Читать книгу "Я учусь быть мамой - Лена Никитина"

А надо-то наоборот! Растут дети, и вместе с ними – в меру нашего старания и непонимания – растет проблема.

«Я сам», – говорит двухлетний малыш и пытается исследовать, пробовать, познавать мир. «Нельзя! – говорят ему. – Ты ушибешься, упадешь, обожжешься, испачкаешься, простудишься».

Он хочет шить – как мама, стучать молотком – как папа, писать ручкой – как старшая сестра, но слышит: «Уйди, ты только мешаешь, пойди лучше поиграй».

Пятилетний сын приходит со двора в заляпанном пальтишке, но сияет: «Мама, я перепрыгнул самую большую лужу!» – «Какой ужас! Немедленно раздевайся! Ничего хорошего надеть нельзя – обязательно куда-нибудь влезешь!»

Десятилетнему: «Ну разумеется, Петька твой всегда прав, а учительница ничего не понимает. Ишь, до чего додумался! И слушать ничего не хочу – садись за уроки!»

Его не слушают, взрослым просто неинтересно; ему не дают ничего делать самому – не верят; с ним фактически не считаются.

Это с одной стороны. А с другой…

Годовалому: «Кому самую большую конфетку? Митеньке, никому больше не дадим».

Семилетнему: «Сиди-сиди, здесь детские места, а я постою, ничего».

В десять лет: «Купим, купим, не реви. У Петьки есть, и у тебя будет…»

Все ему, единственному: самое вкусное, самое дорогое, самое удобное, самое лучшее.

Примеры могут быть иные, суть остается одна: безудержное, избыточное потребление – лучший способ вырастить… Кого? Да тех, на кого жалуемся: «Всё ему дай, дай, дай… Ни учиться, ни работать не желает…»

Я начала эту главу с двух эпизодов, которые произошли друг за другом на моих глазах. Но я не сказала о самом главном. За те полчаса, пока я шла по длинной улице, наполненной работающими людьми, мне встретилось много детей, маленьких и постарше. Все они были нарядно – и дорого – одеты, веселы и забавны, их развлекали, с них не спускали глаз заботливые мамы и бабушки. За малое это время я трижды услышала: «Не лезь в грязь, испачкаешься!» Дважды: «Брось эту дрянь сейчас же!» Раз пять или шесть: «Тише, тише, не беги».

Кто слушался, кто не очень – в общем, дети как дети.

Только вот рядом с занятыми делом отцами и матерями я больше не встретила ни одного маленького помощника. Ни одного!

Уйдут в жизнь подросшие люди, и начнется: «Трудно в армии!», «Трудно в семье!», «Трудно с ребенком!», «Трудно на работе!».

И мало кто скажет спасибо тем, кто их вырастил.

Радость свободного творчества и возможность разнообразной деятельности – вот, на мой взгляд, еще одно условие счастливой совместной жизни.

Общими усилиями

Речь пойдет о том, кому налаживать отношения в семье. Можно свалить все на одного. А можно и иначе.

«Скажи, где мама работает?» – «В Москву куда-то ездит». – «А поточнее?» – «На заводе… ну… это… как его… название такое трудное, забыл, как называется». – «А мама тоже не знает, в какой ты школе учишься?» «Почему? Знает!» – обижается мой собеседник.

Такой вот разговор. И вот что обидно: не так уж редко он бывает. Дело в том, что я библиотекарь и при записи ребят в библиотеку обязана занести сведения о родителях в читательские карточки. И чуть ли не каждый третий (!) отвечает приблизительно так, как этот «внимательный» сын.

А вот еще. Девочка подает мне для записи целую стопку книг. «Это слишком много!» – «А я и на мамину карточку тоже беру».

У нас библиотека общая для детей и взрослых.

Смотрю книги: «Серебряные коньки», «Пятнадцатилетний капитан», «Хижина дяди Тома», «Сказки с хитринкой», «Джек-Соломинка». Какие же из этих книг для мамы?

«Нет, это все для меня! – удивляется моей “бестолковости” девочка. – Маме некогда».

Ну конечно, можно было бы и саму маму упрекнуть: «Как же вы допустили, что дочка для вас и пальцем не хочет пошевелить? Как получилось, что вам сплошь некогда, а дочь в день по три книги успевает прочесть?»

Но разве мама этого хотела? Нет, конечно. А вот вышло. Кого тут винить?

Конечно, за всё спрос – прежде всего с родителей: недоглядели, не учли, не сумели и т. д. Родителей вызывают в школу, собирают на родительские собрания… И бывает: не идут ноги домой и раскалывается голова. «Ну что же мне делать с ним? С работы, что ли, уходить? Так ведь все равно от рук отбился, не будет слушаться… Что же делать?»

Передо мной – несколько горьких писем, написанных ребятами. Плохо им с родителями: «папка пьет и грозит нам с мамой», «мать злая, ругается и все время ворчит», «мама совсем меня не понимает…» А дальше рассказ на одной – трех – пяти страницах о своих горестях и бедах. И ничего о матери, об отце: какие они, каково им-то жить на свете? Ничего об этом в письмах нет. Как грустно их читать!

Да, знаю, что и матери, и отцы бывают разные. И я не собираюсь оправдывать пьянку отцов или грубость, бестактность матерей. Я о другом.

В меру своих сил, а иногда сверх всяких сил и возможностей, мать делает всё: если надо не спать – не спит, если надо высвободить время – уходит с любимой работы, отказывается от многого…

Не скоро спохватываешься, не сразу понимаешь, что так можно только барчука и потребителя вырастить. И бывает, понимают это родители слишком поздно, когда и сделать ничего нельзя. Обычно все-таки спохватываются пораньше, но выход не всегда находят, запутываются, отчаиваются, раздражаются, кричат – это все не от силы, а от бессилия. В такие моменты свет не мил, знаю по себе.

И помочь-то нам, по существу, никто не может, кроме… наших детей. Отношения складываются нормально не сами собой, а общими усилиями, обязательно общими!

Однажды мой 14-летний сын вспылил и, зло бросив на ходу: «Ничего ты не понимаешь!» – громко хлопнул дверью. Такое у нас с ним случилось впервые. Часа два мы дулись друг на друга.

Потом я позвала сына к себе и сказала (мне было это нелегко, поверьте): «Ну да, допустим, я что-то не понимаю, в чем-то не разобралась. Ну и что? Главное, я хочу разобраться и понять. Но ведь мне трудно это сделать, если ты мне не поможешь. Неужели ты думаешь, что понять другого человека легко? Попробуй, например, понять меня сейчас». Он посмотрел на меня с некоторым удивлением и растерянностью.

«Да-да! А почему бы нет? Ты считаешь, что я должна понимать тебя с полуслова, а тебе самому это не обязательно? Но ведь я тоже очень нуждаюсь и в твоем понимании, и в твоей… помощи», – голос под конец у меня предательски дрогнул, и я полезла в карман за платком. Мне действительно так нужна была сейчас его помощь!..

Потом, много дней спустя, он признался мне: «Мам, в тот момент я как будто старше и сильнее тебя стал…» А года через два он сумел это чувство определить: «Когда начинаешь отвечать не только за себя, но и за других – вот тогда и становишься взрослым».

Но для этого вовсе не обязательно ждать, пока у сына вырастут усы.