Читать книгу "Не люблю поддавки - Светлана Алешина"

Итак, яхта проплыла, и плеск волн от ее обводов затих.

Маринка первой нарушила молчание, как оно, впрочем, и должно было быть.

– Это был он? – Она наклонилась к самому моему уху и продышала этот вопрос, одновременно стараясь не упустить из виду и всю водную перспективу перед нами, надо думать, чтобы возвращение яхты не застало ее врасплох. От этого упражнения Маринка стало выглядеть настолько забавно, что я криво улыбнулась в сторону, чтобы она не заметила, и честно сказала:

– Не знаю, мне показалось, что да. А тебе?

– Мне, тоже показалось, – зло произнесла Маринка. – Вот ведь сволочь какая. Оля, да он маньяк, точно маньяк! Другой бы на его месте давно успокоился, а этот прямо вбил себе в голову дурацкую идею и никак очухаться не хочет!

– Идею убить меня? – очень тихим шепотом спросила я, больше для себя стараясь привыкнуть к этой мысли, чтобы не пугаться ее.

Ну хочет убить, ну и черт с ним. Подумаешь: убить хочет! А я, может быть, в Париже хочу жить и заниматься живописью! Вот это идея! А этот кретин: убить хочет какую-то тарасовскую журналистку! Мелко плавает, малыш, хоть и на яхте.

Да и яхта тоже не фонтан – в три корыта длиной, в два шириной и с командой из двух идиотов под миниатюрным парусом. То же мне викинги, маму их за ногу.

Маринка, что-то промурзив нечленораздельное, отвернулась к Виктору. Я не перенесла такого пренебрежения к моей персоне. Дернув ее за руку, я спросила еще раз:

– Идею убить меня?

– Ну да! – повысила голос Маринка и тут же испуганно прикрыла рот ладонью.

Мы прислушались.

Ничего не было слышно, кроме шевеления веток в лесу легким ветерком, и даже всплески воды затихли вдали.

– Ночью звуки по воде разносятся далеко, – умно сказала я, – смотри, накличешь на свою шею приключений, потом не оклемаешься.

– Сперва на твою, – вздохнула Маринка, – а на мою в самую последнюю очередь.

Меня задело это уточнение. Я повернулась к своей подруге, рассуждающей, как наглая швабра, и четко продекламировала предсказание:

– Не беспокойся, мать, и тебе тоже достанется. За компанию.

Маринка что-то хотела сказать, глупость наверняка очередную, но почему-то передумала, встала и молча ушла.

Мы с Виктором остались сидеть вдвоем. Вот странность: после ухода Маринки у меня и настроение улучшилось. Я снова заболтала ногами и постаралась выкинуть из памяти и яхту, и двух хануриков, неизвестно кого искавших в темноте. Говорят же, что ночью все кошки серы, к мужикам эта примета тоже запросто подходит: ночью они все на один голос, да и на одно личико тоже. Простейшие же. Амебы.

На всякий случай, ну для того только, чтобы убедиться в глупости своих собственных страхов, я беззаботно спросила у Виктора:

– Это был Пузанов?

Виктор пожал плечами. Это лучше, чем прямое подтверждение. Лучше бы, если бы он опроверг мои подозрения однозначно. Но даже Виктор при всей его потрясающей чуткости иногда допускает такие досадные промахи. А ведь бывают случаи, когда и соврать можно. Вот как сейчас, например.

Неизвестность – довольно-таки подлая штука.

Может, и ерунда все это, и не касался нас совершенно разговор двух мужчин на яхте, но ведь запомнился же и не идет теперь из головы. А как спать с такими навязчивыми идеями? Вот и я не знаю.

Так сама незаметно и маньячкой станешь. И будешь от людей шарахаться по углам. Надо же, даже за городом достали!

Если же, конечно, это по нашу душу.

Я посидела еще немного и незаметно для себя – честное слово, незаметно! – положила голову на плечо Виктору. Расслабилась я. А что? Не имею права? Так на природе же! И Виктор, святая душа, сделал вид, что не заметил моей слабости. Он не заметил, и я не заметила, ну прямо идиллия из провансальских песенок! И все было хорошо, как вдруг…

Да, да, как всегда, именно Маринка подала звуковой сигнал в самый неподходящий и, можно сказать, интимно-лирический момент моей жизни Точнее, не момент, конечно, а так, моментик, но все-таки!

Итак, внезапно сзади из темноты послышался испуганный Маринкин крик. Услышав этот вопль, да будучи еще в состоянии расслабленном, я вся даже похолодела от испуга.

Виктор вскочил на ноги и в секунду исчез в темноте. Как раз в том направлении, где стояла наша палатка. Костер был потушен, луна прикрылась тучей, ничего нельзя было разглядеть, хоть подкрадывайся сейчас маньяк Пузанов и режь Ольгу Юрьевну кухонным ножиком.

Удрал Виктор на Маринкин вой о помощи, я осталась одна. Мне это не понравилось, и я бросилась за ним. Что же еще случилось у этой швабры?

На сучок, что ли, напоролась?

Треск веток и шум шагов сформировались в стройные звуки, и я поняла, что, похоже, случилось то самое, о чем и думать не хотелось: я услышала и Маринкин голос, и еще чьи-то чужие мужские голоса.

Тем более оставаться здесь одной на бережку было и глупо, и подло. Я встала и, сориентировавшись в темноте, как получилось, побежала к палатке. Нужно было разобраться и действовать.

Подбегая к нашему потухшему кострищу – еще раз скажу, что луна-зараза пошутить решила и выключилась в самый неподходящий момент подлым чубайсовским методом – и постоянно натыкаясь то на ветки кустарников, то спотыкаясь о какие-то дурацкие камешки, я точно уже различила голоса.

– Да не пугайтесь нас, девушка, мы ребята мирные, – с бойкими интонациями выкаблучивалась в темноте какая-то скотина, – а вы тут одна или как?

– А вам кто нужен?! – крикнула Маринка. – Может быть, вам милиция нужна?!

– Да если вы так ставите вопрос, то, кроме вас, наверное, больше никто, – разгубастилась та же скотина, скотскими же своими ушами не слыша, что со всех сторон бегут люди. До того ему Маринка, что ли, понравилась?

В этот момент, как поняла, к разговаривающим присоединился Виктор. Виктор, как известно, парнишка не очень-то разговорчивый, поэтому он сразу же с разбега повел свою личную беседу методом жестикуляции.

Я нарочно не тормозила, у меня и в мыслях такого не было, я застряла в хитрых мангальных приспособлениях, выстроенных Виктором вокруг кострища, зацепившись юбкой за торчащую из земли палку.

– Это ваш муж, девушка? – услышала я короткий вопрос, и тут же вопрос этот был прерван двумя различными способами.

Сначала Коля Пузанов проорал недоконченную фразу:

– Это тот хмырь, что меня в-в-в… – ну а потом послышались два шлепающих удара.

Коля заткнулся сразу, а его товарищ ругнулся, и что было дальше, я не поняла, потому что опять упала.

Я поднялась с земли, дернула юбку, услышала, как она трещит, и наплевала на это: там дальше били наших!

От палатки слышались звуки ударов, Маринкин визг, и тут я в два прыжка ввалилась в самый что ни на есть эпицентр событий.