Читать книгу "Все сначала - Сергей Пархоменко"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За темными стеклами были видны пассажиры: все до единого места в автобусе занимали пожилые японцы в одинаковых сине-красных бейсболках с логотипом Mykolinea над козырьками. Почти все они всегда спали, и головы их, откинутые на высокие спинки автобусных кресел, мерно покачивались в поворотах. Некоторые пристально вглядывались в окружающие пейзажи сквозь затемненные стекла, высоко возле глаз держа плоские хромированные фотоаппаратики. Однажды я, кажется, видел, как японская старушка что-то отпивала из маленькой желтой бутылочки с иероглифами.
За рулем сидел огромный мужик в белой рубашке, в черной фуражке с золотым галуном и ворочал гигантскую баранку пудовыми кулачищами в белых перчатках.
Теперь мы в первый раз видели синий “Мерседес” стоящим неподвижно, с выключенным мотором и погашенными огнями. Двери и окна герметично закрыты. Изнутри не доносилось ни звука.
— Петь, — сказал я насколько мог твердым голосом, — пойди постучи водителю. Чего он встал?
— Он встал, потому что ему не видно ни фига в этой туче, как и нам. Он же не пустит впереди себя какого-нибудь своего японца. Ну его, я не пойду, — ответил Петя.
— Я тоже не пойду, — признался я честно.
— Там есть два метра — между ним и обрывом, — сказал Лёва, тем временем сходивший на разведку и теперь вернувшийся к моему открытому окну. — Если аккуратно, ты проедешь.
Я постарался очень, очень аккуратно, еще бы. Дети встали по краю асфальта, чтобы мне было видно, где приближается обрыв, и я протиснулся между их животами и бортом автобуса. Мужик в фуражке из-за руля проводил меня совершенно равнодушным взглядом.
Мы тронулись дальше. Черно-синее чудовище, еле слышно урча мотором на самом низком басу, ползло вплотную за нами. Вскоре Лёва вывел нас из тумана. Как только он запрыгнул на свое место, я рванул к повороту и вверх — отрываться от автобуса.
— Я тебе точно говорю: он призрак, — сказал Лёва, глядя в боковое зеркало, как преследователь скрывается за виражом сзади.
— Летучий японец, — отозвался Петя с заднего сиденья. — Души японских грешников тоже иногда ездят в отпуск. И хотят фотографировать достопримечательности. Они их потом в аду разглядывают всей компанией. Только не понимаю, почему они болтаются тут…
— А где бы ты хотел? — поинтересовался Лёва. — В Японском море? Возле острова Хонсю? Он же автобус — ему надо ездить, а не плавать. И потом, ты же не знаешь, может, по Парижу тоже всегда катается свой такой же призрак. И по Лондону.
— Логично, — отозвался Петя.
Все-таки у меня страшно умные дети, подумал я. Они все понимают. Хорошо бы еще им объяснить про Аид, который здесь должен быть где-то неподалеку. Хотя нет, они же это все уже проходили. Надо будет самому в Москве почитать, как это все у них тут было, у греков, устроено. А то стыдно перед мальчиками.
Серпантин вдруг без предупреждения врезался в склон и, выскочив тоннелем с другой стороны горы, превратился в единственную улицу крошечной деревушки, поднимавшейся вверх по крутому откосу. Попетляв чуть-чуть, улица вывела нас на тесную деревенскую площадь, на краю которой виднелось здание мэрии с маленькими латунными часами над входом, а перед ним торчал типовой бетонный Солдат Мировых Войн в смешной каске, как у пожарного, и глядел в освещенное окно таверны-псистарио на противоположной стороне.
Мы остановились и вошли внутрь. Несколько столов из темного некрашеного дерева с заполированными широкими пятнами в форме бабочек — там, где в них год за годом упираются локтями, — были раздвинуты по стенам, чтобы дать место большой железной печке, установленной посередине. Перед открытой дверцей печки сидели полукругом три пожилых джентльмена с заросшими седой щетиной коричневыми лицами, в клетчатых ковбойках и вязаных жилетах. Каждый из них держал в кулаке маленький стеклянный стаканчик кофе и иногда отхлебывал, не отрывая глаз от огня.
