Читать книгу "Южная страсть - Джейн Портер"

Он косвенно дает ей понять, что больше не намерен отвечать ни на какие вопросы. Что бы он ни знал о деятельности Клайва, делиться этой информацией он не станет.

С этим Софи не может согласиться.

— Я хочу знать. Это мой муж…

— И мой лучший друг, — коротко бросил Лон. — И многого я тебе не скажу, пока мы не вырвемся отсюда.

— Почему?

— Потому что все это сложно, запутанно. К тому же, честно говоря, у меня не хватит духу возвращаться к тому, что произошло два года назад, когда для нас пахнет жареным.

Да. Разумно. Софи слегка кивнула.

— Может быть, сейчас и не время, но, когда мы вернемся в цивилизованный мир, ты должен будешь открыть мне правду.

Долго Лон смотрел на нее молча, без улыбки.

— Ешь.

Через некоторое время Лон принялся разбирать содержимое рюкзака, а Софи подошла к краю поляны, где свет пробивался сквозь пышную листву. Рев водопада стал настолько громче, что его можно было назвать почти оглушающим.

Софи кожей чувствовала висящие в воздухе водяные брызги. Она сделала глубокий вдох. Эта влага охлаждала тело, но мысли жгли по-прежнему. У Клайва были дела в Бразилии. Лон был в курсе этих дел. Он тоже в них участвовал? И какого рода эти дела? Ей вспомнились вчерашние допросы. Там говорилось о наркотиках…

Контрабанда наркотиков… Кокаин.

Софи окаменела. Не могли Клайв и Лон заниматься такими вещами. Ни один, ни другой никогда не имели отношения к наркотикам. С чего бы им связываться с такими опасными аферами? Лон не нуждался в деньгах… А вот Клайв…

Нет. Клайв не стал бы заниматься нелегальным ввозом наркотиков. Ни за что. Никоим образом.

Но были таинственные поездки за рубеж…

— Ближе к воде стоять приятнее, — произнес за спиной Софи голос Лона.

Софи вздрогнула. Она не слышала, как он подошел. Шум водопада поглощал все остальные звуки.

Она повернулась к Алонсо. Ей не хотелось смотреть в его ледяные голубые глаза, на его резко очерченные скулы, на черные волосы, падающие на воротник рубахи. Ей хотелось увидеть мужчину за этой оболочкой, но видела она только подростка.

Разозленный бунтарь. Тот, который в свои семнадцать исполнен решимости не идти на компромиссы.

— На чем ты заработал деньги? — спросила Софи; она вдруг подумала о том, что раньше Лон не был богатым, у семьи Маккенна — Хантсмен ничего не было за душой. — Нужно состояние, чтобы приобрести изумрудные копи.

Глаза Лона чуть заметно сузились.

— Я получил кое-какое наследство от моего биологического отца, а когда мой отчим пострадал на копях, он получил ощутимую компенсацию. Мама, отчим и я выкупили долю одного из партнеров.

— И в итоге месторождение полностью перешло к вам?

— Да.

— Значит, семья дала тебе стартовую площадку?

— У меня были и свои сбережения. Я служил в военной авиации. Сделал карьеру. И тщательно выбирал, куда вкладывать средства. — Он вгляделся в лицо Софи. — А что?

— Не знаю. Просто стараюсь сложить все обстоятельства воедино. Найти объяснение.

— Объяснение чему, Софи?

— Тебе. Этому всему. — Она сделала широкий жест рукой. Деревья, небо, шум водопада. — Я не вижу смысла. Я не знаю тебя. Я не знаю, зачем ты понадобился Федерико. Не знаю, как тебе удалось так быстро найти меня, если только ты не…

Лон надел рюкзак на плечи, чуть поморщившись, когда лямка вошла в соприкосновение с раной.

— Мне казалось, мы договорились оставить все вопросы до той поры, когда окажемся в безопасном месте.

— Я только хочу понять, как ты сумел так быстро найти меня…

— В моем распоряжении есть команда наблюдателей, — будничным тоном ответил Лон. — А у ребят есть современное оборудование.

— Что это за оборудование?

Вот, значит, как Лон обнаружил Клайва в Центральной Америке три года назад, когда приключилась история с захватом заложников.

— Инфракрасная съемка, глобальная поисковая система, приборы эхолокационного слежения.

Слова «приборы эхолокационного слежения» царапнули нервы Софи.

— И когда эта так называемая команда наблюдателей…

— Друзей.

Судя по всему, эти друзья должны дорого обходиться. Но ни один из них во время спасательной операции не произнес ни слова. Их слаженные действия доказывали, что спасение Софи не стояло для них на первом месте. Перед Софи забрезжила догадка.

— Клайв когда-нибудь входил в твою команду?

— Нет.

Конечно же, нет. Надежда рухнула. Люди, проникшие в лагерь этой ночью, — профессионалы. И Лон — профессионал.

— Ты так же вывозил Клайва из Центральной Америки?

— Более или менее так.

Нет, она не позволит ему так легко сорваться с крючка.

— А эти твои… коммандос… Это не хобби, нет?

Лон смерил Софи долгим взглядом.

— Нет, Софи. Я всего лишь любитель. Кто-то играет в кегли. Кто-то — в теннис. Лично мне нравятся армейские операции, где я разыгрываю героя-спасателя, размахивая полуавтоматическим пистолетом.

— У тебя есть такой?

— Ладно, Софи, дай мне передохнуть. Я сделал то, что сделал, потому что ты оказалась в беде. Такие занятия не по мне. Я не чувствую себя сильнее, когда в руках у меня оружие. Сложись все по-моему, я сейчас жарился бы на солнышке в Рио, пил бы холодное пиво и не проводил бы ночь у реки, кишащей удавами и аллигаторами.

— Ох…

— Ох, — с горечью повторил Лон. — Так ты, получается, действительно не знаешь меня. Ты думаешь, я не такой, как ты. Ты считаешь меня холодным, жестоким, лишенным эмоций…

— Я не…

— Я не охотник рыскать по свету, таскать все свое имущество в чемодане и трудиться круглые сутки. — Он не давал Софи времени для возражений. — Мне тридцать два года. Я хотел бы жить устроенной жизнью, иметь двоих детей, водить их в зоопарк, гулять по бульварам, качать их на качелях, как любой нормальный отец. — Он резко умолк, скрипнул зубами и тряхнул головой. — Но по какой-то причине ты не видишь во мне обыкновенного человека. Я — машина в твоих глазах. Радиоуправляемый механизм…

— Нет, я вижу тебя совсем не таким. Если уж на то пошло, я вижу все твои эмоции, чувствую их и смертельно их боюсь, настолько они сильны. Ты — холодная машина? Вот уж нет. Машины ровные, деловые, предсказуемые. Машины действуют автоматически. Ты не машина. Ты самый горячий человек из всех, кого я в жизни знала!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Значит, ты заметила, — буркнул Лон.

Подбородок его выдвинулся вперед, глаза засверкали. В эту минуту он был, несомненно, безумен.