Читать книгу "Дети Рыси - Дмитрий Дмитриев"

Пайкана? – спросила она.

Нейва кивнула. Она уже знала, как и про что будет говорить с подругой. Знала, чем раззадорить Сэчэнэ. Будучи дочерью старшего табунщика, та очень любила лошадей и понимала в них толк.

– Слыхала, какого скакуна добыл себе нойон Джучибер? Конь-огонь! Хоть ты и дочь самого атагчи нойона Арведа, а такого жеребца не видала.

– Да ну-у!? Неужели он лучше Кентау?

Нейва принялась расписывать стать и достоинства коня не жалея красок. Правда при этом она перечислила все приметы скакуна, на котором ездил сам Джучибер. Нейва видела, как у подруги разгорелись глаза.

– Говорят, завтра его отгонят в один из племенных табунов,– продолжила она, как ни в чём не бывало.– Далеко в степь. Чуть ли к самым кочевьям чинкинов.

– Э-эх! Посмотреть бы. Хоть одним глазком.

– А чего сидим? Пойдем, посмотрим.

– И, правда. Пойдём,– согласилась подруга. Она легко вскочила на ноги.

Когда уже вышли из юрты, Нейва внезапно остановилась.

– Ойе-е! Какая же я глупая! – воскликнула она.

– Что случилось? – обернулась к ней Сэчэнэ.

– Тьфу, дырявая моя голова. Я совсем, совсем забыла! Отец велел заехать к шорнику Бадаю узнать, не готовы ли новые сёдла. Прости Сэчэнэ, я хочу, но не могу пойти с тобой. Что поделаешь – отцовский наказ!

Нейва развела руками, всем своим видом выказывая огорчение.

– Тогда, может быть, я тебя подожду? Или давай пойдём вместе к Бадаю.

– Нет. Не надо. Ты ступай в ханский курень, посмотри на жеребца, а потом приходи на наше место на берегу. Я как закончу смотреть сёдла туда приеду. А ты мне всё про него расскажешь. Хорошо.

– Хорошо,– согласилась Сэчэнэ.

Подруга ушла, а Нейва пустив своего коня шагом, обдумывала, что ей делать дальше. Если Сэчэнэ не увидит скакуна Джучибера, то тогда в курене его нет. Значит, он её обманул, сказав, что будет собираться и завтра уезжает за Илану смотреть племенные табуны. А если есть?

Ей пришлось сделать крюк, проехав рядом с юртой шорника Бадая. Затем девушка направилась к реке. Она целый час дожидалась Сэчэнэ на небольшой, окаймлённой кустами ракитника полянке.

– Ну, что? Расскажи, ты видела нового дахирана?

– Нет,– подруга грустно мотнула головой.– Такого коня как ты сказывала, там не было. Наверное, уже отправили в табун. Там орхаи приехали. У одного, такой хороший буланко. Стоящий конёк. Мне бы такого…

Всё ясно. Джучибера в курене не было. Уйдя в себя, Нейва не слышала слов подруги, которая продолжала о чём-то говорить.

– Эй, что с тобой? – Сэчэнэ осторожно дёрнула её за рукав халата.– Почему ты плачешь?

Нейва даже не ощутила, как из глаз потекли слёзы. Слёзы горечи и разочарования. Она очнулась от прикосновения Сэчэнэ, молча повернулась и единым махом взлетела в седло. Рванув поводья, Нейва с места бросила коня в скачку. Растерянная Сэчэнэ в недоумении осталась стоять посреди полянки.

Скачка немного успокоила Нейву. Бьющий в лицо ветер высушил слёзы. В груди застыл тяжёлый ком. Постепенно на смену горькой обиде пришла злая ярость. Мысли в голове путались. Она толком даже не знала на кого злиться – на Джучибера или на себя саму. Лицо девушки раскраснелось от прилившей крови. Костяшки пальцев побелели от напряжения, с которым она сжимала черен витой плети.

Нейва не знала на ком сорвать накопившуюся внутри злость. Попадись ей сейчас хоть один из тех зубоскалов, что потешались над ней в Барге, она бы измордовала его в кровь, руки-ноги переломала. Она и не заметила, как оказалась на речном берегу. Ближе к ней находились юрты куреня оружейника Тугбира, за которыми стояли кузницы Чулуна. Оттуда доносилось уханье тяжёлого молота, перемежавшееся со звонким перестуком молоточков.

У самой воды, где была небольшая каменистая отмель, прямо перед собой Нейва увидела человека. Он тесал бревно – здоровенный ствол тугрской лиственницы, неведомо как оказавшийся здесь.

Девушка узнала его. Это был работник по прозвищу Ревун, родом из белояров, что живут далеко на закате. Однажды один из маверганских радхонов, промышлявших работорговлей, вместо того чтобы прямиком идти в Ченжер, сдуру решил ещё подкупить партию «товара» не где-нибудь, а в самой Арк-Орде, куда и привёл свой караван. Орхай-менгулы сначала даже растерялись и поразевали рты от такой дерзости.

Впрочем, это длилось не долго. Простым караванщикам и охране оказали милость – они умерли быстро и без лишних мучений, чего нельзя сказать об их хозяине, которого забили в колодку и оставили подыхать на вершине ближайшего холма. Это что касалось работорговцев, а вот как поступить с живым товаром орхай-менгулы не знали. Ведь это не были обычные пленники, захваченные в бою. Наконец, хан Бохорул решил отпустить их на все четыре стороны.

Однако бывшим рабам идти было некуда. Вряд ли кто из них смог бы преодолеть степи и пустыни без коней и припаса. К тому же помимо безводья и диких зверей путников подстерегала ещё одна опасность – ну, как нарвёшься на лихих людей? Тогда опять колодка или рабский ошейник.

Покинуть кочевья орхаев решились лишь самые отчаянные. Большинство же осталось у орхай-менгулов, в качестве работников и пастухов. Часть из них лелеяла надежду со временем вернуться с попутным караваном на родину, а остальные решили жить среди степняков.

Ревун был одним из тех, кого радхон вел на продажу в Империю Феникса. Оказавшись на свободе, он пошёл в работники к одному из зажиточных орхай-менгулов, семья которого кочевала в верховьях Иланы у