Читать книгу "Лютая мораль - Михаил Серегин"

— Кто?

— Моя фамилия Танин. Я приятель Бухмана и частный детектив. Меня наняла ваша сестра Елена. Мне нужно с вами поговорить, — отчеканил Китаец.

С металлическим грохотом дверь распахнулась, и на пороге Владимир увидел стройную шатенку, выше среднего роста, с зелено-серыми глазами. На женщине было черное атласное платье-сарафан на тонких лямках с «молнией» на лифе. Она была в полной боевой раскраске — похоже, куда-то собиралась. Китайца заинтересовало ее лицо — нервное, подвижное, характерное, с заметной асимметрией, придававшей ему дерзкое, отчасти стервозное выражение. Взгляд был лукавым и задиристым, когда она улыбалась. Когда же улыбка сползла с ее лица, оно стало высокомерным и отстраненным. Ее красиво изогнутые, высокие брови правильного рисунка дополняли впечатление. Линия рта была немного жесткой, нос — идеально прямым, волосы — гладкими и блестящими. Суперкороткая челка открывала почти весь лоб, на котором не было ни единой морщинки. «Хищница», — определил Китаец и умопомрачительно улыбнулся хозяйке.

— Добрый вечер, — поздоровался он, — Владимир Алексеевич, — он слегка наклонил голову, — а вы Стася? — полуутвердительно-полувопросительно произнес он.

Стася небрежно кивнула и с интересом посмотрела на гостя:

— Проходите.

Голос ее прозвучал довольно равнодушно.

Танин вошел в просторную гостиную, бледно-розовые стены которой приятно сочетались с бордового цвета мягкой мебелью — исполинским диваном и четырьмя огромными комфортабельными креслами. Паркетный пол застилал коричнево-бежевый ковер, мебель отличалась передовым дизайном. Китайца заинтересовали две картины, иллюстрирующие позы из Камасутры. Рисунки поражали тонкостью и тщательностью исполнения. В углу, на модной тумбе из красно-коричневого дерева, стояла красивая настольная лампа с бледно-песочным абажуром, придававшая комнате уют и какую-то интимную теплоту. Двери на балкон напоминали ставни из деревянных реек. На небольшом инкрустированном столике высились бутылки «Мартини», «Кизлярского» и всевозможных ликеров.

— Садитесь, — указала Стася на кресло, скрестив руки на груди, — чем могу быть полезна? — суховато произнесла она.

— Не могу сесть, когда женщина стоит, — улыбнулся Владимир.

Красотка меланхолично пожала плечами и опустилась на диван, закинув ногу за ногу. Детектив разглядел ее ножки — стройные, с хорошей лепкой икр и изящными лодыжками. Стася поймала его откровенный взгляд и усмехнулась:

— Вот уж не думала, что сыщики бывают такими мачо. — Она облокотилась на спинку дивана.

— А как же Майк Хаммер? — Танин продолжал лукаво улыбаться. — Ему же прохода нет от женщин.

— Ну, это кино, — она обнажила в снисходительной улыбке свои крупные ровные зубы, — в жизни все совсем иначе.

— Я смотрю, вы лишены романтических иллюзий, — Китаец, не стесняясь, разглядывал сидящую перед ним женщину, — а я все еще полон ими. — Он намекающе улыбнулся.

— Вы? — удивилась почему-то Стася.

— А что, непохоже?

— Мне вы кажетесь не простым человеком, а игроком, — красотка прищурила свои продолговатые глаза, ставшие неожиданно совсем темными, — авантюристом и отпетым совратителем, — помедлив, добавила она и несколько натянуто рассмеялась.

— Отчасти вы правы. — Владимир кашлянул. — А курить у вас можно?

Вместо ответа женщина поднялась с дивана, взяла со стеллажа бронзовую пепельницу и поставила ее на столик.

— Спасибо. — Китаец достал сигареты и зажигалку.

Он протянул Стасе пачку, но она покачала головой.

— А вы с сестрой непохожи, — заметил детектив.

— Это и неудивительно, — хмыкнула красотка, — у нас с ней разные матери. Мы же сводные сестры… Никогда вместе не жили, — сказала она без всякой печали или досады.

— Значит, у вас не такие уж близкие отношения с сестрой?

— Наоборот, с годами мы сблизились, — Стася манерно приподняла голову, — но не настолько, чтобы делиться друг с другом самым сокровенным.

На этот раз в ее голосе Китаец уловил скрытую горечь.

— Вы часто встречались с ней в последнее время? — Танин пристально посмотрел на хозяйку квартиры.

— Не так чтобы очень, но…

— А с ее мужем какие у вас были отношения?

— Теплые, — с надменной улыбкой процедила она, — товарищеские, я бы сказала.

— Он случайно не делился с вами своими проблемами? Так, по дружбе?

— Он и с Ленкой-то не очень обо всем этом разговаривал, — усмехнулась Стася.

— Просто я подумал, что жену он щадил, не хотел огорчать, а с вами мог бы по дружбе поделиться… — Китаец выжидательно посмотрел на собеседницу.

— А что вас интересует?

— Ну, например, не рэкетировал ли кто его…

— Нет, насчет этого ничего такого он не говорил. И ни на кого конкретно не жаловался.

— Вы не слышали про некоего Анатолия Михайловича?

— Слышала, — таинственно улыбнулась красотка, — познакомилась с ним в ресторане у Олега. Чудной он какой-то… — передернула она плечами.

— Это почему же? — заинтересовался Танин.

— Живет на яхте все лето… тоже мне, яхтсмен! — язвительно усмехнулась она. — Он там со своими дружками. Что ни день, то пьянка-гулянка. Я с подругой у него была, потом не знала, как мне из этой передряги выбраться… — засмеялась она.

— Где базируется яхта?

— Не знаю, — Стася пожала плечами, — когда Толик нас пригласил туда, она стояла в Затоне, где новый пляж. Знаете?

— Знаю, — кивнул Китаец, — а как она называется? — Он затушил сигарету в пепельнице и перевел взгляд на хозяйку квартиры.

— «Святая Анна», — насмешливо улыбнулась она.

— Надо же, как романтично! — с иронией заметил детектив.

— Строит из себя Марко Поло, — продолжала издеваться красотка.

— А чем он в жизни занимается, если опустить его плавательное хобби? — полюбопытствовал Танин.

— Какие-то крутые дела, разборки или бизнес какой-то… — Стася приподняла плечи. — Не знаю.

— И сколько с ним человек на яхте обычно?

— Трое. Ну, может, четверо.

— А вы не справлялись о нем у Олега?

— Нет. Я видела Толика всего раз в жизни. После той сумасшедшей ночи единственным моим желанием было как можно быстрее его забыть… его самого и его «матросов». Нет, вы не подумайте, — натянуто улыбнулась женщина, — ничего такого не было… с нами. Но, кроме нас, на яхте оказались две путаны. Чего мы только не насмотрелись! На следующее утро стали тормошить «матросов», требовать и просить, чтобы высадили нас, потому что мы стояли далеко от берега, у какого-то острова, но они все были в отключке. Потом наконец сам Толик пришел в себя и направил корабль к берегу. Надо было видеть, как он с бодуна управлял «Анной» — если бы Волга не была такой спокойной, мы бы где-нибудь точно затонули. Но Толик был счастлив, что справился с яхтой и довел ее до причала. Чокнутый какой-то!