Читать книгу "Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 2. 1651-1806 - Джонатан И. Израэль"

За пределами Голландии и Утрехта католицизм в целом был слабым. Согласно Брюну, в Зеландии католики практически отсутствовали. На деле, католики несколько укрепили свои позиции в Гоэсе и вокруг него, но, за исключением южного Бевеланда, в Зеландии католиков можно было пересчитать по пальцам. Во Фрисландии католической Церкви оказывали покровительство значительное количество исповедовавших католицизм дворян. Несмотря на это, количество священников в провинции, 28 в 1640 г., оставалось точно таким же и в 1689 г., тогда как число католиков также застыло на одном уровне или даже сократилось, составляя в конце XVII в. около 10% населения. Их распределение по провинции, однако, было неравномерным, и здесь решающую роль оказывало удобство доступа священников к своей пастве. Католиков было особенно много в юго-западной части Фрисландии, территории, к которой имелся наиболее легкий доступ для миссионеров из Голландии, и в городах, особенно в Леувардене, Харлингене, Сконе и Болсварде. Напротив, севернее линии Харлинген — Франекер — Леуварден католиков практически не было.

В большинстве восточных областей католицизм по-прежнему оставался слабым. В 1650-х гг. Зволле был единственным из городов Оверэйссела, где проживало сравнительно крупное католическое меньшинство, и отличавшимся столь же высокой степенью веротерпимости городских властей, как и в Голландии. Но даже в Зволле, где в 1656 г. было «по меньшей мере 1 200 католиков», они составляли около 20% населения. В Девентере и Кампене количество католиков оставалось невелико из-за продолжавшихся активных репрессий. В Кампене, как сообщалось, было «едва ли 500 католиков», то есть х/2 часть населения. В Гронингене еще имелось значительное католическое меньшинство, насчитывавшее около 2 000 человек, но оно составляло, самое большее, 10% населения города, и здесь, опять-таки, городские власти проводили политику религиозной нетерпимости. Цитаделью кальвинистской нетерпимости оставался Зютфен. Католиков здесь в 1656 г. насчитывалось «около 400 человек», и они «обладали самой ограниченной свободой вероисповедания». В Арнеме в третьей четверти столетия царил более либеральный дух, хотя и в нем католики в 1660 г. оценочно составляли всего около 15% населения. Более того, если в целом в городах восточных провинций католицизм был слаб, то в значительной части сельской местности, в том числе в Оммеландах, Дренте, Велуве, округах Волленхове и Салланде в Оверэйсселе старая Церковь в основном полностью исчезла.

Из-за своей слабости в восточных областях католическая верхушка была вынуждена в период французской оккупации (1672-74 гг.) действовать весьма осмотрительно. Людовик XIV приказал отнять у реформатов и заново освятить для католического богослужения кафедральный собор в Утрехте и главные церкви Арнема, Неймегена, Зютфена, Девентера и Зволле. Но другие церкви в каждом городе были оставлены реформатам. По иронии судьбы, французы проводили политику всеобщей веротерпимости, или «религиозного мира», как его называли, временно предоставив возможность и католическим, и реформатским церквям функционировать в качестве официальных. В те города, где не было регулярно проводившихся католических молитвенных собраний и постоянно живших священников, как в Ренене, были отправлены священники и формально утвержден католицизм.

Итак, в период французской и мюнстерской оккупации католикам впервые с начала 1590-х гг. была дарована религиозная свобода. Несмотря на это, они вели себя очень сдержанно. Только там, где католическая поддержка была сравнительно сильной, как в Утрехте и Неймегене, проявлялись признаки воинствующего народного католицизма. В Утрехте осенью 1673 г. произошло несколько инцидентов: толпы католической молодежи бросали камни в реформатов или нападали на реформатские церкви во время проведения богослужений. Но в других местах открытых столкновений между представителями обоих вероучений почти не было.

Под властью французов веротерпимость распространялась наравне с реформатами не только на католиков, но и на лютеран, ремонстрантов и меннонитов. Однако полная религиозная терпимость, плоды которой увидело население оккупированной захватчиками области, была явлением временным, вызванным случайными обстоятельствами. Как только французские и мюнстерские армии отступили, силы нетерпимости вновь одержали верх, достаточно укрепившись в результате общей реакции. В Ренене католическое богослужение было запрещено, духовенство изгнано, и немногим католикам, оставшимся в городе, приходилось довольствоваться случайными контактами с католическими священниками, проживавшими в домах дворян-католиков юго-восточного Утрехта. В Арнеме к 1677 г. католические священники были изгнаны, и отправление католического культа снова подверглось запрету. Это была не поверхностная демонстрация. В последней четверти века Арнем был даже более нетерпимым, чем в третьей, и продолжал искоренять католическое вероучение вплоть до 1720 г.Подобным образом, raad Зютфена в 1676 г. изгнал из города католических священников и снова ввел в действие существовавший до 1672 г. запрет католических молитвенных собраний, неизменно придерживаясь этой политики на протяжении нескольких десятилетий. В Кампене также были приняты меры по подавлению ремонстрантизма.

Несмотря на это, время невозможно было обратить вспять, и случайная, как в Неймегене, оккупация способствовала широкому распространению веротерпимости. Шок от вторжения послужил смягчению конфессиональной терпимости и в более широком смысле. Угроза полного разгрома, нависшая над нидерландской армией в июне 1672 г., потеря целых провинций и бедствия, которые довелось пережить остальным, породили в обществе особый духовный подъем, разновидность национального самосознания, который проявился в форме организации специальных церковных молебнов за спасение и благополучие государства. Именно этот искренний порыв простого народа и городского ополчения, как ничто иное, летом 1672 г. спас Республику от краха. Уже перед самым вторжением население Утрехта массово собиралось в главных городских церквях, чтобы присутствовать на особых богослужениях и проповедях. В Делфте проходившие дважды в неделю особые богослужения, на которых молились о спасении Республики, были перенесены на выходные; стекавшиеся на них толпы людей были настолько велики, что консистории приходилось использовать две главные церкви одновременно.

Этот эмоциональный подъем, с одной стороны, породил антикатолические настроения. Сопротивление реформатов католическим церковным обрядам в 1672 г. усилилось. Католики Неймегена, согласно Брюну, приветствовали французов, как в 1666 г. мюнстерцев, с распростертыми объятиями, проявляя «rage furieuse contre ceux de la religion» («бешеную ярость против этой (т.е. реформатской) религии» (фр.)), и чествовали Людовика XIV как Мессию, явившегося спасти католическую веру. Но в то же самое время отмечалось, что другие Церкви были охвачены таким же горячим энтузиазмом, как и реформатская, и не меньше демонстрировали свою верность Республике. В одном случае, патриотическое поведение евреев в 1672 г. впоследствии использовалось в качестве оправдания терпимости к ним. Стоуп особо подчеркивал нидерландскую терпимость к евреям в своих письменных нападках. Брюн, возражая ему, ссылался на особые богослужения, которые устраивали евреи в своих синагогах в 1672 г., и их молитвы «pour le salutdu pais» («за спасение страны» (фр.)), замечая, что хотел бы он, чтобы все урожденные христиане оказались «aussi bons patriotes» («такими же добрыми патриотами» (фр.)), как евреи.