Читать книгу "Переход Суворова через Гималаи. Чудо-богатыри "попаданца" - Герман Романов"

«Еще один дедушка явился! И где? В чухонских болотах! Нежданная встреча!»

— Почему нежданная? Когда мы с тобой говорили, нас кругом окружал жар. И сейчас то же самое!

Король Карл протянул руку и ткнул длинным, но крепким пальцем в бедро. Петр взвыл от боли, обложив скандинавского воителя самой вычурной бранью. Однако тот не моргнул глазом на оскорбления, лишь усмехнулся, и эта улыбка, больше похожая на волчий оскал, отрезвила Петра. Все ж, как ни крути, нехорошо родного дедушку на три погибели склонять славянскими языческими заклинаниями.

— Ничего, я понимаю! — Король усмехнулся. — Перед Полтавой мне пуля в пятку попала, тоже было очень больно. Потому-то и проиграл ту битву! А могло быть…

Карл словно застыл, не договорив фразу, лицо его будто окаменело, он явно мучительно переживал свое прошлое. Однако возникшая пауза длилась недолго. Король вскоре снова повернулся к нему, лицо собралось жесткими складками.

— Ты не имеешь права проиграть эту битву, мой маленький принц! Их всего пятеро, и они скоро будут здесь! Для тебя это пустяки…

— Какие ПУСТЯКИ?! — взвыл Петр. — Они стволами и кинжалами увешаны от зубов до яиц! А я двигаюсь как каракатица, нога ранена, сам же видишь! А из оружия только шпага…

— Зато какая! — усмехнулся король. — Я ей немало врагов свалил, она тебе и поможет! И вообще, мой маленький принц, храбрость воина не на оружии зиждется!

Король усмехнулся еще раз, засунул руку за отворот мундира и, покопавшись, извлек на удивление белую холстинку.

— Сестра вышила, видишь? Королевские львы под короной… Давай перевяжу, мой маленький принц.

Петр расстегнул армейский кожаный ремень и осторожно приспустил штаны. От увиденного ему поплохело — рана оказалась скверная, пуля словно выдрала кусок мяса.

— Ничего, у меня было хуже, зажило как на собаке!

Карл в который раз загадочно усмехнулся, его стальные пальцы впились в окровавленную мякоть, стягивая края плоти. Петр застонал, дернулся, но был крепко схвачен железной рукой.

— Я тебе еще тогда говорил, мой маленький принц, что лучше десять раз получить легкие ранения, чем одну серьезную рану. Потерпи, сейчас замотаю…

Король наложил ткань на рану и крепко скрутил концы тугим узлам. И, удивительное дело, боль отошла. Нет, она никуда не делась, просто стала тупой, ноющей.

— Да, мой маленький принц, шпагу внуку вернешь, она ему сейчас нужнее. Война предстоит добрая!

— Внуку? — удивился Петр. — Ты же мне ее отдал?!

— Своему внуку отдашь! — мягко произнес Карл. — Густаву! Ему она поможет, на войне любое оружие — помощь!

— Но я не собираюсь воевать со Швецией! Как я могу воевать с собственным внуком?

Король тяжело вздохнул, укоризненно и странно, будто на тупицу, посмотрел на Петра, его губы зашевелились, беззвучно произнося какое-то ругательство. Он шагнул в болотную тьму. Вода с чавканьем расступилась перед ним. Словно прощальным эхом донеслись слова:

— Не с ним, а вместе, мой маленький принц…

Петровская гавань

— Опять, британцы! Что-то зачастили они к нам!

Капитан второго ранга Крузенштерн, приставив к глазу подзорную трубу, внимательно рассматривал три «поджарых» брига, что медленно вползали в просторную гавань.

— Иван Федорович, никак опять воровские корабли сюда пожаловали?! А может, «купцы» какие-нибудь заплутали? Или ураган их загнал?

— Штормило давненько, да и ошибиться трудно — так что плыть на норд им незачем. Пираты это, они самые! — Крузенштерн с улыбкой повернулся к лейтенанту Власову. — Потому под торговцев рядятся, и порты полотном прикрыли. Вот только не «пузатые» они, да и оснастка воинская!

Страха молодой моряк совершенно не испытывал, как и команда его 16-пушечного брига «Надежда». В прошлый раз, в этой же самой гавани, они взяли на абордаж точно такое же пиратское судно.

За прошедшие пять лет, он, как старший военно-морской начальник в здешних водах, времени зря не терял, затюкал и моряков, и мастеровых, загонял их на непосильных работах. Но тяжкие труды не пропали даром, и теперь было чем встретить непрошеных гостей.

Видимую на мысе батарею, уставившую в амбразуры тонкие, «несерьезные» для морской баталии стволы фальшивых «восьмифунтовок», «купцы» проигнорировали, хотя на всякий случай обошли ее по дуге, не очень большой, всего с половину мили.

«Гостям» явно не улыбалось даже случайно получить в борт пусть маленькое, но весомое ядро. И тем самым выдали свои истинные намерения — честные торговцы не испугаются проходить под пушечными стволами.

— Все правильно, лейтенант! — Крузенштерн зло усмехнулся. — Их атаман желает потопить нас прямо у пирса, уверен, собачий сын, что ядра его не достанут. А если и попадет какое случайно, то невелика беда — не бомба ведь. Но рисковать напрасно не желают, хотя всю «немощь» нашей батареи оценили — они сюда не для боя пришли, а за добычей. Восемь бортовых пушек «Надежды» не слишком серьезная угроза — 12 фунтов, у них такие же на борту стоят, так что перевес трехкратный. Сейчас проверим их сущность! Эй, сигнальщики, поднять по аглицкому коду приказ убрать паруса. А господ капитанов я прошу пожаловать на берег, только в шлюпках! Ежели пираты, то наплюют на мое требование!

Как и ожидал Крузенштерн, незваные гости сигнал проигнорировали, ложиться в дрейф не пожелали, а направились прямиком к «Надежде», которая им представлялась беззащитной жертвой.

— Совсем обнаглели, сволочи, нахрапом берут!

Крузенштерн зло ухмыльнулся, глядя, как британцы почти залезли в уготованную им ловушку. Все верно, любой капитан посчитает, что в такой заштатной гавани, как Петровская, не может быть по определению ни крупнокалиберных орудий, ни умелых канониров.

И ошибется!

Три года Крузенштерн умолял графа Орлова дать приличные пушки с расчетами, упирая, что Алеуты служат перевалочной базой между Камчаткой и Калифорнией, а потому защищать здешние крепости нужно всерьез — рано или поздно золото Клондайка притянет к себе взоры любителей чужого добра. И в конце концов своего добился — всесильный наместник Алексей Григорьевич не отмахнулся от его просьбы и, когда случилась оказия, отправил прошлой осенью дюжину длинноствольных 36-фунтовых пушек, что устанавливают только на нижних деках мощных линейных кораблей, уж слишком они тяжелы.

Крузенштерн поделил их поровну: одна половина отправилась в Ново-Мангазейский острог, а другую установили здесь — теперь в крепостице с четырьмя имеющимися пушками их был целый десяток. Все население трудилось денно и нощно, не зная отдыха. Потом целый месяц привыкало к постоянному грохоту — пушкари оттачивали умение накрывать цель третьим залпом. Зато теперь было чем попотчевать любых незваных гостей, приплыви они сюда хоть на линейных кораблях.