Читать книгу "Большая книга ужасов – 68 (сборник) - Елена Арсеньева"

– Сюда, дурища! – злобно каркнула ворона, сделав круг над банькой, а потом спикировала на козу, клювом, крыльями и когтями гоня ее через огород в баньке.

Коза перевалилась через порог, и до Васьки донесся ужасный грохот, топот и шум.

«Банник! Она прогневили банника! Ну, он даст ей дрозда!»

Васька ожидал, что сейчас раздастся уже ему знакомый крик и посвист, от которого коза как сумасшедшая выбежит вон, однако банник почему-то не подавал голоса. Слышен был только шум, поднятый козой, которая разыскивала серого котенка, ну а его в бане, само собой, и в помине не было.

«Почему банник молчит? – встревожился Васька. – Что с ним? Уж не затоптала ли его Катька с перепугу?»

Наконец коза вывалилась вон, отчаянно мемекая и мотая головой, в страхе косясь на ворону, которая по-прежнему кружила над огородом.

– Ну что? – каркнула ведьма Ульяна. – Нашла?

Козочка еще сильней замотала головой и закричала голосом Катьки Крыловой:

– Нету там никого! Никакого котенка!

– А банника там видела? – каркнула ворона.

– Кого? – испуганно проблеяла коза Катька, и ворона раздраженно махнула крылом:

– Никого! Куда ж они оба подевались?.. Ладно, потом отыщу. А теперь, дура-коза, беги в лесок – белену рвать-топтать!

И она погнала козу через огородную калитку в близко подступивший лес.

* * *

– Я не понимаю, что происходит, – пробормотал Тимофеев-старший. – Такое впечатление, что мне надо к психиатру обратиться. Это просто навязчивая идея какая-то!

Жена тихо плакала, поглаживая его руку.

– А может быть, просто от переутомления? – всхлипнула Вера Сергеевна. – Полежишь дома, в тишине, отдохнешь от проблем…

За стенкой раздался страшный грохот, как будто со стеллажа разом рухнули все книги, а потом послышался дробный перестук, как будто кто-то бегал на четвереньках.

– Да, – уныло шепнул Тимофеев, – наш дом – самое подходящее место дл того, чтобы лежать в тишине и отдыхать от проблем!

Жена закрыла глаза руками:

– Я тоже ничего не понимаю! Ни-че-го! Знаешь, что мне сказала Маргарита Дмитриевна?

Так звали их соседку с шестого этажа.

– Она сказала, что видела, как Васька спрыгивал по балконам на пустырь и гонял там каких-то коз!

– Каких еще коз?! – рассердился Тимофеев. – Эта Маргарита Дмитриевна вечно наговорит неизвестно чего! Откуда возьмутся козы в центре города?!

– Петя, ты что? – с удивлением посмотрела на него жена. – Козы – это ерунда! Она сказала, что Васька спускался, прыгая по балконам! С пятого этажа!

– Как обезьяна, что ли? – попытался усмехнуться Тимофеев. – Слушай больше Маргариту Дмитриевну!

Жена взглянула на него полными слез глазами:

– Нет, не как обезьяна. Маргарита Дмитриевна сказала: «Прыгал как кот!»

Тимофеев не успел ничего сказать, потому что жена вдруг схватила его за руку.

– Тише! – выдохнула она. – Ты слышишь?!

Из-за стенки доносились какие-то странные звуки, напоминающие громкое мяуканье, которое перемежалось сердитым фырканьем.

– Что такое? – пробормотал Тимофеев. – У нас что, кот завелся?

– Это не кот, – прошептала Вера Сергеевна. – Это наш сын!

* * *

Васька влетел в баньку – да так и замер на пороге. Эта дура Катька Крылова устроила страшный беспорядок!

Кадка была опрокинула, вода вылилась, в лужицах плавала пожухлая листва, оборванная с березовых веников, в которых обычно прятался банник. Колченогая лавка валялась вверх ногами. Голые прутья, оставшиеся от веников, были бесформенной кучей ссыпаны в углу, а несколько нелепо торчали там и сям из щелей, будто их туда нарочно зачем-то воткнули. Перепуганная коза от усердия даже вымела из каменки золу вековой давности!

– Ни-че-го себе! – с ужасом простонал Васька, и вдруг его обуял истинный ужас: а как вообще пережил банник разорение своего жилища? Или… не пережил?.. Что, если он лежит где-нибудь под грудой обломков, умерев от разрыва сердца?!

Васька взвыл:

– Кузьмич! Дедушка! Брат ты мой! Где ты? Отзовись!

Гора березовых прутьев слабо шевельнулась, и оттуда раздалось слабое:

– Тут я! Где ж мне быть?

Васька ринулся вперед и принялся расшвыривать прутья лапками. Наконец они разлетелись в разные стороны, и его радостному взору явился банник Кузьмич: в съехавшей набекрень шапке, в оборванных листьях – злой-презлой, но вполне живой!

– Ах, поганка! Ах, зловредница! – причитал он скрипучим от ненависти голосом. – Не зря вся нечистая сила козье племя терпеть не может! Ну, попадись только мне – я тебя… я тебя…

От возмущения банник не смог продолжать, только потрясал кулачками и топал босыми ножонками.

Но все-таки он был жив – жив! Васька счастливо улыбнулся и невольно вспомнил знаменитый мультик про бременских музыкантов: «Последним выбрался петух – изрядно ощипанный, но непобежденный!»

– Зря ты козу бранишь, – сказал он ласково. – Это ведь была девчонка, которую превратила в козу ведьма Ульяна. Именно она заставила козу твою баню разорить, чтобы меня найти! Так что это все из-за меня случилось. Если тебе охота кого-нибудь поругать, то лучше меня ругай. Кстати, я тебя еще не поблагодарил за твой крик! Ты вовремя сигнал подал, я как раз успел спрятаться.

– Ну хоть на этом спасибо! – буркнул банник, явно отходя и успокаиваясь. – А теперь сказывай поскорей, как да что тебе Марфушка говорила. Обмолвилась хоть словечком тайным?

– Обмолвилась-то обмолвилась, но… – Васька вздохнул. – Есть тут свои сложности, как любит говорить мой папа. Я тебе все расскажу, только давай, может, сначала уберемся тут немного, а? Я тебе помогу!

Мама, конечно, упала бы в обморок от счастья, услышав такое, подумал Васька, но ведь он был перед банником в огромном долгу и навести хотя бы подобие порядка – это самое малое, что он мог сделать.

Однако такой реакции на свое самоотверженное и великодушное предложение Васька не ожидал.

– Да брось ты! – пренебрежительно махнул рукой Кузьмич, выслушав его. – Чего тут наводить-то особо? Тьфу, топ да шлеп!

При этих словах он и в самом деле плюнул на пол, притопнул босой пяткой, хлопнул в сморщенные ладошки – и, к полному остолбенению Васьки, в баньке воцарился совершенно тот же порядок, какой был утром.

Из разломанных дощечек сложились ведра и скрепились ржавыми ободками. Опрокинутая кадка поднялась, и вся вода каким-то образом снова оказалась в ней. Зола с шуршанием втянулась в каменку, заставив Ваську расчихаться. Голые прутья оделись ржавыми листиками и сложились горкой в углу… и даже паутина вновь оплела потолок и углы!