Читать книгу "Золотое притяжение - Николай Леонов"

Выйдя от Березиной, Лев сел в машину и отправился домой. По дороге и паркуясь возле своего дома, он был полностью погружен в размышления об этом деле.

Тот факт, что изначально с Игорем познакомился именно Рябов, а не его дочь, навел его на некоторые новые мысли, которые раньше не приходили в голову.

Выходило, что «тесное общение», о котором упоминала Светлана, не было обусловлено романтическими отношениями Игоря с Ольгой. Похоже, база здесь была гораздо более прозаическая и, возможно, для самого Рябова более значимая. Чем она могла быть обусловлена? Что такого было в этом Игоре, что Рябов «выделил» его, «ненавязчивого тихоню»?

Или причина здесь вовсе не в нем самом? Может быть, дело в тех вопросах, которыми по роду деятельности «заведовал» Игорь? Он, по словам Светланы, «занимался вопросами качества», а Рябов исполнение этого качества контролировал, как представитель заказчика, то есть государства. Почва для тесного сотрудничества вполне благодатная. Если уж даже такая девушка, как Светлана, далекая от подобных вещей по определению, догадывается, что с госзаказами «возможны нюансы», что говорить о людях, которое непосредственно имеют с этими «нюансами» дело.

Раздумывая об этом, Гуров невольно ловил себя на мысли, что причина, по которой Игорь оказался в СИЗО, может быть связана с тем самым «тесным общением», которое с некоторого времени возникло между ним и Рябовым.

Он вновь вспомнил свое предчувствие о взаимной связи этих трех смертей, возникшее у него в самом начале расследования. Если окажется, что Игоря посадили из-за каких-то махинаций, в которых так или иначе замешан Рябов, это станет еще одним подтверждением того, что предчувствие оправдывается.

Кроме нюансов, связанных с деловыми контактами отца и жениха Ольги, Гурова весьма заинтересовали сообщенные Светланой новые подробности о последнем дне ее жизни. Обрывки фраз, оставшиеся в памяти Светланы после разговора с Ольгой, могли свидетельствовать только об одном: в короткий промежуток времени, необходимый, чтобы дойти от двери подъезда до двери квартиры, Ольга узнала что-то такое, что разом перевернуло всю ее жизнь.

Несомненно, сенсационная новость была как-то связана с кем-то из двух близких ей мужчин, отцом или женихом. Об этом свидетельствовало и восклицание: «Как он мог?» Поразмыслив об этом, Лев решил, что вариант с отцом более вероятен. Что бы ни узнала Ольга про своего возлюбленного, сам он был на тот момент уже в могиле и, следовательно, «все свои счета уже закрыл». Что можно было изменить, отправившись следом? А вот с отцом дело обстояло иначе. Это — единственный близкий человек, оставшийся в ее жизни, которому она, без сомнения, доверяла. Если она узнала что-то такое, что могло обмануть это доверие, то на фоне происшедшего недавно подобная информация вполне могла спровоцировать очень резкую реакцию. И тогда суицид не выглядит чем-то совсем уж невероятным. Хотя в этом случае выходит, что он никак не связан с переживаниями по поводу смерти Игоря.

«Что ж, попробуем еще раз восстановить картину того дня, — думал Лев, входя в свой подъезд и призывая на помощь аналитику. — Ольга входит в подъезд. Вот, приблизительно так же, как я сейчас. Этаж невысокий, вполне возможно, она поднимается пешком. Чем это отличается от поездки в лифте? Тем, что можно «подкрасться незаметно». Случайно или намеренно, желая сделать «сюрприз», она подходит к двери своей квартиры абсолютно бесшумно, ничем не нарушив тишины, и… Что? Что происходит дальше? Она слышит какой-то разговор? Видит что-то?»

Проанализировав каждый из вариантов, Гуров остановился на первом предположении. Если бы Ольга что-то увидела, то увидели бы и ее. Тогда Рябов, знающий, к чему привело это увиденное, уже навряд ли смог бы так спокойно утверждать, что в тот день не встречался с дочерью.

Скорее всего, Ольга подслушала какой-то разговор, происходивший в квартире, и, по всей видимости, узнала из него что-то очень негативное о своем отце. Настолько негативное, что после этого ей не захотелось не только встречаться с ним, но даже продолжать жить.

Чтобы избежать этой встречи, ей совсем необязательно было снова выходить из подъезда. Скорее даже нежелательно. Ведь вскоре тем же путем должен был пройти отец, и они поневоле могли пересечься. Ольга могла просто подняться еще на один этаж и таким образом уклониться от нежелательного контакта. Именно этим можно объяснить тот факт, что камеры не зафиксировали ее выходящей из подъезда.

Так что же могла она узнать? Наверняка что-то из категории «близко касающегося». Что-то из внутренней истории семьи? Рябов изменял жене? Был многоженцем? Или двоеженцем, что для некоторых обиднее, чем целый гарем на стороне?

О чем шел разговор в квартире в то роковое утро? И с кем? Тоже, кстати, очень интересный вопрос.

«Черт, не обратил внимания, — с досадой подумал Лев, нажимая кнопку звонка. — Нужно было посмотреть, кто выходил из подъезда в промежуток времени между тем, как зашла Ольга и вышел Рябов. Сам он, если мне не изменяет память, вышел из подъезда в гордом одиночестве. С другой стороны, если в квартире до этого состоялся разговор, он должен был происходить с кем-то. Навряд ли солидный чиновник из министерства страдал раздвоением личности и по утрам в качестве психологического тренинга общался сам с собой. Вот этого «кого-то» и нужно будет установить как можно скорее. Он должен был выйти из подъезда до того, как вышел оттуда Рябов, но после того, как вошла Ольга. И как это я не подумал? Сразу нужно было…»

— Что так поздно? — прервала его размышления открывшая дверь жена.

— Работа, — устало улыбнулся Гуров. — Покормишь меня? Я сейчас, наверное, слона могу съесть.

— Слона не обещаю, но котлетку-другую выделю. Иди мой руки.

Заботливая супруга, кроме котлет, «выделила» еще много всякого вкусного и аппетитного, и после сытного ужина у Льва сразу начали слипаться глаза.

На сон грядущий он хотел было еще немного поразмыслить о доставшемся ему загадочном деле, но мозг категорически отказывался соображать. Поэтому, невнимательно просмотрев по телевизору последние новости, он отправился спать.

Следующий рабочий день обещал быть не менее напряженным и изматывающим, чем сегодняшний.

Активно включиться в рабочий ритм Гурову пришлось уже на утреннем совещании.

На сей раз генерал Орлов решил заставить его официально отчитаться по порученному делу.

— А теперь попрошу полковника Гурова доложить о результатах проведенного вчера обыска в квартире Дмитрия Рябова, — сдвинув для пущей важности брови, солидно произнес он. — Что удалось установить?

Гуров, неплохо разбиравшийся в характере генерала, прекрасно знал, что означает подобный официоз. Это был самый безошибочный и красноречивый показатель того, что «барометр зашкаливает» и терпение начальства на пределе. Поэтому свой «доклад» он постарался оформить в максимально позитивных и обнадеживающих тезисах.

— При обыске среди бумаг потерпевшего была обнаружена лицензия на травматическое оружие, а также документы, подтверждающие покупку травматического пистолета Макарова, — бодро вещал он. — Сейф для хранения оружия, наличие которого предписывается правилами, обнаружен не был, но, возможно, это связано с тем, что пистолет приобретен недавно.