Читать книгу "Властелин Севера. Песнь меча - Бернард Корнуэлл"

Я торопливо продвигался вперед, пока наконец под ногами не стало больше земли, чем воды, и нас не окружили крики просыпающихся птиц. Ночной воздух был полон биения крыльев и пронзительных птичьих протестов. Я подумал, что шум этот наверняка встревожит врага, но все, что я мог сделать, – это стремиться вглубь острова, молясь о том, чтобы выбраться на место повыше.

И в конце концов идти стало легче, хотя земля все еще пахла солью.

Ралла сказал, что, когда прилив достигает верхней точки, Канинга может полностью исчезнуть под волнами. И я подумал о датчанах, которых утопил на западе заливаемых морем болот, заманив их именно в такой прилив. Это случилось до битвы при Этандуне, когда Уэссекс, казалось, был обречен. Но Уэссекс все еще жил, а датчане погибли.

Мы нашли тропу. Овцы спали среди пучков травы; то была овечья тропа, хотя и трудная, предательская, потому что ее то и дело пересекали канавы, в которых извивались щупальца отступающего отлива. Я гадал, нет ли поблизости пастуха. Может, раз овцы на острове, их не надо охранять от волков, значит пастуха при них нет. Еще лучше, если при них нет собак и не будет собачьего лая. Но даже если там были собаки, они спали, пока мы продвигались на восток.

Я высматривал «Морского орла», но, хотя на водах устья блестел лунный свет, я не видел корабля.

Спустя некоторое время мы отдохнули, сперва пинками разбудив нескольких овец, чтобы занять их теплые места на сухой земле. Клапа вскоре заснул и захрапел, а я глядел на Темез, снова пытаясь увидеть «Морского орла», но корабль был тенью среди теней. Я думал о Рагнаре, моем друге, и о том, как тот среагирует, когда Эрик и дочь Альфреда появятся в Дунхолме. Я знал – это его развеселит, но долго ли продлится веселье? Альфред отправит посланников к Гутреду, королю Нортумбрии, требуя, чтобы его дочь вернули, и каждый норманн с мечом будет жадно поглядывать на утес Дунхолма.

«Безумие», – подумал я, когда ветер прошелестел по жесткой болотной траве.

– Что там такое, господин? – спросил Райпер, заставив меня вздрогнуть.

Голос его звучал встревоженно, и я перестал рассматривать воду, повернулся и увидел огромное пламя, поднявшееся над холмом Бемфлеота. Пламя взметнулось в темное небо, высветив силуэты укреплений, и над этим мечущимся огнем в толстом столбе дыма, что клубился над холмом Зигфрида, кружили яркие искры.

Я выругался, пинком разбудил Клапу и встал.

Дом Зигфрида был в огне, значит все в крепости проснулись, но случайно вспыхнул пожар или дом подожгли, можно было только гадать. Может, это спланировал Эрик как отвлекающий маневр, чтобы тайно увести Этельфлэд из ее маленького дома. Но я почему-то не думал, что Эрик рискнул бы заживо сжечь своего брата.

– Почему бы ни разгорелся пожар, – мрачно сказал я, – это дурные вести.

Огонь только что разгорелся, но соломенная кровля, должно быть, была сухой, потому что пламя распространялось неслыханно быстро. Зарево стало ярче, освещая вершину холма и бросая четкие тени на низкую болотистую землю Канинги.

– Они нас увидят, господин, – нервно сказал Клапа.

– Мы должны смириться с этим риском, – ответил я и понадеялся, что люди на корабле, перекрывающем ручей, глядят на огонь, а не высматривают врагов на Канинге.

Я собирался добраться до южного берега ручья, где громадная цепь, привязанная к толстому столбу, удерживала корабль против течения. Отвяжи или разруби эту цепь – и судно снесет отливом. Цепь, которой оно привязано за нос к столбу на северном берегу, удержит его, судно повернется и откроет путь, как огромные ворота.

– Пошли, – сказал я.

И мы двинулись по овечьей тропе. Теперь идти было легче, потому что путь нам освещал огромный пожар.

Я все время поглядывал на восток, где небо становилось все бледнее. Близился рассвет, но солнце появится еще очень нескоро. Один раз мне показалось, что я вижу «Морского орла», его длинный корпус на фоне мерцания серого и черного, но я не был уверен, что мне не померещилось.

Подойдя ближе к пришвартованному сторожевому кораблю, мы покинули овечью тропу и начали пробираться через заросли тростника. Тростник тут был достаточно высоким, чтобы нас спрятать. Снова раскричались птицы. Мы останавливались через каждые несколько шагов, и я взглядывал поверх тростника: команда сторожевого корабля смотрела вверх, на высокий пылающий холм. Теперь огонь был гигантским – преисподняя в небе, окрашивающая красным высокие облака.

Мы добрались до края тростниковых зарослей и присели там в сотне шагов от огромного столба, к которому была привязана корма корабля.

– Может, нам и не понадобится твой топор, – сказал я Клапе.

Мы принесли топор, чтобы попытаться перерубить тяжелые железные звенья.

– Ты собираешься перекусить цепь зубами, господин? – весело спросил Райпер.

Я дружески хлопнул его по голове.

– Если ты встанешь Клапе на плечи, то сможешь снять цепь со столба. Так будет быстрее.

– Мы должны сделать это прежде, чем рассветет, – сказал Клапа.

– Нельзя дать им время снова пришвартовать корабль, – ответил я.

И подумал: стоило ли мне высаживать людей на берег? Потом понял, что поступил правильно. Потому что на Канинге мы были не одни.

При виде чужаков я положил ладонь на руку Клапы, чтобы заставить его замолчать. И все, что казалось простым, стало трудным.

Я увидел людей, бегущих вниз по южному берегу ручья. Их было шестеро, вооруженных мечами и топорами, и они бежали к столбу, на который нацелились мы. И тут я понял, что произошло. Во всяком случае, понадеялся, что понял, – но в тот момент все висело на волоске.

У меня оставался всего один миг, чтобы принять решение, и я вспомнил о трех норнах, сидящих у корней Иггдрасиля. Если я сделаю неправильный выбор (выбор, о котором норны знали наперед), я могу погубить все, чего я хотел тем утром добиться.

«Возможно, – подумал я, – Эрик решил сам открыть выход из ручья».

Может, он решил, что я не приду. Или понял, как открыть выход, не нападая на людей своего брата. Может, те шестеро были воинами Эрика. А может, и нет.

– Убейте их, – сказал я, едва сознавая, что говорю, едва сознавая, какое решение я принял.

– Господин? – переспросил Клапа.

– Немедленно!

Я уже двигался.

– Быстро, пошли!

Команда сторожевого корабля метала копья в шестерых воинов, но ни одно копье не попало в цель; а трое из бегущих уже добрались до столба.

Райпер, гибкий и быстрый, обогнал меня, и я оттащил его назад левой рукой, прежде чем обнажить Вздох Змея.

И так в безжалостном зареве перед рассветом явилась смерть. Смерть на грязном берегу.

Шестеро добрались до столба раньше нас, и один из них, очень высокий, замахнулся топором на цепь, обвивающую столб. Но брошенное с корабля копье ударило его в бедро, и он, шатаясь, с ругательствами отступил. Пятеро его товарищей повернулись к нам; они казались изумленными. Мы застали их врасплох.