Читать книгу "У зоны свои законы - Вячеслав Жуков"

– Скоро все кончится. Все будет хорошо, – повторил он.

Но он не убедил Наташу. Она покачала головой и вздохнула.

– Нет, дед. Хорошо уже не будет. Никогда, – сказала она грустно.

Когда Наташа поздно вечером ушла спать, Тютин, оставшись один, подсел к столу и опять раскрыл альбом с фотографиями. Разные лица. Их много, целый толстенный альбом, и, возможно, где-то в них разгадка его несчастья, его беды. Ну ведь должна же где-то быть разгадка? Да и сам способ убийства выбран не случайно.

Этим способом кто-то пытается мне что-то напомнить. Но что? Надо, надо вспомнить, кого я сильно обидел. Черт возьми! Разве все вспомнишь? Но что-то было.

Само собой получилось, что он открыл страницу, на которой была цветная его фотография. Так, ничего особенного на ней, только… Галстук! Темно-синий, в полоску. Тютин, вскочив со стула, нервно заходил по комнате, потом сел на стул, словно боясь, как бы не растерять все, что вспомнил.

– Вот почему избран такой способ убийства. Наизов! Ну да. Наизов. Крупный авторитет преступного мира. Особо опасный рецидивист. – Тютину показалось, что он говорит слишком громко. Он с опаской посмотрел на дверь Наташиной комнаты.

Ночь. Не хватало только разбудить внучку. «Пусть спит», – подумал Тютин, зная, что сам уже не сумеет заснуть.

– Точно – Наизов. Галстук! На Анатолии был галстук в полоску.

Того человека он вычеркнул из своей памяти, как и все происшедшее между ним и Тютиным. Вычеркнул по двум причинам. Первую и вспоминать неохота, стыдно и унизительно, согрешил тогда капитан, сыщик Тютин. Можно сказать, подвело старание, желание показать себя с хорошей стороны. И все-то для более скорейшего продвижения по службе. В перспективе светило место заместителя начальника отдела розыска. А тут не зевай. Охотников полно. Но главное, чтобы начальство отметило. Тогда уж можно не волноваться. Тут тебе и почет, и уважение коллег по службе. Весь вопрос в том, как добиться этого внимания от начальства. Тютин додумался, сгодилось бы серьезное дело. Ведь, сажая мелкую шушеру, карьеру не сделаешь. Кое-кто из сотрудников тоже это понимал и гонялся за авторитетами уголовного мира. А Тютин больше уделял времени работе с агентурой, вербуя их из числа уголовников-беспредельщиков. Уверен был, в нужный момент верные «шестерки» дадут знать. И вот случай представился.

Возле речного вокзала двумя выстрелами из пистолета убили директора ювелирного магазина. Дело, в общем-то, из разряда рядовых, но недавно завербованный из мелких фраеров заика Герасим сообщил, будто накануне видел, как в магазин заходил Наизов. Тютин сразу заинтересовался сообщением. Во-первых, Наизов в уголовке известный авторитет с богатым прошлым, как-никак семь ходок, держал под собой большую группировку и порядком намозолил глаза прокуратуре и самому генералу МУРа. И по этой, второй причине засадить его будет проще, главное только получше зацепить. Тот же заика Герасим с легкой совестью поведал, что директора замочил один из людей Наизова, но пистолет лежит у него дома. И если он, Тютин, захочет, можно списать убийство на Наизова.

Конечно, Герасим из этого пытался извлечь свою выгоду. Последний срок Герасим отбывал в «петушатнике», и Наизов, зная это, всячески унижал заику. Теперь Герасим решил поквитаться. Ему это на пользу, если Наизова посадят.

А Тютин за Наизовым гонялся давно. Переговорив с Герасимом, решил так: «От того, что одним бандитом меньше на свободе станет – только лучше для общества. Да и майорская звезда на погонах солидней смотрится, чем четыре капитанских».

Тютин сам выехал в составе оперативной группы. Сразу на квартире Наизова провели, как и полагается, тщательный обыск и нашли пистолет «ТТ». В его обойме не хватало двух патронов.

Старший группы, капитан Тютин, был доволен, предложил Наизову написать чистосердечное признание, но тот только обругал капитана.

– Ладно, Наизов. Ты грубостью, а я законом. Мы проведем баллистическую экспертизу, и она подтвердит, что директора магазина застрелили из этого пистолета. – Тут Тютин замолчал, сообразив, что неплохо бы было, чтобы Наизов подержал пистолет в руке, оставив на рукояти свои отпечатки. Но Наизов не дурак, сообразил, что хочет от него опер, и тут же заявил в присутствии понятых, что пистолет не его.

Тютин на это только рассмеялся.

– Да какой же дурак сознается. Конечно же, ты все отрицать будешь. Но мы этот вопрос уладим как-нибудь, – сказал он.

Первый допрос Тютин провел, не откладывая, в этот же день.

– Не убивал я этого торгаша. Напрасно под статью подводишь. Имей совесть, – твердил Наизов на допросе.

– А ты про совесть помнил, когда грабил, убивал?

Наизов не ответил.

– Знаешь что, Наизов, у меня мало времени. Ты накануне убийства в магазин приходил. Только не отпирайся! Видели тебя там.

– Был. Не отказываюсь, но не убивал я.

– Хорошо. Я так и пишу – был. Убийство совершено из пистолета, найденного у тебя. Что скажешь?

Наизов молчал, что-то сосредоточенно обдумывая, потом сказал:

– Я уже понял, к чему ты клонишь. Но знай, говорю тебе правду, пистолет мне подкинули. Кто-то из наших скурвился. Убрать меня решили твоими руками, капитан, а ты уши и развесил.

Тютин рассмеялся.

– Нет, это ты развесил, раз позволил своим «шестеркам» подставить тебя. Хреновый ты авторитет.

– Не волнуйся за меня, капитан. Со своими я разберусь. И если за решеткой буду сидеть, достану, – проговорил он с угрозой.

Время шло, и допрос затянулся. Тютин посмотрел на часы.

– Значит, ты не убивал?

– Нет. – Наизов нарочно оттягивал время, зная, что его упорство раздражает Тютина. Капитан еще недостаточно опытен в ведении допросов, быстро устает, и можно надеяться, скоро отведет его назад в камеру.

– Ладно. Тогда подскажи, кто из твоих убил? – спрашивать об этом Наизова было бесполезно, но Тютин решил дать понять, что поверил в невиновность. Это всего лишь было игрой опера. Причем игрой, в которой Наизов обязательно должен оказаться проигравшим. И Тютин заранее заготовил другой протокол, где от лица Наизова подробно расписал мотивы убийства и как оно произошло. От Наизова требовалось только поставить подпись.

– Начальник, я ссученным никогда не был и стучать ни на кого не собираюсь. Ищите сами. Зря стараешься. Мне почти пятьдесят. Тридцатник из них я провел за решеткой. Теперь ты хочешь меня подвести под вышку? Не надо. Я год назад женился. Дочке три месяца. Я хочу пожить по-человечески. Никогда никого не просил, а тебя прошу. Не трогай меня, отпусти. Дай пожить на свободе. Порадоваться дай. Богу за тебя молиться буду! Уеду отсюда, чтобы вы обо мне забыли. Торгаша я не мочил. Правду тебе говорю. Тот, кто убил, мне подкинул пистолет.

– Мразь ты, Наизов! Клоп вонючий! Уедет он. Ты-то, может, и уедешь на сто первый километр, а бандюки твои? Да и куда ты денешься от Москвы. Она тебя кормит.