Читать книгу "Блюз бродячих собак - Карина Тихонова"

Наверное, он ее действительно любил.

Наниматель явился ко мне после суда и принес все документы, которыми он меня шантажировал.

— Для чего тебе все это понадобилось? — задала я вопрос, который не переставал меня мучить.

— Нужно было создать видимость, что ты начала жить красиво, — ответил бывший наниматель. — Что ты бросила работу, наняла прислугу… Понимаешь, потом бы обязательно началось следствие и…

Тут он замолчал и бросил на меня затравленный взгляд.

— После несчастного случая, ты хотел сказать? — уточнила я спокойно. Смешно, но я не ощущала, что речь идет о моей смерти.

— Да, — ответил он после небольшого колебания.

— А как вы это планировали? — спросила я с любопытством.

Наниматель молча покрутил пальцем у виска. Встал и пошел к выходу.

— Подожди!

Он обернулся.

— Ты знаешь, где она? — спросила я, избегая имен.

— Нет, — ответил Никифоров-сын.

— Правда?

— Правда, — ответил он устало.

И ушел.

По вечерам я гуляю по нашей уютной узенькой улице и думаю: «Неужели моя сестра смогла бы меня убить?»

И отвечаю себе: «Нет. Она хотела, но не смогла бы. Недаром она так цепко схватила меня за запястье. Недаром руки у нее были холодными, как лед. Не так-то просто убить человека. Тем более, если это твоя сестра».

И не говорите мне, что я дура! Даже если это так, я не желаю умнеть!

Вторым отобранным у меня человеком стал Редька.

Я его понимала. Конечно, одно дело ухаживать за понравившейся тебе женщиной, другое дело — за женщиной, имеющей большие деньги. Если бы подобная проблема решалась легко, как в книжках одной Богини, то и проблемы бы не было. Любовь — любовью, деньги — деньгами…

Увы! Книжки — книжками, а жизнь — жизнью…

Нет, мы не выясняли этот вопрос. Просто наши встречи становятся все реже и, как я понимаю, постепенно сходят на нет. Мы больше не общаемся так же весело и непринужденно, как раньше. Редька разговаривает со мной принужденным сухим и вежливым тоном и, по-моему, ждет не дождется окончания приличного срока, чтобы прекратить наши отношения. Он очень самолюбивый человек, и даже мысль о том, что его могут заподозрить в меркантильности, для него невыносима.

Иногда я думаю: не пожертвовать ли мне деньги на какое-нибудь благородное дело? Не все, конечно! Оставить себе на безбедную старость небольшую сумму, а остальное отдать.

Куда? Вот главный вопрос!

В фонд борьбы со Спидом? В Детский Благотворительный Фонд? В фонд борьбы с беспризорностью?

И каждый раз я вспоминаю директрису детского дома, обворовавшую детей, и теряю уверенность в правильности этой идеи.

Впрочем, летом я, пожалуй, смогу сделать еще одно доброе дело.

Мне почему-то кажется, что археологи получат приличный грант на проведение раскопок, а окорочка на их столе уступят место более вкусным продуктам. Подарок от анонимного спонсора.

Я даже уверена в этом!

Я подняла голову. Крупные снежные хлопья кружили в свете уличного фонаря и казались снежными бабочками, которые водятся только в холодных северных широтах.

Скорее бы лето!

Поеду в Керчь. К археологам. К морю.

Я все переживу. Я сильная.

Но иногда по ночам, когда сон забывает дорогу к моей постели, я лежу, закинув руки за голову, и смотрю невидящими глазами в потолок. Из темных глубин памяти выплывает красивое дерзкое лицо с огромными голубыми глазами. Я вспоминаю игрушечный кораблик, утонувший в перламутровой раковине, смешную детскую мечту о путешествиях и думаю: «Где ты, Лара? Где ты, сестренка моя? Есть ли у тебя деньги?»

P.S. Вот и вся история.

КОНЕЦ