Читать книгу "Игры в песочнице, или Стратегия соблазнителя - Кристоф Дюшатле"

— Жаль, а я бы охотно с тобой переспала. Пока.

Еще одна:

— Кажется, у тебя есть маленькая дочка?

— Да, я ее обожаю. Я смотрю, как она растет…

— Лапочка… Тебе повезло.

— А ты… любишь детей?

— Тебе я могу сказать, поскольку ты отец: я сделала второй аборт…

— Очень жаль…

— Завести ребенка в одиночку — не мой стиль. Я знаю, что это уже тенденция. Но смотрю на вещи по-другому. Они меня обрюхатили и удрали. Сволочи.

Не знаю, каким образом, но мне удалось избежать всех этих случайных контактов, и я, победитель нашего условного мира, устремился к другим территориям — ближайшей встрече с «третьей категорией» женщин. Эта встреча случается в назначенное время по истечении определенного количества минут, давно предусмотренных необъяснимой волей Мисс провидения. Она сидит в большом винтажном кресле, положив ногу на ногу. Вижу младшую сестру Сигурни Уивер, которую повстречал несколько недель назад в кафе «Маронье». На этот раз на ней нет ни пальто из искусственного меха, ни красных сапог, вместо них — брюки «милитари» с боковыми карманами, белая футболка с прорехой на левом боку, на ногах кеды «Конверс». Сейчас ее темные волосы очень коротко пострижены а-ля рецидивист. Я смущен: она не только похожа на американскую актрису, но на ее лице то же выражение воинственного напряжения, что и у героини культового фильма «Чужой» лейтенанта Эллен Рипли, которая наносит удар беспощадному монстру… будучи в обтягивающих брюках. Эта сцена запечатлелась в темных тайниках моего сознания… От волнения перехватывает дыхание. Эта девушка в костюме астронавта разбудила во мне воспоминание о моих давних фантазиях.

Иду к ней, подхожу все ближе и ближе, переполненный необъяснимым предчувствием. Все в порядке? Да. Элоди, так ее зовут, встает, смешивается с толпой, одаривает поцелуем двух или трех друзей, возвращается, улыбается мне, высокомерно разглядывает меня и спрашивает, люблю ли я кино, телесериалы и участников музыкальной телепередачи «Тагада». Ну конечно, я все это люблю. Но не только. Я хочу сказать, что люблю много другого в этой жизни.

В Люксембургском саду

Стою, как на посту, на выходе из здания социологического факультета на площади Пантеон, при мне все «снаряжение», которое должно быть у опросчика. Это уже моя пятидесятая попытка. Мне удалось подцепить одну студентку с социологического факультета. Ее зовут Жеральдина, и ей двадцать четыре года. Думаю, я сочинил довольно достоверный сценарий для охмурения: я — журналист и готовлю репортаж об отношениях матери и дочери. Сначала Жеральдина смотрит недоверчиво, но потом соглашается откровенно ответить на мои вопросы. Я сказал ей комплимент, и мне даже удалось ее рассмешить. Благодарю друга, который посоветовал мне применить эту стратегию обольщения, основанную на настойчивости и вероятности: из определенного количества женщин, встреченных случайно на улице, по крайней мере одна согласится на длительный диалог. Все искусство состоит в том, чтобы приучить свое самолюбие к повторению неудач. Мы расположились в кафе на территории Люксембургского сада. Отсюда можно с интересом наблюдать за привычками гуляющих. Жеральдина заказала колу, а я — чай. Девушка смущается и краснеет. Надо перестать смотреть ей прямо в глаза с такой страстью. Продолжая смущаться, она признается мне в большой необходимости высказаться. По ее словам, в жизни ее матери нашли отражения все проблемы конца двадцатого века. Сегодня маме Жеральдины сорок восемь лет, и на своем веку она разбила сердце стольким мужчинам…

«Все очень просто, — начинает рассказ Жеральдина, — как только я привожу нового дружка, она начинает со мной соперничать. Первый звоночек прозвучал во время моей первой вечеринки. Я помню, она сама напросилась и танцевала медленные танцы с тринадцатилетними мальчиками из моего класса. Когда я была подростком, у нее случился кризис среднего возраста, ей было сорок. После трех беременностей она слишком сильно похудела. То есть у нее был такой же вес, как у меня. Каждое утро она приходила в мою комнату и брала что-нибудь из моей одежды. Она носила конский хвост. Со спины нас часто путали.

