Читать книгу "Московский беSтиарий. Болтовня брюнетки - Маша Царева"

– Чего надо?

Было ей лет семнадцать-восемнадцать.

Веснушки безграмотно замазаны пудрой, обведенные черным глаза смотрят настороженно и неприветливо.

– Я Саша, – кашлянув, сказала я, – простите, не подскажете, как мне Любашу найти?

– Какую Любашу? – подозрительно прищурилась она.

Взгляд у нее был странный – цепкий и туповатый одновременно.

– Любашу, – повторила я, только в тот момент сообразив, что я даже не знаю фамилии девушки, к которой пришла, – она работает тут.

В этот момент перед нами, взвизгнув тормозами, остановилась грязноватая «девятка». В приоткрытом окне маячили две мрачные физиономии – кавказцы. Из салона пахнуло сигаретным дымом и несвежими мужскими носками.

– Дэвушки, вдвоем поедете? – спросил тот, что сидел рядом с водителем, не отводя налитых кровью глаз от белых чулочков моей собеседницы.

Мне стало страшно. Я вдруг представила себе, как мимо по Садовому проезжает мой начальник, или моя лучшая подруга, или директор школы, в которой я училась. Они близоруко щурятся, глядя на меня, а потом недоуменно распахивают рот. И по Москве ползет, набирая обороты, сплетня: Кашеварова от безнадеги приторговывает собой на улице!

– Двэсти, – сверкнул золотыми зубами водитель.

– Двести пятьдесят, – мягко поправила девушка, а потом, покосившись на меня, сквозь зубы процедила: – Все, пошла отсюда! Не видишь, работаю я.

Я отошла на несколько метров и огляделась по сторонам: дальше-то что делать? Кто-то требовательно похлопал меня по плечу.

Как из-под земли, передо мною выросла коренастая женщина средних лет с подвижными темными глазами, на ней были старомодные джинсы-«варенки» и синтетическая кофта от спортивного костюма лже-«Адидас». Ее глаза были подведены с той размашистой щедростью, какую позволяют себе только оперные солистки да продажные девицы. Однако было видно, что макияж для нее – ритуал скорее машинальный. Она давно плюнула на свою женственность. Концы ее волос были окрашены в желто-белый цвет, у корней пробивалась природная чернота.

– Чего надо? – Ее взгляд словно сканировал меня.

Я поежилась. И почему такое всегда происходит именно со мной?

– Здравствуйте. Я ищу Любу. Любашу.

– Зачем она тебе? – без удивления спросила тетка.

– Я ей денег должна.

Навстречу мне вытянулась по-мужски широкая короткопалая ладонь.

– Давай мне, я передам.

– Нет, – помотала головой я, – я должна лично отдать, в руки. Мы договаривались.

– Ну пошли тогда, – она кивнула в сторону ведущей во дворы тропинки, – только недолго. Нечего мне девок отвлекать. Должница нашлась.

Дворик, в который привела меня смотрящая (а я сразу поняла, что это она и есть), был крошечным и безлюдным. Вокруг – лишь офисные здания с безжизненно погасшими окнами. Под раскидистым кустом сирени стояла длинная, видавшая виды скамья, возле нее и собрались работающие на точке девушки. Кто-то сидел на скамейке, кто-то – на корточках рядом, кто-то нервно прогуливался вокруг. Было их пятнадцать – двадцать: разношерстная пестрая стайка легкомысленных ночных кудесниц.

Любашу я заметила сразу – она стояла чуть поодаль, в руках вертела пилочку для ногтей, а между ее полных, ярко накрашенных губ была зажата полуистлевшая сигарета. Я помахала ей рукой.

– А, ты, – улыбнулась она, лихо сплевывая окурок в ближайшую лужу, – я уж думала, не придешь.

– Извини, что опоздала. Та девушка, что на улице, никак не хотела со мною говорить.

– А, это Марьянка. – Любаша сплюнула под ноги. – Стерва жуткая. Ей всего шестнадцать лет. Если б не Гуля, наша смотрящая, я бы давно стукнула на нее ментам. Но она пользуется спросом, нельзя.

У меня вытянулось лицо.

– Шестнадцать лет… У нее, наверное, какие-то проблемы? Жизненная трагедия?

– Ага, – рассмеялась Любаша, – между прочим, она из благополучной семьи, москвичка. Ей родители на карманные деньги сто долларов в неделю дают, а она им врет, что танцами заниматься ходит. Больше тут таких нет. Развлекается девочка. Экстремалка, блин.

– М-да, – потрясенно протянула я, – чего здесь только не увидишь…

– Вот у кого трагедия, так это у Алены. Видишь, кудрявенькая, на лавочке сидит, с самого краю?

Любаша кивнула в сторону сутуловатой субтильной девушки с бледным лицом, изрытым потухшими кратерами кое-как загримированных оспинок. Она была настолько некрасива, что смотрелось это скорее не отталкивающе, а трогательно. В отличие от других служительниц культа Алена была одета вполне буднично – джинсы, кроссовки, простая белая футболка.

– А что с ней такое?

– Какой-то ушлый репортер ухитрился прикинуться клиентом и заснять нас на камеру. Мне-то по фигу, у моих родителей все равно телека нет. А вот у Алены муж и двое детей в Кустанае. Она врала им, что служит домработницей. Собиралась подработать и через пару месяцев – обратно. А вот теперь ее увидели во всей красе. Муж сказал, чтобы носа домой не казала. А ей деваться некуда.

Я хотела было, набравшись наглости, спросить Любашу: «А тебя-то, такую рассудительную, каким ветром занесло в эту помойку?!» – но не успела. Во дворик через арку лихо зарулил «мерседес» не первой свежести – старомодно квадратный, с поцарапанной краской на боку и огромной вмятиной на бампере.

– Начинается, – вполголоса пробормотала Любаша, – это Эдик, он тут часто появляется. Только бы не меня.

Из машины неторопливо выбрался молоденький брюнет очень даже интеллигентного вида – такие мужчины не раз встречались мне в читательском зале Ленинской библиотеки. Никогда бы не подумала, что они же могут вот так запросто зарулить в забитый девушками по вызову дворик, чтобы выбрать себе платную подружку на ночь. Тонкое красивое лицо, умные серые глаза улыбались из-под дорогих очков в золотой оправе.

– Молоденький какой, – сказала я, отступая за дерево, – на вид совсем безобидный.

– Он садист, – шепнула в ответ Любаша, а потом ни с того ни с сего задрала коротенькую юбчонку и продемонстрировала мне пухлую белую ляжку в рытвинах раннего целлюлита. На молочной белизне не избалованной солнцем кожи багрово круглел десяток крошечных шрамиков.

– Сигареты, – перехватив мой недоуменный взгляд, объяснила она, – мальчик так развлекается. Платит, правда, больше, чем другие, за вредность. Но я уж лучше без денег посижу.

Деловитая смотрящая Гуля тем временем прокуренным басом покрикивала на оробевших девчонок, которые старались смотреть под ноги, лишь бы не встретиться взглядом с Эдиком. Видимо, каждая из них была в курсе его сексуальных предпочтений.

– Девочки, активнее! Построились в шеренгу, улыбнулись. – В тот момент она была похожа на бравую преподавательницу физкультуры.