Читать книгу "От судьбы не уйти - Кристи Маккеллен"

Подойдя к машине, Джек открыл дверцу для Эммы и смотрел, как она грациозно скользнула внутрь. Его поразило то, что даже в такой нелегкой для нее ситуации она сумела сохранить самообладание.

Они молча отъехали от крыльца дома, и Эмма обернулась назад, словно боялась, что его родители появятся на пороге и бросятся вдогонку.

Она поймала взгляд Джека, и он слегка улыбнулся ей, и тогда она улыбнулась в ответ.

– Ты в порядке? – Он ждал, что она набросится на него и начнет ругать за то, что ей пришлось пережить. – Прости, что они позвали эту журналистку. Я знаю, как ты, должно быть, ненавидишь их за то, как они поступили с вами после смерти твоего отца.

– Джек, тут нет твоей вины. Все в порядке, – возразила Эмма, но ему показалось, что в ее взгляде промелькнуло осуждение.

По непонятной причине ее холодная сдержанность раздражала Джека. Ему хотелось, чтобы Эмма разозлилась на него, тогда он мог бы выплеснуть и свою злость тоже. Нужно было дать выход всей этой боли и гневу, вместо того чтобы ходить на цыпочках вокруг да около и делать вид, что все хорошо.

Джек глубоко вдохнул и приказал себе успокоиться. В том, что его родители совали нос в их дела, не было ни ее вины, ни его.

Но, повернувшись к окну, он вдруг вспомнил о том, как он стоял перед своей семьей и с любовью смотрел в глаза Эммы. Джек мог поклясться, что увидел в ее взгляде что-то такое, что заставило его сердце биться громче и сильнее.

У него перехватило дыхание, и ему захотелось выбраться из машины, чтобы избавиться от охватившего его волнения.

– Нам нужно остановиться и выпить чего-нибудь, прежде чем возвращаться в Лондон, – пробормотал он и, не став дожидаться возражений со стороны Эммы, попросил водителя притормозить возле деревенского паба, появившегося на горизонте слева от дороги.

– Давай немного передохнем, – предложил он Эмме, когда машина заехала на парковку.

На улице было холодно, но светило солнце, и Джек подставил лицо его теплым лучам. Он испытывал огромное облегчение оттого, что снова очутился на свежем воздухе. Несмотря на впечатляющее количество комнат в родительском доме, Джеку показалось, что он задыхается в этой атмосфере ханжества и чопорности.

Фасад паба уже украсили к приближающемуся Рождеству, и Джеку с Эммой подмигивали яркие огоньки гирлянд, развешанных над входом.

– Давай посидим на террасе, – предложил он, когда они подошли к входной двери. Джеку казалось, что приглушенный свет уютной обстановки паба будет давить на него, и ему захотелось остаться на свежем воздухе.

– Хорошо, – согласилась Эмма, бросив на него вопросительный взгляд.

– Мне просто хочется побыть на улице.

– Я поняла, – кивнула она. – Пойду принесу что-нибудь выпить. Что тебе заказать?

– Нет, я сам пойду, – нахмурился Джек.

Эмма подняла руку, жестом призывая его не спорить с ней.

– Джек, я справлюсь сама, – решительно заявила она. – Пожалуйста.

Зная, какой упрямой она может быть, Джек решил уступить.

– Ладно, спасибо. Я буду апельсиновую газировку. – Несмотря на то что ему хотелось выпить добрый стакан виски, он решил, что лучше оставаться в трезвом уме.

– Хорошо. Ты пока иди и поищи хороший столик на солнышке. Я быстро, – сказала Эмма и исчезла за дверью паба.

Джек занял одну из лавочек и стал ждать Эмму, которая появилась минуту спустя с двумя стаканами в руках. Он удивился, что она не купила себе что-нибудь покрепче после пыток, которым ее подвергли маркиз и маркиза Вествуд.

Вдруг его обуял гнев – на отца с матерью, на Эмму, на весь мир, который так жестоко поступил с ними обоими.

Эмма аккуратно поставила напитки на стол, как и положено умелой официантке, которой она стала.

У Джека вызвало досаду то, что она не сделала ничего стоящего со своей жизнью, тогда как у нее был такой огромный потенциал. Вместо того, чтобы отправиться с ним в Америку, как она поступила? Стала официанткой. Последняя мысль просто вывела его из себя.

– Какого черта ты тратишь свое время на работу в сфере обслуживания? Мне казалось, ты планировала поступить в университет и изучать искусство и дизайн, – грубо спросил он, больше не в силах сдерживаться, чтобы не задать вопрос, который мучил его с первой секунды, когда он увидел ее опять.

Эмму потряс его резкий тон, но она быстро пришла в себя.

– Потому что мне пришлось выплачивать долги своего отца! – возмутилась она, тяжело опустившись на лавочку напротив Джека и тут же пожалев о том, что дала волю своим чувствам.

– Что? – потрясенно посмотрел на нее Джек.

Она сглотнула, но не отвела взгляд.

– Они были намного больше, чем я тебе сказала. Я была на пути к тому, чтобы выплатить последний из них, пока вчера не потеряла свою работу.

Джека охватил ужас, подогреваемый чувством вины.

– Почему ты ничего не сказала мне? Ты говорила, что денег от продажи вашего семейного поместья хватит, чтобы покрыть долги твоего отца.

Ну почему она промолчала? Если бы она сказала, что ей нужны деньги, он предложил бы ей помощь. Хотя вряд ли она взяла бы их. После смерти отца Эмма замкнулась в себе и оттолкнула всех, кого любила, в том числе Джека.

– Отец брал деньги не только в банках, – вздохнула Эмма. – Он брал взаймы у друзей и родственников, которые, стоило им услышать о его смерти, полезли со всех щелей и начали требовать возврата долгов.

Джек нахмурился и покачал головой:

– Эмма, но долги твоего отца не были твоими, чтобы расплачиваться за них в одиночку.

Она пожала плечами и сделала глоток сока:

– Я не хотела, чтобы меня считали бедной маленькой богачкой, чей папочка одалживал деньги, чтобы его дочь могла вести привычный образ жизни, и которая потом побежала к своему муженьку, чтобы тот решил все ее проблемы.

Эмма посмотрела на него с болью в глазах, и его сердце мучительно сжалось. Джеку хотелось взять ее за руку и как-то утешить, но он остановил себя. Он не мог снова касаться ее, потому что такой жест мог разбудить в нем нечто такое, чего он очень сильно боялся.

– К тому же мне не хотелось, чтобы тебя тоже начали преследовать журналисты, – тихо добавила она. – Тебе и так приходилось нелегко в другой стране и на новой работе.

Джек вспомнил, как избегал просмотра новостей из Англии, когда переехал в Америку. Жестокая ирония заключалась в том, что, если бы он все-таки посмотрел их, он знал бы, как трепали в газетах имя отца Эммы и через что проходила она сама. И тогда он понял бы, почему она замкнулась и отгородилась от него.

– Джек, прости, что я не сказала тебе всей правды, но я была просто ошеломлена и подавлена. Мне кажется, я была слишком молодой и наивной, чтобы решать эту проблему должным образом. Мне показалось, будет проще, если я оставлю тебя в стороне от всего происходящего.