Читать книгу "Мысли о мире во время воздушного налета - Вирджиния Вулф"

спустя пятьсот лет. Полагаю, к тому времени много пошлого исчезнет начисто. Многое будет выжжено каленым железом, искоренено. Появятся волшебные ворота. Прибираться в домах станут сквозняки на электрической тяге. Яркие, скрупулезно управляемые огни будут двигаться над землей и выполнять всю работу. Взгляни на огонек, бегущий по холму; это же автомобильные фары. Спустя пять веков Сассекс будет денно и нощно кишеть очаровательными мыслями, проворными, ловкими лучами.

Солнце уже скрылось за горизонтом. Тьма быстро распространялась. Теперь ни одна из моих личностей уже не могла ничего разглядеть за пределами световых конусов, которые вырывались из наших фар и утыкались в придорожную живую изгородь. Я созвала все личности вместе. «Час пробил, – сказала я, – пора подвести наш баланс. Теперь все мы должны объединиться; стать единой личностью. Тут больше ничего не увидишь, кроме одного и того же клинообразного куска дороги и обочины, которых бесконечно тиражируют наши фары. Мы прекрасно обеспечены всем необходимым. Мы тепло укутаны пледом; ветер и дождь нам не страшны. Мы одни. Время подводить итоги. Сейчас я, председатель нашего собрания, разложу по порядку трофеи, добытые всеми нами. Дайте-ка взглянуть; сегодня был собран большой урожай красоты: фермы; скалы, выступающие далеко в море; поля мраморные; поля пестрые; небеса в красных перьях; всё вышеупомянутое. Были также пропажа и смерть индивидуальности. Исчезающая дорога и окно, которое осветилось на секунду и тут же погасло. А также – тот нежданный пляшущий огонек, зависший где-то в будущем. Итак, что же сделано нами сегодня, – проговорила я, – а сделано вот что: эта красота; смерть индивидуальности; и будущее. Смотрите, я создам крохотную фигурку, чтобы вы были довольны плодами труда; вот она шагает. Удовлетворяет ли вас эта малюсенькая фигура, шагающая вперед сквозь красоту, сквозь смерть, к экономному, могучему и эффективному будущему, когда дома будут очищаться одним дуновением горячего воздуха? Посмотрите на этого человечка; вот он, у меня на коленях». Мы сидели и смотрели на фигуру, которую создали в тот день. Ее окружали огромные крутые каменные глыбы с хохолками рощ. На секунду она страшно посерьезнела. Воистину показалось, что здесь, в складках пледа, нам явилась истинная реальность. Неистовый трепет охватил нас, словно бы электрический разряд пробежал по жилам. Мы хором воскликнули: «Да, да», как бы что-то провозглашая в миг познания истины.

И тут тело, которое всё это время помалкивало, завело свою песню, поначалу не громче, чем шелест шин по шоссе: «Яичница с беконом; хлебцы и чай; камин и ванна; камин и ванна; рагу из зайца, – продолжало оно, – с джемом из красной смородины; бокал вина, и чашечку кофе, и чашечку кофе – и баиньки, и баиньки».

«Кыш, – сказала я собранию своих личностей. – Ваше дело сделано. Я отпускаю вас. Спокойной ночи».

Остаток пути я проделала в приятнейшем обществе моего собственного тела.

Мысли о мире во время воздушного налета

Написано в августе 1940 года для американского симпозиума о проблемах современных женщин

Прошлой ночью над этим домом пролетали немцы, и позапрошлой – тоже. И вот опять. Ощущения странные: лежишь в темноте и вслушиваешься в жужжание шершня, который в любой момент может зажалить тебя до смерти. Этот звук не дает спокойно и последовательно размышлять о мире. Но именно он, и намного энергичнее, чем псалмы и молитвы, должен подталкивать к мыслям о мире. Если нам не удастся силой мысли установить мир, то мы – а под этим «мы» я подразумеваю не конкретное живое существо на этой конкретной кровати, а миллионы пока не рожденных живых существ – так и будем лежать в темноте и слушать всё те же предсмертные хрипы прямо у себя над головой. Давайте поразмыслим, что же в наших силах, как нам изобрести единственное эффективное бомбоубежище, поразмыслим, пока на холме гремят пушки – бам, бам, бам-м, – а пальцы прожекторов прощупывают тучи, а иногда – то совсем рядышком, то где-то вдали – падают бомбы.

Там наверху, в небесах, сражаются друг с другом молодые мужчины – молодые англичане и молодые немцы. Защитники – мужчины, захватчики – мужчины. А женщинам в Англии не выдают оружия ни для борьбы с врагом, ни для самозащиты. Этой ночью англичанка вынуждена, безоружная, лежать в своей спальне. Но если англичанка убеждена, что в этом небесном бою английские мужчины дерутся за свободу, а немецкие – за изничтожение свободы, то дело англичанки – в меру своих способностей сражаться на стороне английских мужчин. Способна ли англичанка сражаться за свободу, не имея винтовки? Кое на что – да, способна: изготавливать оружие на заводе, или шить одежду, или готовить еду. Но есть и еще один способ воевать за свободу, доступный безоружным, – работать головой. Идеи, до которых мы способны додуматься, помогут молодым англичанам, воюющим в небесах, разбить врага.

Но чтобы идеи принесли пользу, дайте нам возможность ими выстреливать. Воплощать их на практике. И тут шершень, жужжащий в небесах, будит другого шершня – в голове. Сегодня утром один такой прожужжал на страницах «Таймс» – из уст женщины прозвучало: «В политике женщины не могут ни слова сказать». Ни одной женщины в кабинете министров, ни одной женщины на ответственных должностях. Все кузнецы идей, имеющие возможность воплощать их на практике, – мужского пола. Вспомнишь об этом – и мысль цепенеет, пропадает желание брать на себя ответственность. Почему бы не уткнуться лицом в подушку, не заткнуть уши, не забросить мысли – всё равно, мол, усилия пропадут даром? Но нет. Есть и другие столы, помимо столов в штабах и столов в залах международных конференций. Ведь, перестав размышлять за обеденным столом, сочтя, что от мыслей частного человека нет никакого толку, мы оставим молодого англичанина без ценного оружия, разве не так? Не потому ли мы выставляем себя ни к чему не способными, что боимся: наши способности станут лишь мишенью для брани или насмешек? «Духовный бой не прекращу», – написал Блейк. Вести духовный бой – значит мыслить против течения, а не в согласии с ним.

А течение в этой реке яростное и стремительное. Река выходит из берегов, вздувается словесный паводок, извергаемый политиками и радиорепродукторами. Каждый день политики и репродукторы твердят, что мы – народ свободных людей, воюющий за свободу. Это течение завертело молодого летчика, забросило высоко в небо и побуждает кружить в облаках. А здесь, внизу, где нас защищает крыша, а под рукой всегда есть противогаз, наше дело – посрамить пустозвонство и докопаться до зерна истины. Неправда, что мы –