Мы сели у стола в углу, и я заметил, что дети разглядывают что-то на другом конце комнаты, у меня за спиной. Я обернулся и увидел там, на столе в глубине, забытую кем-то сине-красную бейсболку Mykolinea. Через секунду за окном тяжело заурчал мерседесовский дизель, лязгнула автобусная дверь, потом звук мотора стал удаляться и вскоре совсем затих вдалеке.
Один из джентльменов у печки приветливо кивнул нам, встал, не сказав ни слова, на минуту удалился за кухонную дверь и вынес оттуда стеклянный кувшин мутного яблочного сока и поднос с тремя фаянсовыми суповыми тарелками. В одной был простой салат из капусты с изюмом и оливковым маслом, в другой — хрустящие пончики из зеленых кабачков, а в третьей — длинненькие бараньи котлетки-кефтедес. Можно подумать, нас тут с этим обедом ждали именно к такому часу
Впрочем, там и ждать-то особенно не с чем. Надо только заранее, впрок, например, с утра натереть вперемешку на крупной терке цукини с картошкой (картошку предварительно почистить, разумеется, а кабачки только помыть и отрезать зеленые ножки). Все перемешать, добавить пол-луковицы, тоже натертой — только теперь на самой мелкой терке — это чтобы картошка не чернела. Щедро посолить, выложить в большой дуршлаг, накрыть тарелкой, придавить сверху чем-нибудь тяжелым, например кастрюлей с водой, и оставить так, чтобы стекло как можно больше сока.
А потом, когда скоро будет пора садиться за стол, изрезать мелко-на-мелко оставшуюся половину луковицы, пучок разных пряных трав, накрошить самыми мелкими кубиками кусок брынзы. Ссыпать все в большую миску, добавить немного хорошего, пахучего оливкового масла, три яйца, 3–4 полных столовых ложки муки и перемешать равномерно, стараясь все-таки не раздавить сыр совсем в кашу. Наконец, выложить туда же тертые цукини с картошкой, беря смеси по горсточке и как можно сильнее отжимая остатки сока просто в кулаке. Опять перемешать, в последний момент поперчив свежемолотым черным перцем.
Налить в широкую толстодонную кастрюлю или в большую сковородку с высокими бортами масла для фритюра — много, не жалея, должно получиться сантиметров пять глубины — и разогреть до 180 градусов. Если нет термометра, определить правильную температуру можно просто деревянной лопаточкой: вокруг ее кончика, опущенного во фритюр, должно начинаться равномерное бурление небольшими, аккуратными пузырьками.
Вот теперь при помощи двух ложек или прямо мокрыми руками сформировать небольшие шарики из смеси овощей с сыром, слегка обвалять их в муке и зажарить во фритюре. Должны получиться этакие пончики размером с маленькое яблочко приятного золотистого цвета и с хрустящей корочкой. Всего выйдет штук 25, но жарить нужно по 5–6 за раз, не больше, чтобы не теснились во фритюре. Обсушить их на бумажных полотенцах, сложить в широкое керамическое блюдо, укрыть фольгой и, если надо, подержать еще полчаса в теплой (не горячей!) духовке, пока не пропекутся внутри как следует.
В это время заняться котлетками. Провернуть через мясорубку — а лучше все-таки изрубить вручную тяжелым ножом мякоть с небольшой бараньей лопатки и добавить к ней, если хочется, кусок говядины, небольшой, с кулак например. Так же измельчить и луковицу, и большой пучок мяты. Замешать фарш с одним яйцом и парой толстых ломтей белого хлеба, замоченных просто в теплой воде и потом отжатых. Посолить, сдобрить щепоткой молотой зиры и толченой корицы. Влить четверть стакана анисовой водки узо. Слепить продолговатые котлетки размером с большой палец, обжарить их на оливковом масле, а потом уже на столе обильно полить лимонным соком.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Все сначала - Сергей Пархоменко», после закрытия браузера.