Читать книгу "По живому следу - Фридрих Незнанский"

Она выскочила через него, бегом пересекла двор и увидела преследуемого, который покупал газету, оглядываясь на подходящий троллейбус. Вероника метнулась было следом, но поняла, что ей не успеть. Отчаяние на мгновение охватило ее, но тут ей пришла в голову спасительная мысль. Она уже могла различить номер маршрута троллейбуса и его собственный номер на корпусе. Запомнив эти два числа, Вероника опрометью бросилась назад к машине, повторяя весь свой путь.

Сев в машину, она резко рванула с места и, нарушая все правила, игнорируя «кирпичи» и ежесекундно рискуя жизнью, переулками выехала на нужную улицу. Она неслась по ней, притормаживая у остановок троллейбусов и как молитву повторяя два числа.

Наконец она увидела эти цифры и поехала следом за троллейбусом, внимательно разглядывая выходящих на остановках пассажиров. Таким черепашьим ходом Вероника Сергеевна добралась до конечной остановки.

Мужчина так и не появился.

Наблюдая за тем, как водитель в оранжевом жилете опускает и привязывает бугеля троллейбуса к его корпусу, Бритвина обдумывала положение.

Если мужчина не сошел с троллейбуса при ней, значит, успел выйти где-то на остановке, которую троллейбус миновал до того, как она нагнала его. Визуально Бритвина помнила это место, осталось вернуться и сузить район поисков. Дай бог, чтобы мужчина заехал в это место надолго, иначе она может никогда его не найти.

Машина развернулась и помчалась в обратную сторону.

Вероника быстро определила, что троллейбус без ее опеки миновал всего только одну остановку. Но, несмотря на это, район поисков казался огромным, а времени было мало. Она начала объезжать улицы, разглядывая прохожих, кружа среди домов. Нет, второй удачи за день быть не может. У нее появился шанс — и она его упустила. От досады Вероника до боли в пальцах вцепилась в руль. И едва не врезалась в припаркованный, затянутый в брезент автомобиль.

«Надо держаться, продолжать поиски, несмотря ни на что», — билась у нее в голове мысль…

Машина свернула за угол, и Бритвина увидела в торце дома обветшалую вывеску с надписью «Фотоателье».

Через пять минут двое работников этого заведения — отец и сын — метались по своей конторе, выполняя чрезвычайно срочный заказ.

Вероника стояла у окна и щелкала выключателем пыльного бра, а на столике под вспыхивающей и гаснущей лампой лежали сложенные уголком две стодолларовые купюры.

Через двадцать пять минут фотографы разложили на заднем сиденье машины мокрые снимки улыбающегося светло-русого мужчины, повернувшегося к камере в три четверти.

И вновь Вероника проехала по улицам, но теперь уже не торопясь. Она останавливала прохожих и показывала им влажные фотографии, а люди, удивленно глядя на нее, отрицательно качали головами…

Минут через сорок на заднем сиденье все так же лежали две искореженные, высохшие уже фотографии. Вероника остановилась у магазина, едва ли не первого, который встретился ей на пути в этом районе.

«Если он живет поблизости, то должен сюда захаживать», — думала она и про себя порадовалась такой неразвитой инфраструктуре района. Однако немногочисленные продавцы не могли ей помочь: сколько народу ходит, разве всех упомнишь…

Оставался еще кондитерский отдел. Вероника подошла к дородной женщине за прилавком, которая беседовала с подругой.

— Простите, пожалуйста, вы не знаете случайно этого человека?

— Поглядим, — сказала женщина, всматриваясь в карточку. — Смотри-ка, Лида, Тик-так наш, по-моему. Нет?

— Точно Тик-так, — подтвердила подруга.

— Почему вы его так называете? — не веря в свою удачу, спросила Вероника.

— А он по три коробки этих таблеток ментоловых в день покупает, — пояснила дородная продавщица.

Вероника вспомнила, что ей уже говорили о том, что похититель пользовался мятными таблетками, видимо желая освежить свое тяжелое дыхание.

— А где он живет, не знаете случайно?

— Он здесь не живет, работает только, ^сообщила Лида. — Где — примерно могу показать.

— Пожалуйста! — взмолилась Вероника. — Он мне так нужен!

С важным видом Лида вывела ее на крыльцо магазина и показала на три одинаковых дома, стоящих неподалеку. От избытка чувств Вероника поцеловала продавщицу в щеку.

— Ну уж ладно вам. — Лида была смущена таким проявлением благодарности. — Только вы его сейчас там не застанете, он заходил сегодня уже два раза, — значит, уехал домой.

Вероника купила женщинам в подарок торт в их же отделе и вышла к машине. Она остановилась рядом, глядя на три освещенных вечерним солнцем дома. Только сейчас она почувствовала, как устала за день.

Но едва она успела сесть за руль, как зазвонил мобильник. Максим сообщал, что какой-то человек недавно позвонил в редакцию и сказал, что ему известно местонахождение девочки. И назначил встречу в кафе возле Казанского вокзала.

— Надо сообщить об этом Грязнову, — сказала Вероника.

— Нет, — ответил Максим, — он сказал, чтобы мы не сообщали никому.

— Но как же так? Ведь Денис сказал, что надо сообщать ему обо всем, что происходит!

— Понимаешь, если мы его спугнем, второго шанса может не быть. И потом, это ведь не похититель. Справимся своими силами. Не волнуйся…

Она ехала по московским улицам и вспоминала. Ей совершенно не хотелось вспоминать, но Вероника ничего не могла с собой поделать…

11

После Вильнюса она не возвращалась в Москву целый месяц. За это время она побывала в разных городах. Родители узнавали о ее перемещениях из редких телефонных звонков, во время которых мама, глотая валидол, пыталась выяснить, что, собственно, происходит. В ответ Вероника твердила, что все в порядке, что ей очень интересно и что она все объяснит, когда вернется. И еще просила прислать денег.

Все участие отца в этом процессе сводилось к безропотной финансовой поддержке. Он нетерпеливо выслушивал слезные причитания жены, ожидая, когда она назовет очередную сумму. Деньги, которые просила прислать Вероника, обычно не превышали разумных пределов.

Вероника вернулась домой в конце июня. Она очень изменилась, в движениях появилась уверенная небрежность, исчезла некоторая детская угловатость — словом, перед родителями предстала молодая, целеустремленная женщина.

Отец конечно же не заметил этих перемен, да и мама по-прежнему смотрела на дочь как на вытянувшегося за лето подростка.

Однажды вечером, когда у Сергея Валентиновича было свободное время, Вероника пришла к нему в кабинет. Обстановка тут не менялась годами — все тот же огромный стол, покрытый сукном, та же «ленинская» лампа с абажуром зеленого стекла, те же вечно не читанные книги в шкафах вдоль стен. И как всегда, у противоположной от Сергея Валентиновича стороны стола сидел его помощник в неизменном, поношенном костюме.