Читать книгу "Блюз бродячих собак - Карина Тихонова"

— Оденься!

— Опасаешься за свою выдержку?

— Опасаюсь. В голом виде ты еще гаже, чем в одежде.

— Так уж и гаже, — произнес он с явными самодовольными нотками в голосе.

Ненавижу. Ублюдок.

— Успокойся и слушай меня, — произнес неизвестный микроб.

Я стиснула челюсти.

В принципе, я и так прекрасно понимала, для чего разыгран этот спектакль с угоном машины, полной денег. Единственная ценность, которая у меня имелась на сегодняшний день, — это квартира. И квартира весьма недурная.

Мамочка передала мне по наследству огромную трехкомнатную жилплощадь в старом сталинском доме с четырехметровыми потолками и тихим уютным двором. Сколько стоят в наши времена такие хоромы — сказать не берусь. Но меня разоряет даже месячная квартплата. Одно время я всерьез раздумывала над тем, не взять ли квартирантов. Но каждый раз, когда мне удавалось наскрести денег на оплату коммунальных услуг, вопрос откладывался до следующего раза. И так по сей день.

— Квартиру ты не получишь, — сказала я неожиданно очень спокойно.

— А у тебя хорошая квартира?

Я повернула голову в его сторону.

Поразительно, но даже в одних трусах этот человек умудрялся выглядеть, как памятник самому себе. Знаете, есть такие физиономии, с непрошибаемой уверенностью в своей неотразимости.

— А ты, конечно, не в курсе?

— Конечно, нет!

— Кстати, ты Никифоров-отец или Никифоров-сын?

Он сощурился, подозревая подвох:

— Сын. А что?

— Ничего. Нужно же как-то к тебе обращаться. Буду называть юниором.

— Обращайся по имени-отчеству, — предложил юниор высокомерно.

— Ага, сейчас…

Мы снова замолчали.

— Твоя квартира меня не интересует.

— Да что ты? — приятно изумилась я. — Тогда, надо полагать, тебя интересую я?!

Юниор подавился многими несказанными словами в мой адрес.

— Ты дашь мне договорить или нет?! — завопил он, откашлявшись.

— Если оденешься, — ответила я. — Меня уже тошнит от твоих безвкусных плавок.

— Они стоят дороже, чем весь твой гардероб, — начал заводиться юниор, но тут же оборвал себя, пожал плечами и взглянул на часы.

— Ладно, давай закругляться. Время позднее.

— Я тебя не задерживала, — напомнила я.

— Слушай, если ты не заткнешься, то будешь ночевать в обезьяннике с бомжами, — откровенно предупредил меня доверитель.

Я мгновенно заткнулась. Он минуту торжествовал, наслаждаясь победой.

— Мне не нужна твоя квартира, не нужна ты сама и не нужны твои убогие тряпки.

Он сделал паузу. Я молчала.

— Кстати, какого черта ты поперлась на чужой машине в чужой дом? Я-то думал, что ты, как любой нормальный человек, просто положишь доллары в пакетик и слиняешь.

Я молчала. Мне было трудно, но я молчала.

— Мне нужно, чтобы ты оказала мне услугу. Услуга будет хорошо оплачена.

Пауза. Молчание.

— Мне нужно, чтобы ты познакомилась с одной девицей и подружилась с ней, — наконец раскрыл карты доверитель.

— ЧТО?!

Я была так поражена, что даже перестала его ненавидеть. Правда, лишь на одно мгновение.

— Как видишь, ничего аморального, — язвительно продолжал юниор. — А ты что подумала?

Я попыталась поднять руку и почесать затылок, но что-то звякнуло на коленях, и правая рука потащила за собой левую. Самое обидное, что затылок чесался все сильней, а почесать его в наручниках, оказывается, невозможно.

Не верите? Проверьте!

— Слушай, почеши мне голову, — не удержалась я и нагнулась к юниору. Тот испуганно отпрянул в сторону.

— Вот еще! Может, у тебя вши!

Затылок зачесался с такой силой, что я сама испугалась начальной стадии педикулеза.

— Я сейчас умру! — сказала я. На глазах выступили слезы. — Или почеши затылок, или пускай руки освободят. Я сейчас умру.

Юниор высунулся из окошка и крикнул служителям порядка:

— Эй!

Самое подходящее, на мой взгляд, обращение. Другого они и не заслуживают.

Несимпатичный мент подбежал к нам. Если бы у него был хвост, он бы им повилял.

— Сними наручники, — велел юниор.

Тот с сомнением нагнулся к окошку и оглядел меня:

— Психованная она какая-то…

Тут чесотка поразила меня, как чума. Я опрокинула голову на спинку сидения и принялась с остервенением возить ею в разные стороны.

— Вон, видите, — кивнув на меня, посетовал мент. — Типичная психопатка.

— Сними наручники, — повторил доверитель, не повышая голоса. И противный мент послушался.

Что-то ворча себе под нос, подошел к дверце с моей стороны, покопался в кармане и достал ключ от наручников. Грубо схватил мои руки и щелкнул замком.

Свобода!

Я немедленно схватилась двумя руками за голову и принялась чесаться. Чесалась долго, с наслаждением. В общем, по словам медведя Балу, устроила себе большой почесон.

Мужики брезгливо наблюдали за моими действиями сразу с двух сторон. Наконец чесотка отступила, я опустила руки и затихла.

— Ты почесалась? — осведомился юниор.

— Не надо больше наручников! — взмолилась я, сгорая от унижения.

— А ты будешь хорошо себя вести?

Я закивала.

— Ну ладно, — смилостивился доверитель. И добавил, не глядя на мента:

— Свободен…

Тот удалился. Вечерний воздух стал значительно чище.

Я нагнулась и принялась распутывать ремень, стиснувший щиколотки. Только сейчас я почувствовала, как онемели мои бедные ноги. Я размотала грубую петлю и не сдержала стона.

— Не жми из меня слезу, — немедленно отреагировал юниор.

— Из тебя, пожалуй, выжмешь…

— В общем, ты поняла, что мне нужно.

— Поняла.

— И?

Я немного подумала, массируя щиколотки, усеянные колючками.

— У меня есть альтернатива? — спросила я почти заискивающе.

— А как же?! — удивился он. — Альтернатива есть всегда! Начнешь опытным путем изучать социальную справедливость в российских тюрьмах! Извини, не знаю, в какую именно тебя отправят…

— Понятно.

Скажу честно, альтернатива меня не вдохновила. К тому же, мне страшно хотелось домой. Залезть в теплую ванну, полистать журнал «Наука и жизнь» и мирно отойти ко сну. Поэтому я понадеялась на знаменитый русский «авось» и бездумно ответила: