Читать книгу "Марш Теней - Тэд Уильямс"

Чет стоял перед ней на коленях совсем близко и мог видеть, что у нее две руки и две ноги. Он набрался храбрости и посмотрел ей в лицо, но не смог долго удерживать взгляд. В ней чувствовалась грубая пугающая сила, заставлявшая отводить глаза.

Обращаясь к воительнице, Джил назвал ее Ясаммез. Он говорил, что она была когда-то его госпожой. После приветствия Джил не проронил ни слова, и она тоже не говорила с ним.

Высокая женщина подняла руку в перчатке и сказала что-то на незнакомом Чету языке. Голос у нее был низкий, как у мужчины, но очень музыкальный. У Чета при этих звуках зашевелились волосы на голове.

«Это страшный сон! — завопил голос внутри него. Голос пытался как-то объяснить то, что объяснить нельзя, но звучал он слишком глубоко, и Чет его почти не слышал. — Это кошмар. Ты скоро проснешься».

— Она хочет зеркало, — сказал Джил, поднимаясь на ноги. Чету и в голову не пришло отказать. Он вытащил костяной кругляш в серебряной оправе и протянул женщине. Но она не стала сама брать его. Джил взял зеркало с ладони Чета и с поклоном передал ей. Она поймала зеркальцем свет факела, и на миг Чету показалось, что по ее худому неподвижному лицу пробежала искра гнева. Она снова заговорила. Довольно длинная речь состояла из щелчков и бормотания.

— Она сказала, — перевел Джил, — что исполнит свою часть договора и отправит зеркало в Кул-на-Квар. Что смертных убивать больше не будут, если только племени не придется защищаться.

Джил продолжил разговор. Теперь он говорил на ее языке намного быстрее.

— Она говорит со мной так, будто я король, — тихо сказал Джил Чету. — Она утверждает, что через меня на расстоянии говорит король. Сам же я королем не являюсь.

«Король? На расстоянии?» Чет не имел ни малейшего понятия, что все это может значить. Его угнетала странность происходившего, от этого хотелось расплакаться. Но в душе Чета было и упрямство — непробиваемое, как камень в именах и сердцах фандерлингов. Дух его оставался по-прежнему сильным, а значит, он не выкажет страха перед этими прекрасными дикими созданиями.

Ясаммез вытянула руку, держа зеркало длинными пальцами. Безликое существо по имени Джаир Штормовой Фонарь шагнуло к ней, забрав у нее зеркало. Они не произнесли ни слова — по крайней мере, Чет ничего не слышал. Джаир поклонился, положил вещицу в мешочек на поясе, приложил пальцы к глазам — видимо, это был жест почтения — и подошел к своему огромному коню.

— Она попросила его отвезти зеркало быстро и с предосторожностями, чтобы отдать слепому в Кул-на-Кваре, — объяснил Чету Джил. Кажется, он понимал бессловесные приказы не хуже, чем их речь. — Она сказала, что зальет весь мир кровью, если с королевой в зеркале что-нибудь случится.

Чет лишь кивнул. Его внимание с трудом поспевало за событиями. Все казалось слишком невероятным.

Джаир вскочил в седло и пришпорил коня. Копыта ударили о землю, и скакун с всадником унеслись прочь так быстро, словно были куклами, которых ловко убрали со сцены.

После продолжительной паузы женщина — богиня? чудовище в женском обличье? — вновь заговорила. Голос ее походил на шорох крыльев колибри, порхающей у самого уха. Джил молча слушал. Женщина смотрела то на Джила, то на фандерлинга. Ее глаза сверкали, как две зажженные свечи в темной пещере, и Чету приходилось отводить взгляд, чтобы не оказаться затянутым в эту зияющую пустоту и не пропасть в ней навек.

Потом он услышал голос Джила:

— Я остаюсь здесь.

Джил произнес это совершенно равнодушно — без радости, но и без печали. Его голос как будто умер, лишился тех жалких остатков живости, что звучали в нем раньше.

— Но вы можете идти, поскольку объявлено перемирие, — сказал Джил фандерлингу.

Чет не сразу обрел дар речи.

— Перемирие? И что это значит?

— Не важно. — Джил покачал головой. — Не вы, смертные, объявили перемирие, не вам его отменять. Городу, называемому Южный Предел, не причинят вреда. — Он помолчал, прислушиваясь к тому, что говорила Ясаммез на своем языке, и добавил: — Пока.

Не успел Чет и глазом моргнуть, как чьи-то грубые руки подхватили его, посадили в седло — и в тот же миг Маркет-роуд и городские дома замелькали с обеих сторон, словно в калейдоскопе. Он видел только руки всадника, державшие поводья. Подобно Сироте из самой любимой истории больших людей, он так и не осмелился оглянуться назад, пока его бесцеремонно не сбросили перед пещерами на берегу залива.

Чет знал, что следовало бы все запомнить. Он прекрасно понимал, насколько это важно. В конце концов, его сын чуть не расстался с жизнью из-за таинственного зеркала и той сделки, частью которой оно являлось. Но единственное, на что его хватило, это спуститься в ближайшую пещеру, чтобы поспать и набраться сил для пути домой, в Город фандерлингов.

Через крытый переход перед башней Весны Бриони и Чавен прошли в вымощенный плиткой маленький садик. Двое гвардейцев стояли, прислонившись к двери, а при виде Бриони выпрямились и вытаращили глаза. Принцесса злилась на то, что не может прямо сейчас узнать новости от Чавена, и потому забыла о своем намерении поздравить гвардейцев с праздником. Она пообещала себе вспомнить об этом на обратном пути.

Они поднялись к покоям Аниссы и постучали. Дверь приоткрылась, в щелке блеснул чей-то глаз, и раздался голос:

— Кто там?

Бриони нетерпеливо фыркнула и ответила:

— Принцесса-регент. Мне можно войти?

Служанка Аниссы Селия открыла дверь и посторонилась. Бриони вошла в покои. Ее стражники бегло осмотрели комнату и расположились в коридоре. Селия глядела на Бриони из-под опущенных ресниц, словно ей было стыдно за то, что она осмелилась задержать принцессу. Когда взгляд служанки упал на Чавена, глаза ее широко открылись от изумления.

«Безусловно, не одну меня удивило его появление, — подумала Бриони. — Остальные не видели его так же давно».

— Я пришла, чтобы поднять кубок в честь праздника Кануна зимы, — сказала она Селии.

— Она там.

Ее акцент стал сильнее — возможно, из-за некоторого замешательства. В комнате было темно, горели лишь несколько свечей и огонь в камине. Бриони не увидела ни прислуги, ни фрейлин, ни даже повитухи. Она подошла к кровати и отдернула полог. Открыв рот и сложив руки на животе, мачеха спала. Бриони осторожно дотронулась до ее плеча.

— Анисса, — окликнула она. — Это я, Бриони. Я пришла выпить с тобой за праздник и поздравить с Днем всех сирот.

Глаза Аниссы открылись, но она не сразу поняла, кто ее разбудил. Когда королева узнала падчерицу, выражение ее лица стало таким же, как у Селии при виде Чавена.

— Бриони? Что ты здесь делаешь? А Баррик с тобой?

— Нет, Анисса, — спокойно ответила Бриони. — Он ушел с графом Блушо и остальными. Ты забыла?

Маленькая женщина попыталась сесть, застонала, потом уперлась локтями в подушки и все-таки выпрямилась.