Читать книгу "Большая игра. Британская империя против России и СССР - Михаил Леонтьев"

Кстати, важный урок — и необязательно тут приводить глобальные примеры вроде войны с Наполеоном или Гитлером: всегда, когда Россия ведет себя уверенно и последовательно и когда мир ясно видит российскую волю, западное общественное мнение находит достаточно веских и прагматичных аргументов, чтобы смириться и успокоиться. Это, собственно, и есть «работа по укреплению имиджа России в мире». Заметим, что вот эта новая наша «геополитическая» элита настолько в себе уверена, что даже на вялые британские протесты отвечает жестко.

«Нам нет нужды просить прощения у министров британской короны за каждое наше свершение. Они отнюдь не торопятся совещаться с нами, когда завоевывают целые королевства и оккупируют иностранные города. Мы же не просим, чтобы они оправдывались в своих действиях»[100].

Дмитрий Милютин

Новая Центральная Азия.

Русский железный узел

Назначение генерал-губернатором Туркестана Константина Кауфмана по сути означало, что вопрос со среднеазиатскими ханствами принципиально решен. В мае 1868 года взят Самарканд. Русские потери — 2 человека.

Бухарский эмир капитулирует и принимает протекторат России. Окончательное решение о присоединении Хивы было принято на совещании у императора в конце 1872 года, когда была произнесена известная просьба Александра II, обращенная к Кауфману: «Константин Петрович, возьмите Хиву для меня». Дальнейшее продвижение напрямую связано с железнодорожным строительством. На Каспии в обстановке секретности в 1869 году основан порт Красноводск.

Первый участок Закаспийской железной дороги начали строить в 1880 году при снаряжении ахалтекинской экспедиции Скобелева. Несмотря на беспрецедентные темпы строительства, дорога не понадобилась — экспедиция закончилась быстрее, после взятия Геок-Тепе. Однако именно ввиду осложнений с Англией в связи с присоединением Мерва и Кушки было решено продолжать дорогу дальше. В 1885 году дорога достигла Ашхабада, в 1886 — Чарджоу, в 1888 — Самарканда. В 1889 году дорога пришла в Ташкент.

Жюль Верн в романе «Клодиус Бомбарнак» пишет:

«…Часто говорят о необычайной быстроте, с какой американцы проложили железнодорожный путь через равнины Дальнего Запада. Но да будет известно, что русские в этом отношении ничуть не уступают, если даже не превосходят, как быстротой строительства, так и смелостью индустриальных решений».

Кстати, интересный вопрос: кто мешал англичанам строить дороги, например, в Центральной Азии? Именно внутренние трассы, а не ветки до ближайшего порта? В руководстве Индии и, особенно, у военных, такие идеи были популярны, но они не получили поддержки. Британия — морская держава. Зачем ей трансконтинентальные железные дороги?

Обстоятельство это на рубеже веков оценил классик британской геополитики сэр Генри Роулинсон:

«Еще поколение назад казалось, что пар и Суэцкий канал увеличили мобильность морских держав в сравнении с сухопутными. Железные дороги играли, главным образом, роль придатка океанской торговли. Но теперь трансконтинентальные железные дороги изменяют положение сухопутных держав, и нигде они не работают с большей эффективностью, чем в закрытых Центральных районах Евразии… Разве не является осевым регионом в мировой политике этот обширный район Евразии, недоступный судам, но доступный в древности кочевникам, который ныне должен быть покрыт сетью железных дорог?.. Россия заменяет Монгольскую империю… Да и никакая социальная революция не изменит ее отношения к великим географическим границам ее существования»[101].

Как в воду глядел. Действительно — «классик». Вообще-то, «поскребешь русского — найдешь татарина» — эта русская поговорка прочно легла в основу англосаксонской геополитики. К какому бы источнику — британскому, американскому — вы ни обратились, за последние триста лет, в качестве последнего аргумента, объясняющего все явления российской действительности, вы обязательно уткнетесь в «татаро-монгол». Англосаксонская геополитика — прочный залог единства наших народов. Однако об этом позже. А пока ветераны наступательной школы бьют тревогу. Сэр Джон Лоуренс, вице-король Индии заявляет:

«Россию следует предупредить о недопустимости ее вмешательства в дела Афганистана или любого другого государства, граничащего с Индией. Продвижение к Индии, переходящее некоторый рубеж, повлечет за собой войну с Британией во всех частях света»[102]

Вот здесь — нюанс. Некоторый рубеж. То есть впервые как бы намекается на возможность раздела сфер влияния в Центральной Азии. Россию это, собственно, устраивает вполне. Горчаков очень охотно заявляет, что нейтральной территорией как раз может стать Афганистан. Но тут возникает очередная географическая проблема. Обнаружился новый путь в Индию. Это китайский Туркестан — Уйгурия. Английские агенты, ринувшиеся туда, немедленно обнаружили там русских.

«Прежний „шелковый путь" превратился сегодня в нефтяной, основные траектории которого — из Турции в Пакистан и из Персидского залива в Китай — пролегают через „самаркандский круг". Какой-нибудь мечтатель мог бы представить себе гармоничный союз между Россией и Соединенными Штатами, совместно добывающими минералы, нефть и газ в Средней Азии, но печальная действительность заключается в том, что эти державы ведут неприкрытую борьбу за контроль над бывшим „шелковым путем"»[103].

Пепе Эскобар, декабрь, 2003 год

Лошадь Пржевальского —

новая «собака Муркрофта»

На самом раннем этапе Большой Игры ее пионер Уильям Муркрофт обнаружил в предгорьях Тибета специально обученную собаку, посмотрев на которую, он сразу определил, что здесь прошли русские. Здесь, в Туркестане, англичанам еще проще было найти русских. Достаточно было встретить лошадь Пржевальского.