Читать книгу "Пророчество Апокалипсиса 2012 - Гэри Дженнингс"

Справа от меня находился огромный, путаный лабиринт из множества пересекающихся проходов между густыми, непроницаемыми кустами вдвое выше человеческого роста. Когда я с любопытством воззрился на этот сад, Звездочет взял меня за руку.

— Лучше тебе туда не соваться, юный Рубец, а то мне придется идти следом и вызволять тебя. Ты ведь пока совсем не знаешь дворца… и его обитателей.

В передней части внутреннего двора находились низкие помосты, уставленные яствами: медовыми маисовыми лепешками, тамале с мясом, бобами, горячим перцем чили, диким луком и томатами, какао из джунглей Жарких земель, сдобренным ванилином, охлажденным в кувшинах и подслащенным сиропом из агавы. Тут же стояли блюда с жареным мясом оленей, индеек, уток, диких свиней и кроликов, громоздились горы копченой рыбы, лягушек в соусе из красного перца, пресноводных креветок с красным перцем и томатами, горшки, полные бобов, маиса, каши, перца, дикого лука и томатов.

— Угощайся, Рубец, — предложил мне Звездочет, указывая на помост с напитками. — Тут полно напитков на любой вкус: от имеющего скверную репутацию октли до охлажденного шоколада.

А вот Дымящийся Щит повел себя по-иному: вручил каждому из нас по искусной работы чаше, богато украшенной мозаикой из бирюзы и обсидиана и до краев наполненной крепким неразбавленным октли, и предложил тост:

— За павших!

С этими словами он осушил чашу, и в тот же миг, словно по сигналу, площадку заполнили музыканты, певцы и танцоры. Под устойчивый ритм набитых зерном тыквенных и калебасовых погремушек зазвучали мелодичные, слаженные голоса. Потом в дело вступили настойчивые барабаны, странную, печальную мелодию подхватили трубы из раковин и длинные тростниковые флейты, а причудливо и маняще одетые женщины принялись соблазнительно крутиться и извиваться ей в такт.

Я неспешно потягивал полученный от воина октли, но тут Звездочет отвел меня в сторонку от нескончаемых блюд с закусками и кувшинов с напитками.

— Имей в виду: дворец нашего правителя — это яма со змеями и совсем неподходящее место для беззаботного пьянства. Чтобы здесь выжить, нужно всегда быть себе на уме. Будь поосторожнее с октли.

— Не похоже, чтобы Дымящийся Щит осторожничал, — бросив взгляд на воина, заметил я.

— О, так ты уже стал благородным воителем-Ягуаром? — съязвил Звездочет.

Я улыбнулся.

— Ты хоть знаешь, что представляет собой октли? — спросил Звездочет.

— А что, разве это яд, сваренный в преисподней рогатыми и клыкастыми демонами?

— Его получают из агавы, растущей на полях.

— Ну да, у нас из стеблей агавы строят хижины.

— Да, из агавы много чего делают. Одежду шьют иголками из ее шипов, из ее волокон вьют веревки, ткут грубые ткани.

— Мы высаживаем агаву рядами, разделяя ею посадки маиса, бобов или перца. Иногда делаем из ее сока сироп, но по большей части используем его для получения лекарства.

— Получить октли совсем не так трудно, — сказал старик. — Подрезаешь стебель у снования и собираешь сок, которым истекает растение, в меха или калебасы.

— А еще мы используем его как сладкую приправу.

— А здешний народ предпочитает, чтобы этот сок перебродил в октли, напиток демонов.

— Ему этот напиток, похоже, не вредит, — заметил я, указывая кивком на Дымящегося Щита, который опустошал уже вторую чашу.

— А у тебя он может отнять и без того уже ослабленный разум. Между тем тебя тут окружают отнюдь не друзья.

Я вообще не заметил, чтобы хоть кто-нибудь здесь со мною заговорил.

— Может, это из-за твоего великолепного наряда, — поддразнил меня Звездочет.

На мне не было ничего, кроме набедренной повязки, да никакой другой одежды я и не имел.

— На сей счет будь спокоен, — уже серьезно произнес старик. — Ты получишь лучшую одежду из хлопка, какую пожелаешь. Ты нравишься Дымящемуся Щиту.

— А тебе я нравлюсь?

— Рубец, я ведь вроде как предложил тебе стать моим помощником, так? — Звездочет смерил меня долгим, задумчивым взглядом.

— И что?

— Да то, что я не предложил бы такое человеку, который мне не нравится.

Теперь мы находились напротив возвышения, где лежали глиняные и тростниковые трубки. Люди подходили, брали их, возжигали их кончики от ближайших жаровен или установленных на держателях сосновых факелов и вдыхали, а потом выдыхали едкий дым.

— Похоже, — заметил я, — от этого занятия мне тоже лучше держаться подальше.

— Верно мыслишь. Дым так же опасен, как и хмель, если не хуже.

Но, судя по всему, гости воинов придерживались на сей счет иного мнения. Они с воодушевлением налегали на октли и вовсю дымили трубками, причем как мужчины, так и женщины. Особенно отличался по части выпивки наш Ягуар. Со временем несколько мужчин из числа гостей присоединились к танцующим женщинам. Танцевали они куда медленнее, чем профессионалы, а скоро и вовсе прекратили танцы и разошлись по укромным уголкам, где, как я заметил, некоторые из них… хм, обнимались.

— В нашей деревне заниматься таким у всех на виду запрещено, — сообщил я. — Конечно, охотники, вернувшиеся с добычей, или воины, проявившие себя в бою, получают особое… поощрение, но не на виду у остальных.

— А старейшин нашей деревни это не заботит. Ты находишься во дворце высшей власти, Рубец. И если у тебя есть власть, ты можешь все.

— В том числе пьянствовать, распутничать и вдыхать дурман?

— А как ты думаешь, почему во многих дворцовых помещениях лежат наготове спальные матрасы? Придворные, сановники, воины должны порой иметь возможность отвлечься от служебных обязанностей и расслабиться.

— И как они расслабляются?

— В частности, с помощью ауианиме — незамужних женщин, становящихся подругами наших воинов или служителей.

— А почему они вместо этого не выходят замуж?

— Когда мужья узнают, что их жены неспособны вынашивать детей, многие немедленно разводятся. Бывает, что мужчина насилует женщину или совращает ее, а потом отказывается жениться. Таким женщинам трудно выйти замуж. Оставшись без средств к существованию, многие охотно становятся спутницами… если, конечно, они достаточно привлекательны.

— Эта скотина Теноч насиловал Цветок Пустыни. Ей что, теперь один путь — в наложницы? — спросил я, приметив, как съежилась Цветок при виде того, как пьяный сановник лапал молодую женщину.

— Мы позаботимся о ней, пока ты этого хочешь… пока у нас будет возможность.

Я с любопытством воззрился на него.

— Ты говоришь как друг, Звездочет.

— Ты удивлен?

— Никогда раньше у меня не было друга.

Мы стояли возле помоста, уставленного по краям чашами с октли. Старик осушил свою чашу и тотчас взял другую.