существовало, ибо она была «неоколониалистским заговором». Китайская пропаганда регулярно подвергала нападкам «власти Сингапура» за «преступное подавление народа Сингапура силой оружия». В 1966 году Всекитайская федерация профсоюзов (All China Federation of Trade Unions) направила телеграмму в адрес левых профсоюзов Сингапура с выражение негодования китайских рабочих по поводу «варварских актов подавления рабочих, совершаемых властями Сингапура, плетущимися в хвосте у американского и британского империализма». В 1968 году «Радио Пекина» подвергло меня персональным нападкам, назвав Ли Куан Ю «гончим псом американского и британского империализма».

В разгар китайской «культурной революции» нам приходилось конфисковывать огромное количество китайских марок с напечатанными на них «мыслями Мао», импортированных некоторыми китайскими книжными магазинами, а также тысячи экземпляров маленьких красных цитатников Мао, привозимых в Сингапур китайскими моряками, которые хотели распространять их. Даже сингапурское отделение Bank of China оказалось вовлеченным в это безумие: клиентам банка стали раздавать пропагандистские памфлеты «культурной революции». Мы арестовывали и наказывали собственных граждан, которые занимались этими глупостями, но оставили в покое граждан КНР, чтобы не прерывать торговли с Китаем.

В конце 70-х годов Пекин потихоньку изменил свою политику по отношению к Сингапуру. В столицах тех государств, где мы имели дипломатические представительства, китайцы стали приглашать наших дипломатов на приемы, посвященные Национальному празднику КНР. В то время приоритетом китайской политики являлось сплочение рядов правительств как можно большего числа государств против Советского Союза, чтобы ограничить распространение его влияния в Юго-Восточной Азии. Советское вторжение в Чехословакию в 1968 году и столкновения между китайскими и советскими войсками на реке Амур в 1969 году показали, что революционная деятельность Китая стала опасной для него самого, ослабив способность Китая противостоять советской агрессии.

К 1971 году Китай прекратил публичные нападки на правительство Сингапура. В том же году, во время празднования Национального праздника Сингапура, сингапурский филиал Bank of China вывесил на своем здании флаг Сингапура – до тех пор ничего подобного не случалось. Баланс в торговле между КНР и Сингапуром был всегда в пользу Китая. В то время Сингапур был для КНР вторым по величине после Гонконга источником поступлений твердой валюты. Отрицательный баланс в торговле с Китаем не причинял нам особого беспокойства, потому что посредническая торговля была основой экономики Сингапура. Тем не менее мы требовали, чтобы все китайские фирмы Сингапура, которые торговали с Китаем, регистрировались в правительственном агентстве, контролировавшем торговлю с коммунистическими странами. Таким образом, лицензию на ведение торговых операций со стороны КНР необходимо было дополнить разрешением со стороны правительства Сингапура.

Первые контакты между странами были установлены в 1971 году в результате «пинг-понговой дипломатии». Мы разрешили сборной Сингапура по настольному теннису принять участие в Афро-Азиатских играх дружбы (Afro-Asia Table Tennis Friendship Games) в Пекине. Через несколько месяцев вторая делегация отправилась на соревнования Азиатского союза настольного тенниса (Asian Table Tennis Union). Затем мы приняли предложение Пекина направить китайскую сборную по настольному теннису с дружественным визитом в Сингапур в следующем году, через несколько месяцев после того, как президент США Никсон посетил Китай. Мы отклонили предшествовавшие этому предложения: о гастролях группы акробатов и о визите торговой делегации Пекина. Наш министр иностранных дел Раджа считал, что третий отказ был бы ненужным оскорблением китайцев. Во время проведения матча по настольному теннису я был возмущен, когда значительная часть аудитории освистывала команду Сингапура и выкрикивала лозунги в честь Мао. Я публично осудил этих инфантильных сторонников левых организаций как сингапурских «мини-Мао».

КНР также изменила свое отношение к китайцам, проживавшим за границей. В мае 1974 года, за год до падения Сайгона, премьер-министр Малайзии Разак направил делегацию в Пекин. По возвращении делегации правительство Малайзии прислало нам отчет о переговорах. Руководитель делегации задал премьер-министру Чжоу Эньлаю два вопроса: во-первых, об отношении КНР к китайцам, живущим за рубежом; во-вторых, о поддержке, оказываемой КПМ со стороны КНР. Чжоу Эньлай ответил, что термин «китайцы, живущие за рубежом» являлся не совсем точным, так как многие из них уже стали гражданами государств, в которых они проживали. По его словам, они являлись очень консервативными по натуре людьми и уже создали значительные проблемы в отношениях между КНР и этими странами. «Новый Китай» проводил новую революционную политику по отношению к «так называемым китайцам, живущим за рубежом». Он сказал, что КНР даже распустила Комиссию по связям с китайцами за рубежом, чтобы отбить у них охоту поразмышлять о возвращении в Китай. КНР не стала бы вмешиваться, если бы какая-либо страна, в которой проживали китайцы, стала бы закрывать китайские газеты или школы. Что же касалось КПМ, то Чжоу Эньлай сказал, что «вопрос должен рассматриваться с точки зрения исторической перспективы». Он заявил, что КНР всегда поддерживала освободительные движения, боровшиеся против колониального гнета, и подчеркнул, что такое движение могло добиться успеха только в результате поддержки внутри страны, а не со стороны КНР. Следовательно, если страны Юго-Восточной Азии и Китай будут смотреть вперед, то они смогут добиться улучшения отношений и установления дипломатических отношений.