Проблема в том, что она живет в стеклянной клетке. У нее никогда не возникает сомнений. И она считает себя безупречной. Моя мать — как мыльный пузырь, от которого щиплет в глазах. Она любит все: природу, море, кемпинг, прогулки, костер, нудизм (и я ее понимаю — ведь это так романтично). Ее родители были хозяевами небольшого предприятия, мелкая буржуазия из провинции. Ее мать обожала свою собаку, которая охраняла ее депрессивного сына. А мамин отец, бабник, всегда хотел переспать с дочерью.

Сейчас моя мать преподает естественные науки в лицее в провинции Овернь. Как-то она подцепила молоденького мальчика в ночном клубе. Голосом восторженной девочки, которая радуется всякой уловке, она сообщила мне: „Потрясающе! Я встречаюсь с юношей двадцати двух лет! Романтический вечер в кафе «Макумба». В белой мокрой футболке!!!“ Я сказала ей: „Мама, твой приятель — ровесник моего парня“. Она словно не услышала меня и продолжала гнуть свое: «Когда он вновь захотел переспать со мной, я сказала, что могла бы быть его матерью. Он принялся плакать, бедняга, и я должна была его утешить. Мы занялись любовью в моей машине, на этот раз на парковке перед магазином «Ашан», окруженные металлическими тележками! В это время началась ужасная гроза, и мы кончили одновременно с раскатами грома. Вау! Это потрясающе! Мне снова пятнадцать лет!“

Когда моя мать влюбляется, она вновь обретает свои детские привычки. Она страстная. Необычная. Ведет себя как проказница. На улице раздает поцелуи направо и налево. Все время подпрыгивает, ее конский хвостик и разноцветные ленточки хлещут ее по лицу, она кричит от счастья, слушает всю эту несусветную чепуху о вечной любви и красоте заходов солнца. А ее наряды — это странный фольклор. Она носит широкие клетчатые комбинезоны приглушенных тонов на манер бродячих музыкантов из группы „Биг базар“[9]и поет так же, как они, призывая громким голосом: „Ну, давайте же, пойте, это романс, это красивая история, произошедшая во время каникул. Ля-ля-ля! А теперь все вместе!“

Самое плохое то, что моя мать потрясающе выглядит даже для своего возраста. Она привлекает своим пышным бюстом, полными губами и глазами сиамской кошки. С ямочками на щеках, она похожа на актрису… как там ее зовут? Полная, с белой кожей, повсюду родинки, ягодицы упругие, и все это еще находит спрос. Мама как огненный шар вторгается в чужую жизнь и разрушает все на своем пути.

Утром она неожиданно появляется в ванной и заставляет меня осматривать себя в зеркале, потом восклицает своим восторженным девичьим голосом: „Смотри, Жеральдина, какая я стройная!“ Представьте себе, моя мать живет в зеркальном отражении. Она ест перед зеркалом, ходит в туалет перед зеркалом, спит перед зеркалом. Она просыпается и смотрит в глаза своего любовника. Чтобы позвонить, она запирается в ванной комнате, садится на бортик ванны перед зеркалом, разглядывает себя, разговаривает, курит с бокалом вина в руке, потом слегка приглаживает волосы расческой, накладывает косметику, а во время этих ритуальных движений делает комментарии: „Гм… неплохо, да, вот так хорошо… можно сказать, что это“… Говорить по телефону в коротких штанишках — это, очевидно, предлог. За рулем автомобиля она буквально сражается с зеркалом заднего вида. Она постоянно следит за своей мимикой, никогда не бывает удовлетворена тем, что видит, разве что иногда в течение секунды. Странно, что мы все еще живы.