Читать книгу "Бегство от любви - Натали Митчелл"

Сняв трубку телефона, он позвонил в службу доставки и попросил принести легкое французское вино и фрукты.

— И шоколад! — вспомнил он о маленькой слабости Милли. — Самый лучший.

За это он, разумеется, собирался расплатиться сам.

Когда Милли вышла, завернутая в оранжевое полотенце, которое на удивление шло ей, Майкл хотел было притянуть ее, чтобы наконец поговорить. Но она приложила к губам палец и указала глазами на ванную. Пожав плечами, Майкл проследовал туда, пытаясь понять, что за игру затеяла эта девочка? Или у нее слишком обостренная чистоплотность, и ощущение нечистоты вызывает у нее отвращение?

Очутившись в роскошной ванной, сиявшей чистотой, Майкл старательно вымылся, вылив на себя добрых полбутылки дорогого геля для душа. Запах был действительно очень приятным. Затем тщательно растерся большим мягким полотенцем и улыбнулся своему отражению в фигурном зеркале. И еще раз удивился тому, что ему не хочется ни в чем перечить Милли. Раз ей так лучше, пусть так и будет. Ведь до сих пор все было просто превосходно, не стоит портить это какими-то глупыми мелочами.

В двадцать лет он, пожалуй, мог бы посмеяться над ее прихотями, потому что слишком заботился тогда об удовлетворении собственных. Время и писательское ремесло научило Майкла терпению и снисходительности к слабостям других. Ему слишком часто приходилось сталкиваться с непунктуальностью, необязательностью, даже вероломством и литературных агентов и издателей. Но ему все равно приходилось иметь дело с этими людьми, и он вынужден был мириться с их, мягко говоря, несовершенством. Милые недостатки Милли после всего этого были ему только в радость.

«С каких это пор? — спросил Майкл себя. — Я рассуждаю об этом так, будто люблю ее несколько лет. По крайней мере несколько месяцев. А ведь с момента нашей встречи прошли часы. Почему же все во мне уверено в том, что это моя женщина? Моя девочка?»

Подобно Милли он завернулся в полотенце, доходившее ему до колен. Потом, ради смеха, снял его и взял другое, которое оказалось узковатым. Осмотрев себя, Майкл усмехнулся, представив, как позабавится сейчас его любимая, и решился показаться ей. Шагнув в комнату, он принял эффектную позу памятника, рассчитывая, что Милли сразу увидит его, и опустил руки, не обнаружив ее.

— Ты где, Милли? — позвал он и заглянул в смежную комнату. — Ты здесь, дорогая?

Но и эта часть просторного номера оказалась пуста. Майкл внимательно осмотрел все уголки, словно Милли могла спрятаться в одном из них. Потом вернулся в спальню, проверил ванную. Милли не было нигде. Он обернулся, пытаясь найти взглядом сумку, которая попалась ему под ноги, когда они пришли, но и ее не было. Несколько секунд Майкл тупо смотрел на пустое место на полу, потом тяжело осел на стул. Он понял, что потерял Милли. Она хотела, чтобы он ее потерял.

* * *

Очередной автобус, темные окна. Незнакомые городишки за окном спят. Сейчас в одном из них будет остановка, и Милли придется искать ночлег. Какой-нибудь дешевый придорожный мотель, что еще может встретиться на пути? До Калифорнии еще ехать и ехать.

Она устало повернула голову, но увидела в окне только собственное отражение. Смутное, едва узнаваемое.

«Я ли это?» — Милли не отводила глаз от зыбкого портрета, созданного ночью в соавторстве с электрическим светом. Попытаться передать это на холсте? Можно попробовать. Что еще ей делать с собой после всего, что произошло? Сначала наполнило до краев, потом опустошило. Когда Милли очнулась от любовного безумия и вспомнила про Анабель…

Она ругала себя всю дорогу: «Не удержалась, предала сестру. Каин в юбке! Неужели мало у тебя было мужиков? Да ты и сосчитать не сможешь! А сестра одна. Единственная. А ты не могла просто не трогать ее мужчину? Почему именно он?»

— Почему именно он? — прошептала она в отчаянии.

На этот вопрос не было ответа. Так уж сложилось. Планеты сошлись. Бог усмехнулся, испытывая Милли на прочность. Она не прошла проверку. Дала слабину.

Милли резко отвернулась от окна и встретила сочувствующий взгляд женщины, сидевшей через проход. У нее было загорелое круглое лицо и белоснежные, явно крашеные короткие волосы, облепившие голову. Милли подумалось, что бедняга едва умещается в кресле. Женщина улыбнулась ей.

— Тяжелый денек?

— Бывало и лучше, — буркнула Милли.

Она не любила произносить банальности и вести пустые разговоры с незнакомыми людьми. Стоит ли выпускать в мир ничего не значащие слова? Милли уже хотела отвернуться, но попутчица спросила:

— Вам есть где остановиться? Можете у меня. Нет, я вполне серьезно! Муж у меня умер, дети разъехались, и дом стал слишком велик для меня одной. А вы чем-то напоминаете мою старшую дочь, Джун. Есть еще сын — Дэвид. Он учится в Йеле.

— Это хорошо…

— Кстати, меня зовут Барбара.

Милли кивнула и нехотя назвала свое имя. Можно было придумать любое другое, но у нее не было привычки лгать, и она опасалась, что не откликнется на фальшивое имя и тем самым выдаст себя.

— Так как насчет комнаты? Я даже денег с вас пока не возьму, вижу, что вы на мели. Когда заработаете, тогда и отдадите.

«Неужели я похожа на человека без денег?» — удивилась Милли и проговорила с сомнением:

— Вообще-то я собиралась в Калифорнию.

— Калифорния — это хорошо, — согласилась Барбара. — Но там лучше отдыхать, а не жить. Трудно каждый день заставлять себя работать, когда все вокруг отдыхают.

— Наверное, так, — впервые задумалась Милли.

— Оставайтесь в нашем городке! Он вам понравится, вот увидите. Он довольно милый.

— Правда? — пробормотала она, уже чувствуя, как тает ее решимость добраться до океана. Так хотелось немедленно улечься в постель, пусть и не очень шикарную, судя по виду этой отзывчивой тетушки, и погрузиться в сон. И может быть, опять увидеть Майкла.

«Нет, только не Майкла!» — Милли так и вжалась в спинку кресла, казавшегося ей верхом неудобства. Ведь ее тело привыкло к роскошному сиденью «Феррари».

Но Милли решила поддержать легенду о своей бедности, чтобы не смущать новую знакомую. Тем более что Барбара уже обещала.

— Я всех знаю, помогу вам подыскать работу. Чем вы занимались до этого, если не секрет?

На секунду Милли замешкалась, потом все же ответила:

— Я художница.

— Замечательно! — оживилась Барбара. — Нашей библиотеке как раз требуется художник. Знаете, оформлять книжные выставки, рисовать плакаты, рекламирующие новые поступления. Это, конечно, не настоящее творчество, — добавила она, — зато можно прокормиться в первое время. Пока не найдете чего-нибудь получше.

Милли вдруг почувствовала, как растрогана: эта незнакомая женщина готова была помогать и заботиться о ней почти как Анабель. Ох, Анабель…

«Смогу ли я когда-нибудь показаться ей на глаза? — подумала Милли с тоской. — Хорошо, если Майкл не расколется и все останется как было. Они поженятся и… О нет!»