Читать книгу "По обе стороны правды. Власовское движение и отечественная коллаборация - Андрей Мартынов"

Также взвешенный подход отличает исследование Бориса Кузнецова «В угоду Сталину». Он писал в основном о событиях в Кемптене, Дахау, Платтлинге, Бад-Айблинге, а также в Форте Дике и, в меньшей степени, о выдачах, происходивших на территориях Италии, Франции и Швеции. Подробно рассмотрены события, непосредственно предшествовавшие интернированию и период пребывания коллаборантов у союзников. Ученый широко использовал мемуарные свидетельства и периодику того времени.

Воспоминания и исследования, посвященные депортациям, пестрят примерами жестокостей насильственных выдач, удавшимися и неудавшимися попытками самоубийств. Было выслано много старых эмигрантов (в частности, героев Гражданской войны генералов Петра Краснова и Андрея Шкуро), жителей прибалтийских республик и граждан Западной Украины и Белоруссии, которые не подпадали под статьи о насильственной депортации Ялтинских соглашений. Трагизм ситуации усугублялся пониманием союзным командованием, что для множества депортируемых, например восточных рабочих, наказание будет не соответствовать степени вины. В свете подобного знания, названия некоторых операций, как, например, Operation Keelhaul[51], в ходе которых перемещенные лица передавались представителям советских властей, звучат цинично.

Следствием подобной политики, по мнению союзника и одновременно оппонента Власова Хольмстона-Смысловского, стало то, что в случае начала Третьей мировой войны история со сдачей в плен миллионов красноармейцев больше не повторится. «Англосаксонцы выдачей Власова и десятков тысяч его офицеров и солдат, а потом принудительной высылкой остарбайтеров… не рассеяли недоверие русских к западу», а потому «драться будут не только привилегированные войска, но и рядовые красноармейские дивизионы».

Представляется, что в истории депортации имеет место мифологема, которая базировалась на реально имевшей место жестокости и отчасти несправедливости (в случае с лицами, не подлежащими выдаче), а потому обрела достаточную устойчивость.

Вместе с тем миф о «предательстве» союзниками не учитывает ряд объективных причин и фактов, объясняющих действия Великобритании и США.

Во-первых, в руках Красной армии оказалось множество союзнических солдат и офицеров, освобожденных из немецкого плена. При невыдаче казаков и власовцев они могли стать заложниками. Подобный способ был применен по отношению к гражданам Швейцарии, оказавшимся на территориях, контролируемых Красной армией, когда на их родине возникли проблемы с интернированными советскими военнопленными и перемещенными лицами. Задержка с репатриацией швейцарцев продолжалась с середины июня по конец сентября 1945 года.[52]

Борис Кузнецов приводил слова полковника ВС КОНР Андрея Архипова (Гордеева), касающиеся конфликта с американцами по поводу не желавшей репатриироваться группы ди-пи, находившейся в Форте Дике: «маршал Жуков заявил генералу Эйзенхауэру, что если не будут выданы эти 154 человека, то 60 000 американцев, бывших германских пленных, находящихся в советской зоне, не будут отпущены домой». Об опасности подобного развития событий свидетельствует и тот факт, что западные военнопленные, бежавшие через польскую границу в СССР (до 22 июня 1941 года), автоматически оказывались в советских концлагерях (Особлаг в устье Северной Двины). Только побег английского рядового Джеймса Аллена, которому удалось добраться до посольства Великобритании в Москве, привел к передаче заключенных представителям западных дипломатических миссий.

Всего лишь за лето 1945 года на родину было отправлено 732 378 граждан европейских стран и Соединенных Штатов.

Во-вторых, и власовцы, и казаки сражались с оружием в руках и в форме немецкой армии не только против Сталина, но и против союзников во Франции и антигитлеровского Сопротивления в Европе. Так, например, Сергей Буняченко за оборонительные бои в районе Сен-Ло, во Франции, во главе сводного полка власовцев 26 июня — 7 июля 1944 года был награжден Железным крестом 2-го класса (потеряв при этом до 60% личного состава).[53]

Казаки Краснова и Шкуро входили в состав войск СС — организации, объявленной на Нюрнбергском процессе преступной. В данном контексте слух, который ходил среди коллаборантов, о том, что генерал Дуайт Эйзенхауэр якобы прочитал Пражский манифест и сказал, что «это демократическая программа», а «армия Власова — одна из самых демократических армий, какие я знаю», был абсолютно беспочвенен.

В-третьих, никого не удивляет, что немецкие генералы и партийные руководители выдавались в страны, обвинявшие их в военных преступлениях, для суда и последующего наказания (обер-президент Восточной Пруссии Эрих Кох был осужден в Польше, обергруппенфюрер СС Карл Оберг — во Франции, фельдмаршал Фердинанд Шернер — в СССР, а фельдмаршал Альберт Кессельринг — в Италии). Почему же это не могло распространяться на эмигрантов, совершивших преступления на оккупированных территориях? Глава Главного управления казачьих войск генерал Петр Краснов отвечал за деяния всех казаков-коллаборантов.

Следует отметить, что другой участник Гражданской войны, полковник Кучук Улагай, депортации не подвергся (его спасла супруга Людмила Петровна, вовремя предъявив английским военнослужащим албанский паспорт своего мужа), а генерал-майор Султан Келеч Гирей поехал добровольно, считая бесчестным бросить подчиненных.

С другой стороны, нельзя не отметить двойные стандарты, имевшие место при депортации. Как уже отмечалось, подлежали выдаче граждане СССР в границах 1 сентября 1939 года, а не 22 июня 1941-го. Последнее, впрочем, никого не защищало от ошибок. Так, латыш Арнольде Менцис, сражавшийся в национальном подразделении люфтваффе, сдался в плен американцам и был депортирован в СССР.

Продолжая разбор мифов, следует указать на еще один устоявшийся в сознании стереотип. Это обвинение в трусости. Историки Михаил Геллер и Александр Некрич утверждали, что коллаборанты в вооруженных формированиях «рассчитывали “отсидеться”, пока не закончится война». Интересно, что аналогичная мысль присутствует и в монографии благожелательно относящегося к власовцам Георга Фишера, писавшего, что они подобным образом «надеялись спасти свою жизнь».

Трус не будет просить оружие и стремиться на передовую. Значительная часть офицерского корпуса власовской армии была взята в плен в бою, как полковник Владимир Поздняков, майор Алексей Москвичев или гвардии лейтенант Евгений Делаковский. Многих захватили ранеными, как полковника Александра Ванюшина, батальонного комиссара Петра Каштанова или военного инженера III ранга Валентина Цонева. Также некоторые из власовцев до пленения успели получить правительственные награды. В составе ВС КОНР сражалось два Героя Советского Союза (капитан Семен Бычков и старший лейтенант Бронислав Антилевский). По некоторым сведениям, Героем Советского Союза был и майор Иван Тенников. Подполковник Матвей Мелешкевич дважды награждался орденом Красной Звезды, а также имел медаль «XX лет РККА», гвардии майор РККА Вячеслав Артемьев бьш кавалером ордена Красного Знамени, а лейтенант Алексей Бабницкий имел медаль «За отвагу».